Восхождение оказалось гораздо легче, чем он ожидал, и благодаря помощи Силы заняло не более десяти минут. Мара сидела на небольшом грубом каменном карнизе почти у самой вершины, там, где выступы породы давали хоть какое-то укрытие от ветра.

— Привет, — окликнула она Люка, когда тот добрался до гребня скалы. — Как самочувствие?

— В полном порядке, — ответил он, пробираясь к ней по гребню.

Она говорила тихо, тщательно следила за своим голосом. Но за барьером, который она выстроила, Люк чувствовал безысходную печаль.

— Что происходит? — спросил он.

Она показала рукой туда, где впереди и внизу громоздилась крепость.

— Вон там — Рука Трауна. Когда немного посветлеет, можно разглядеть четыре дальних башни.

Люк применил технику джедаев, чтобы обострить зрение. Действительно, башни были видны, и между теми двумя, что слева, можно было разглядеть открытый зев ангара, откуда они вырвались несколько часов назад.

— Чем они там заняты? — спросил он.

— Ничем в особенности, — глухо ответила Мара. — Помнишь, в ангаре не хватало одного корабля? Он вернулся около трех часов назад.

Люк поморщился. Обостренным зрением он видел — многофункциональный корабль стоял у выхода из ангара перед шеренгой тех, что он вывел из строя. Готовый лететь на Бастион по первому требованию.

— Он не должен снова взлететь?

Он скорее догадался, чем увидел, как она покачала головой.

— Если б я знала! Как бы там ни было, Парк говорил, что сначала они выслушают доклад пилота, а уже потом примут окончательное решение.

— Ясно, — сказал Люк.

Без сомнения, Парк и Фел не станут затягивать разбор полетов. Решение будет принято в срочном порядке, корабль покинет планету, и Рука Трауна и все ее секреты окажутся в распоряжении имперцев.

А они с Марой сидят здесь и чего-то ждут. Чего?

— Знаешь, это даже забавно, — прошептала Мара. — Нет, правда, есть тут какая-то ирония. Мы сидим тут с тобой вдвоем: я, которая десять лет положила на то, чтобы как следует обустроить собственную новую жизнь, и ты, который эти десять лет из кожи вон лез, чтобы спасти Галактику от всего и вся, что угрожало ей.

— Так и есть, — сказал Люк, пристально вглядываясь в ее лицо, потаенный мрак в ее душе стал еще темнее… — Но я не вполне улавливаю соль шутки.

— Ирония в том, что в тот исторический момент, когда Новая Республика готова разорвать себя на клочки, ты забыл обо всем и бросился спасать меня. Наплевал на самолично возложенную на себя ответственность за судьбу Галактики ради того, чтобы спасти жизнь одной-единственной женщины.

Она горько ухмыльнулась и, прерывисто вздохнув, почти неслышно добавила:

— А этой женщине, сейчас придется пожертвовать взлелеянной с таким трудом обустроенностью своей новой жизни. Ради спасения Новой Республики.

Вдали вдруг сверкнуло зеленое пламя, и в отсветах Люк увидел ее лицо. Мара сидела неподвижно, словно статуя, и смотрела в ночь. И столько бесприютной тоски и одиночества было в этом взгляде…

— Похоже, ты как раз вовремя, — сказала она, переждав запоздалые раскаты грома.

Тьму ночи пронзила еще одна зеленая вспышка. Люк с трудом оторвал взгляд от лица Мары и заставил себя посмотреть на крепость.

Башни вели огонь. Очередной сдвоенный залп ударил с верхушки одной из них, вслед ему выстрелила другая. Стволы орудий были направлены в противоположенную от укрытия Мары и Люка сторону.

— Пристреливаются, должно быть, — слишком ровным голосом проговорила Мара. — Выверяют дистанцию. Это ненадолго.

Люк снова посмотрел на нее. Боль, которую она душила, набирала силу, грозя вот-вот прорваться, как вода, сносящая дамбу.

— Мара, что происходит?

— Знаешь, это ведь все ты, — она как-то странно шмыгнула носом. — Ты же так хотел, чтобы я стала джедаем. Помнишь?

Огонь крепости вдруг стал в несколько раз плотнее, к зеленым пунктирам турболазеров присоединились голубоватые разряды оружия чиссов. Теперь уже вели огонь все башни, яростно и методично, и все, похоже, по одной-единственной цели. Люк вытянул шею, силясь разглядеть, что же такое они там расстреливают? Каррде все-таки решил прислать им подмогу? Или Новая Республика обнаружила здешнюю твердыню? Или Империя? Он снова покосился на Мару…

И вдруг понял.

— Мара, ты…

— Так было нужно, — проговорила она, и голос ее предательски дрожал.

В ответах турболазеров Люк увидел мокрый блеск слез на спокойно застывшем лице.

— Это был единственный способ помешать им отдать все это Бастиону. Единственный…

Люк снова посмотрел на крепость, и боль Мары ножом резанула его по сердцу. В голове царил полный кавардак. Хотелось немедленно вскочить и что-нибудь сделать. Вот если бы он не провалялся в трансе так долго… Если бы удосужился раньше пробиться через ее защитный кокон… А ведь и сейчас еще не поздно ударить по крепости всей мощью, которую только может дать Сила…

— Не надо, Люк, — устало проговорила Мара. — Это жертва, которую мне придется принести. Сам говорил, на пути воина джедая ничто не должно связывать, — ее рука нащупала в темноте его ладонь. — Тут ты ничего не изменишь. Совсем ничего.

Люк глубоко вздохнул. Холодный воздух резал легкие, словно колючий снег Хота. И больше всего на свете ему сейчас хотелось сделать что-то… хоть что-нибудь, лишь бы не сидеть так, беспомощно глядя на ее боль.

Но Мара была права. Как ни трудно было смириться, но в глубине души Люк знал, что она права Нельзя отвечать за всю вселенную. Нельзя отвечать за решения других людей. Это их выбор, их поступки, их жертвы.

Мара сделала свой выбор, сознавая его последствия. И не дело Скайуокера препятствовать ей.

Но ее выбор не должен означать одиночества, Люк придвинулся ближе и обнял ее за плечи.

Она воспротивилась было, тоска и страх оказаться уязвимой сцепились в привычный барьер, заставив отпрянуть — но только на мгновение. Потом, словно этот барьер стал рушиться вместе со всей ее прежней жизнью, она расслабилась, обмякла и прильнула к плечу Люка. И столь тщательно склепанная броня рассыпалась в пыль, когда Мара все-таки позволила себе расплакаться совсем по-детски.

Люк обнял ее крепче и шептал что-то бессмысленное, думая только о том, чтоб дать ей тепло и покой. Огонь башен вдали стал еще плотнее…

А потом над гребнем холма Люк увидел корабль. Он шел почти на бреющем, щиты работали на полную мощность. Он изворачивался, словно живой, уклоняясь, совершая хитрые финты или просто игнорируя дикий огненный шторм, бушующий вокруг. Он отстреливался методично, но безрезультатно — черные камни крепости поглощали энергию. Словно минокк к силовому кабелю, он целеустремленно пробивался на зов маячка-манка, который Мара подключила к передатчику одного из кораблей чиссов, его целью был — ангар, единственное слабое место неприступной твердыни. Личный корабль Мары, единственное ее пристанище во всей вселенной.

«Пламя Джейд».

Мара больше не плакала, плечи ее перестали вздрагивать, она подалась вперед, напряженно ожидая, что произойдет. «Пламя» было уже у самых стен крепости, несмотря на защитный щит, из страшных пробоин вырывались языки огня.

Башни обрушили на яхту всю свою мощь, но помешать не смогли. «Пламя» последний раз резко спикировало вниз, скрылось из виду…

И достигло цели. Огромный огненный шар вырвался из ангара, скалы и расселины вокруг на мгновение озарились, безлунная ночь стала светлее дня на Корусканте.

Грохот взрыва достиг их чуть позже и был странно глухим, словно хиджарнский камень подавил не только взрывную волну, но и звук. Через несколько секунд раздалось глухое эхо, отразившееся от гор. Башни запоздало прекратили огонь.

И снова воцарилась девственная тишина ночи.

Они долго сидели молча, крепко обнявшись, глядя на желтые отсветы догорающего «Пламени». И Люк чувствовал, как в ангаре, в погребальном костре, выгорало, исчезая, горе Мары.

И вот она вновь уже готова взять себя в руки и сосредоточиться на том, что необходимо сделать.