Мы знали, что будут подобные вопросы, и давно обдумали подходящий ответ.

– Сразу после отъезда Ташунки Витко, – с искренним видом сказал Бент, – мы переговорили с Римским Носом. Он дал согласие на то, чтобы выкрасть у Койота Кайова пленницу. Его племянницу, мою сестру и невесту Ниго Хайеза.

Бенту пришлось повторить это еще трижды. Дело в том, что произнесенное четыре раза считается у индейцев неоспоримой правдой. В нашем случае это являлось неприкрытой ложью, но она была сказана, и в нее обязаны были верить.

– Уаште, – кивнул головой Бешеный Конь. – Но где Койот Кайова?

– Он вместе с Однозвездным Коннором. Мы узнали об этом вчера.

– Откуда это известно?

– Мой брат виделся Бриджером, который в следопытах у генерала. Римский Нос посчитал, что у Коннора не будет большого переполоха, если у какого-то торговца виски выкрадут пленницу.

Бент, конечно же, умолчал о своих кровожадных намерениях, а Бешеный Конь не стал задавать никаких вопросов.

Мы тронулись дальше вверх по Паудер-Ривер.

Новый форт предстал перед нашими глазами к полудню следующего дня. При более внимательном осмотре обнаружилось, что кавалеристов в нем не больше эскадрона. Это всех нас здорово смутило. Куда делись остальные вместе с самим генералом?

Неожиданный ответ принес один из разведчиков, Тонкий Камень, арапах, осмотрев местность к западу от форта.

– Я видел следы Длинных Ножей и пауни. Белые везут с собой громко говорящие ружья на колесах.

– Куда они направились? – спросил Бешеный Конь.

Тонкий Камень махнул рукой в сторону хребта Биг Хорн.

– Если белые хотят сражаться, – вслух размышлял оглала, – то почему они пошли на запад, а не на север, где они знают, стоят наши деревни?

– Может быть, они делают крюк? – предположил Левая Рука, великан – северный шайен.

– Что тут гадать? – вмешался Бент. – Надо ехать за ними, вот и все.

– Мы поедем за ними, – согласился Ташунка Витко. – Нам надо знать, что они замышляют.

Он тронул поводья и повернул коня мордой к западу.

– Ха! – раздался вдруг громкий голос Левой Руки. – Мы не только должны ехать за Однозвездным Вождем, мы обязаны обогнать его!

– О чем это ты? – нахмурился Чарли.

– Левая Рука знает, о чем говорит. Черный Медведь со своими арапахами находится где-то у истоков Танг-Ривер, куда и едут Длинные Ножи.

После таких утверждений мы больше не колебались, а просто пришпорили лошадей и погнали их по следам кавалеристов и их краснокожих наемников.

По нашим расчетам они были в трех днях пути от форта. Чтобы оповестить арапахов Черного Медведя, надо было торопиться. Жаль, дорога не давала нам возможности пустить коней вскачь. Пересеченная оврагами и глубокими лощинами, она была сушим испытанием. А разразившийся ливень и совсем приостановил наше продвижение. Почерневшее от низких грозовых туч небо, казалось, задумало превратить предгорья в жидкое месиво. На Великих Равнинах проливные дожди были частыми гостями, но этот ливень остался в памяти Запада надолго. Наше настроение упало донельзя, но что еще успокаивало, так это то, что и войско Коннора, должно быть, не продвинулось ни на шаг при подобном потопе. Когда же небо прояснилось, мы снова двинулись вперед.

Пробираясь по непролазной грязи, я то и дело слышал недовольные голоса индейских спутников. Иногда и мне становилось невмоготу, и я разражался чистой английской бранью, в чем меня всегда поддерживал Бент.

Но как мы ни старались обогнать Коннора, все было напрасно. Он no-прежнему опережал нас.

Наконец, на рассвете 30 августа мы увидели войско генерала, расположившееся на одном из многочисленных холмов предгорий Биг-Хорнс. И то, что мы разглядели, нам не понравилось. По тому, как солдаты суетились вокруг гаубиц, готовя их к стрельбе, становилось ясно, что в лежавшей впереди долине располагался индейский лагерь.

Кавалеристы были прямо перед нами, и так близко, что я мог даже различить скрещенные сабли на форменных шляпах офицеров. Почти сразу я увидел и Лауру, и Блэкберна, и Сайкза. Они держались в стороне от главных сил. окруженные свитой из охранников-пауни, сидевших на крапчатых лошадях.

– Эй, надо быть начеку, – послышался тревожный голос Чарли Бента. – С Коннором всею лишь полсотни пауни. Остальные могут быть где угодно.

Мы завертели головами, боясь увидеть наемников Коннора. Их, вроде бы, не было рядом.

– Нужно отклониться в сторону и, проскочив мимо солдат, предупредить Черного Медведя, – взволнованно произнес Бешеный Конь.

Я приблизился к Бенту и зашептал ему на ухо:

– Чарли, пусть они едут к арапахам. Мы же поедем туда, где стоят люди Блэкберна. Мне кажется, в последующей суматохе нам как-нибудь удастся добраться до Лауры.

– Так и сделаем, – согласился со мной Бент.

Но когда мы повернули лошадей, где-то позади раздался оглушительный индейский вой. Я резко обернулся. В двухстах ярдах от нас из небольшой березовой рощи появилось около тридцати пауни. Тех самых, которых недосчитался Бент. Под их несмолкаемые кличи все мы рванулись вперед и проскочили мимо оторопевших солдат в открытую долину.

В ней, действительно, располагался лагерь северных арапахов.

Боевые кличи и стрельба пауни сослужили арапахам добрую службу. В мгновение ока тихая индейская деревушка превратилась в бурлящий котел. Визг женщин и детей смешался с криками воинов.

Спустившись в долину, мы присоединились к боевым рядам арапахов. В то же время кавалеристы двумя синими потоками устремились вниз по склону холма, а пауни помчались к большому арапахскому табуну.

Самым скверным в этой ситуации было то, что часть женщин, детей и стариков не успев отойти за защитную линию воинов, оказалась под перекрестным огнем. Мы пытались стрелять в приближавшихся солдат поверх голов этих обезумевших людей, но не всегда это удавалось. Пули же Длинных Ножей прямиком летели в них, производя опустошительные результаты.

Пытаясь спасти уцелевших, Черный Медведь повел воинов навстречу солдатам. Я вместе с другими бросился в атаку, ни секунды не сомневаясь в том, что поступаю правильно. Между мной и армией уже была объявлена война, с той армией, какая без зазрения совести насилует малолетних девочек и устраивает кровавую резню беззащитных людей.

Белые историки в своих лживых книгах часто пишут о том, что в ближнем бою индеец становится легкой добычей вооруженных длинными саблями кавалеристов. Я оставляю эти утверждения на их совести.

Арапахи, защищая женщин и детей, уподобились настоящим дьяволам, выскочившим по приказу Сатаны из преисподней. Их невозможно было остановить. Они бились с солдатами ожесточенно, смело, яростно. Вместе с арапахскими топорами делал свое дело и томагавк, врученный мне Вокуини. Бешеный Конь, Тонкий Камень, Левая Рука. Чарли и другие были рядом, отыгрываясь на Длинных Ножах за утомительное преследование, за убийство ни в чем не повинных.

Затем мы отступили. Но сделали это организованно и без паники. Висевшие на нашем хвосте солдаты за весь день не решились ни на одну атаку. А к вечеру, когда уставшие кавалеристы утратили бдительность, мы снова ударили по ним и без остановки гнали их до самого лагеря. И пусть они благодарят Коннора за то. что он прихватил с собой гаубицы. Только снаряды из этих громко говорящих ружей, как называют их индейцы, смогли остановить наше продвижение. Только они заставили нас беспомощно наблюдать за огромным костром, в котором сгорело все, что принадлежало клану Черного Медведя – жилища, одежда, шкуры и запасы еды на зиму.

В битве на Танг-Ривер погибли около пятидесяти арапахов. Пережившие ее остались без крова и пищи, с незаживающей раной в сердцах. Почти половина лошадей из их трехтысячного табуна досталась индейским наемникам Коннора.

Оставив арапахов оплакивать свою судьбу и распрощавшись с Бешеным Конем, который наутро хотел проследить дальнейший путь Коннора, мы с Чарли решили заняться тем делом, которое, собственно, и позвало нас в дорогу.