Будка с телефоном покачнулась — сползая по стеклянной стенке, оглушенный враг чуть было ее не опрокинул. Но обошлось, слава богу. Будка устояла, выстояла...

— Руки вверх! — прозвучала короткая, отданная по-немецки команда за спиной у Владимира.

Он послушно остановился в шаге от телефонной будки, покорно поднял руки, расслабился.

Амбал со стальной занозой в предплечье побежал за угол и тихо вскрикнул. За углом его ждали. Незнакомые люди в черном, много людей, материализовавшись из серой пустоты, мгновенно заполнили пятачок освещенного фонарем пространства.

Тупое пистолетное рыло уперлось в спину Владимира. Чужая ловкая рука забралась под отворот пиджака, извлекла из внутреннего кармана прямоугольник удостоверения.

— Владимир Владимирович... — прочитал имя с отчеством, записанные в удостоверении, голос за спиной. Давление пистолетного ствола между лопаток ослабло. — Доброе утро, коллега, мы из штази.

— Я ждал вас. — Владимир опустил руки, повернулся лицом к незнакомцу, который в одной руке держал пистолет, а в другой документы.

— Капитан Крейсберг, — представился худой горбоносый мужчина и, прежде чем вернуть красную книжицу, еще раз заглянул в удостоверение, запоминая имя-отчество русского разведчика. — Можете обращаться ко мне просто Гюнтер, Владимир Владимирович.

— В таком случае и я для вас просто Владимир, — разрешил русский, отправляя служебное удостоверение обратно во внутренний карман строгого однобортного пиджака.

— Владимир, мы запеленговали сигнал...

— Я знаю, — перебил русский. — Я ждал вас, надеялся, что вы появитесь хотя бы минутой раньше и избавите меня от сеанса весьма специфической утренней гимнастики.

— Ах-ха-ха... А вы юморист, Володя! И вы прекрасно говорите по-немецки, браво!.. Мы спешили, но нас задержала авария на дороге. Представляете — в десяти километрах отсюда, на шоссе, кто-то прострелил шины сразу трем «Мерседесам».

— Вот как? — Владимир улыбнулся. — Уж не из той ли пушки, что минуту назад щекотала мой позвоночник, прострелили колеса «мерсов»?

— Как вы угадали? Ах-ха-ха...

— Извините, Гюнтер, с вами о'чень весело, но мне необходимо сделать один телефонный звонок.

— Помочь со спецсвязью?

— Спасибо, не утруждайтесь. Я воспользуюсь вот этим телефоном-автоматом.

— Не смею мешать, коллега.

— Кстати, Гюнтер! Пока не забыл — когда следующий раз будете осуществлять задержание, прошу вас, не касайтесь пистолетным стволом задерживаемого. Это очень опасно. Опасно для вас, Гюнтер. — Владимир развернулся на каблуках и взялся за алюминиевую ручку двери телефонной будки.

Оказавшись внутри параллелепипеда с телефоном, разведчик смял ладошкой взмокшее под снегом лицо, пригладил русые волосы, нащупал мелочь в кармане и не глядя набрал впечатавшийся в память номер.

Разговаривал он недолго. Говорил ленивым, сонным голосом перебравшего с вечера бюргера. Не представившись, сообщил какой-то тетушке Эльзе, что, дескать, болит голова и надо бы срочно сходить за пивом, но есть подозрение, что по дороге встретятся племянники дядюшки Натана и придется отказаться от кружки баварского, придется пить тот сорт пива, что первым повезет купить в столь ранний час. А так хочется глотнуть именно баварского, светлого. Старушка на другом конце провода понимающе хихикала и успокаивала — главное, чтоб голова не болела, остальное — мелочи. И сердечно попросила передать горячий привет племянникам дяди Натана, буде те повстречаются на пути. И попрощалась, пожелав удачи.

Владимир вышел из телефонной будки. Под фонарем никого не было. Исчезла маленькая толпа людей в черном, испарились туши самонадеянных болванов-тяжеловесов. Лишь Гюнтер скучал, прогуливаясь около залепленной тающим снегом «Волги».

— Поедем на вашей машине, Володя? — спросил Гюнтер, зябко поежившись. — Или...

— Поедем! Однако машина не моя. Бесшабашный автолюбитель очень кстати забыл ключи в замке и... Сами понимаете...

— Вам везет, Володя. — Гюнтер открыл дверцу «Волги», жестом предложил русскому садиться за руль.

— К сожалению, в соответствии с законом всемирной гармонии, каждый случай неожиданного везения с лихвой компенсируется серией патологических неудач.

— А вы философ, Вова.

— Я реалист, Гюнтер!

Владимир втиснулся в автомобильный салон. Гюнтер сел в кресло рядом с водительским. Мотор кашлянул, заурчал, готовый зарычать, «Волга» описала круг почета по безымянной площади и юркнула в метастаз узкого переулка.

— В ГДР не так много советских машин, надо же было такому случиться — мне подвернулась именно «Волга»... Кстати, Гюнтер, ближе к центру я выйду, а вы не забудьте, пожалуйста, вернуть автомобиль разгильдяю-автовладельцу.

— Я думал, мы сейчас вместе едем в...

— Нет! Минут через пятнадцать мы с вами расстанемся, Гюнтер. Я покидаю Германию. Ни к чему, образно выражаясь, «дергать тигра за усы». Все, что от меня здесь требовалось, я выполнил. А играть в кошки-мышки с разозленным моими успехами врагом — увольте! Подобные игры, замешанные на доисторическом чувстве примитивной мести, мне претят.

— Отбываете в Москву, Владимир Владимирович?

— Надеюсь. Очень надеюсь, что так. В любом случае я вам больше не доставлю хлопот, товарищ капитан.

— Да! Голова моя — решето! Володя, мы проверили документы жирных мальчиков, которые пытались помешать вашим телефонным переговорам. Все трое — туристы из Голландии. Бумаги в полном порядке.

— А пистолет они нашли за углом?

— Естественно!

— Фу, как банально! И у ребят из «Мерседесов» с простреленными покрышками, конечно, тоже официально оформленные туристические визы?

— Разумеется.

— Гарантирую — мой отъезд на Родину повлечет за собой массовый отток туристов из вашей прекрасной страны.

— Ах-ха-ха!.. Определенно вы мне все больше и больше нравитесь, коллега! Согласен — вы и есть та заезжая достопримечательность, которая интересовала янки-"туристов".

— Вы мне тоже симпатичны, Гюнтер. Однако... — Путин убрал ногу с педали газа, крутанул рулевое колесо, — ...пора прощаться.

«Волга» остановилась. Разведчики пожали друг другу руки. Владимир взял с диванчика заднего сиденья изящный чемодан крокодиловой кожи и скромного покроя плащ, пожелал Гюнтеру «ни пуха», услышал обязательное «к черту» в ответ и оставил капитана Крейсберга одного в салоне старенькой «Волги».

Некоторое время Гюнтер Крейсберг с легким оттенком грусти в голубых глазах смотрел вслед мирно бредущему среди толчеи позевывающих утренних прохожих русскому разведчику. По мере удаления Владимира Владимировича выражение глаз коллег Гюнтера менялось. Сентиментальная грустинка медленно, но верно превращалась в злобную, мстительную искру лютой ненависти.

Неприметная фигура русского агента затерялась среди случайных прохожих. Крейсберг почесал кончиком пальца горбатый нос, грязно выругался на иврите и перелез в еще теплое водительское кресло.

Игнат поставил точку. Задумался на секунду, шлепнул себя ладошкой по лбу и схватился за телефонную трубку. С лихостью и азартом виртуоза исполнил на клавишах с тональным набором авангардную мелодию служебного телефонного номера жены, с нетерпением дождался ответа.

— Слушаю вас...

— Инна! Это я! Есть пара минут для любимого мужа?

— В магазин сходил?

— Схожу, обещаю!..

— Новая идея?

— Угадала! Только что родилась, пару мгновений тому назад. Нужно срочно на ком-то проверить, а то вдруг я в маразме?!

— Судя по твоим интонациям, ты в экстазе.