Смолин, имевший в этом деле большой опыт, давно уже сподобился просветить гостиную профессиональным глазом, сделав это достаточно деликатно, не вертя головой, словно деревенщина в Эрмитаже. Особого антиквариата тут не наблюдалось – но на столе, помимо серебряной папиросницы, красовалась бронзовая пепельница в виде дубового листа, явно изготовленная до исторического материализма. И на полочке под одной из фотографий стояли четыре фарфоровых статуэтки, пусть и не гарднеровские, но хорошей дореволюционной работы. И портрет вальяжного мужичка средних лет, с Анной в петлице, был определенно до революции писан, а небольшой этюд в узенькой коричневой рамочке, по первому впечатлению Смолина, мог оказаться и суриковским – известно, что купец Фома Бессмертных был одним из благодетелей Сурикова, немало денег на учебу в столицах отвалил…
– Боюсь, вы меня неправильно поняли, – сказал Смолин. – Покупать я у вас ничего не собираюсь. Наоборот, могу вам предложить сделку, которая вам позволит без всякого труда достаточно быстро получить приличную сумму… Изрядные, я бы так выразился на старинный манер, деньги…
Появилась красавица Рита, поставила на столик меж ними поднос с кофейными чашками и блюдечком, где грудой лежали разнообразные конфеты (не особенно дорогие). Присела в сторонке, закинула ногу на ногу (Смолин мысленно сглотнул слюну, что уж там) и молчала с видом чуточку напряженным, словно опасалась, что муженек ее выставит. Судя по косому взгляду, брошенному Манолисом на благоверную, он и в самом деле был не особенно рад присутствию супруги – но промолчал. Повернулся к Смолину:
– Василий… ах да, Яковлевич… Люди искусства, конечно, обязаны быть непрактичными и доверчивыми, но все же, согласитесь, после столь бурного двадцатилетия нашей истории во всех осталось мало доверчивости… И когда слышишь, что без всякого труда можешь получить изрядную сумму, это, тысячу раз простите, настораживает…
Он замолчал, изящным движением взял чашку и сделал пару глотков.
– Вы совершенно правы, – сказал Смолин. – Такие предложения обычно выглядят подозрительно и, что уж там, скрывают сплошь и рядом какое-нибудь мошенство… Но ведь бывают исключения. Согласно теории вероятности. Знакомы с оною?
– Мельком. В большом искусстве вся эта математика совершенно неприменима, а потому и бесполезна…
– Хорошо, – сказал Смолин. – Обойдемся без математики, я и сам по ней имел вечные двойки… Позвольте, я изложу все подробно, – узрев благосклонный кивок, он спокойно, без малейшей суетливости продолжал: – Вы ведь, насколько мне известно, прямой потомок семьи Бессмертных, которая в Шантарске обитала давно и пользовалась некоторой известностью… А есть ли у вас какие-нибудь документы, которые могут это неопровержимо доказать?
– Предположим, – вальяжно кивнул Манолис. – Кажется, я понял. О чем-то подобном слышал… У прадеда был счет в швейцарском или лондонском банке, оставшийся нетронутым в силу известных событий… И вы намерены помочь мне получить оттуда деньги… при условии хорошего аванса?
Он смотрел на Смолина, как ему казалось, проницательно и свысока. Смолин и не подумал обижаться.
– Самое смешное, Манолис Андреевич, что вы правы, – сказал он терпеливо. – Отчасти. В определенном смысле наследство и в самом деле существует, и я намерен помочь вам его получить, не забыв при этом и себя. Но никаких авансов я у вас требовать не намерен, наоборот, все технические расходы беру на себя – не из филантропии, конечно, потом сочтемся, и вы мне половину компенсируете… Угодно детали?
Увидев величественный кивок, он извлек из пластиковой папочки сероватый лист бумаги с огромной гербовой печатью, положил его на столик перед хозяином. Тот, удивленно приподняв брови, принялся читать про себя – с некоторым трудом, сразу видно, разбирая старинный почерк. Супруга тихонечко встала, заглянула ему через плечо. Манолис издал тихое недовольное хмыканье, но этим и ограничился. Смолин терпеливо ждал, разглядывая этюд на стене, хотя, как всякий нормальный мужик, предпочел бы устремить взор в другом направлении – по тому азимуту, где находился глубокий вырез белого с вышивкой летнего платьица, из-за выбранной хозяйкой позы представлявший зрелище крайне заманчивое.
Манолис дочитал. Положил актовую бумагу на стол и поднял брови (ну разумеется, сугубо театральным образом):
– Интересно… И что же?
– Коллежский асессор Бессмертных – не ваш ли предок?
– Безусловно, – со спокойным достоинством ответил Манолис. – Родной брат прадедушки.
– Купец?
– Василий Яковлевич… – поморщился Манолис. – Коли уж вы антиквар, следует знать историю родного города… Купцом был прадедушка. А упомянутый здесь его брат преподавал в Шантарском университете, был известным почвоведом, впоследствии, уже при Советской власти, стал профессором, имел печатные труды. На Воскресенской, где он жил, есть даже мемориальная доска…
– Прекрасно, – сказал Смолин. – И у вас есть документы, позволяющие юридически претендовать на ваше с ним родство?
– Имеются…
– А другие родственники… другие потомки в Шантарске есть? – спросил Смолин, ощущая нешуточный азарт.
– Увы, нет…
– Значит, вы – единственный… – сказал Смолин едва ли не ликующе. – Отлично, Манолис Андреевич, отлично…
– Что вас так радует?
– То, что ни с кем, простите за цинизм, не придется делиться, – сказал Смолин откровенно. – Только вы и я, пополам…
– Что, простите, делить? И почему – пополам?
– Деньги, конечно, – сказал Смолин. – И немалые. А пополам – так, по-моему, будет справедливо. Ведь без меня вы и не знали бы ни о чем… да и в одиночку, простите великодушно, вам явно будет трудно добиться признания своих прав…
– То есть?
– Я своими глазами осмотрел участок, о котором здесь идет речь, – сказал Смолин. – Он до сих пор не застроен и представляет собой пустырь, чуть ли не в самом центре… Понимаете ли, Манолис Андреевич, еще при Бориске был принят интересный закон о возвращении земли наследникам дореволюционных собственников – тем, кто может это документально доказать. Главным образом он касается сельскохозяйственных земель, но иные его положения применимы и к участкам в городской черте. Ну разумеется, там масса оговорок: участок, на который претендует законный наследник, должен быть совершенно пустым, на нем не должно быть никаких жилых домов, иных строений, по нему не должны проходить транспортные артерии и так далее… Но в том-то и прелесть, что «усадьба коллежского асессора» с точки зрения данного закона стопроцентно подходит! Участок абсолютно чистый! Я четыре часа просидел со своим адвокатом, у меня отличный юрист – прохвост фантастический, как все они, но тем и ценен… Поверьте моему опыту: если он от вашего имени начнет хлопоты, очень быстро вы совершенно законным образом вступите во владение означенным участком, исключенным из муниципального кадастра. Полгектара почти в центре города… Дело железное.
Манолис покачал головой:
– Полное впечатление, что это кусок из какой-то старой пьесы – наследство, адвокаты, интриги…
– Но пьеса-то реалиям полностью соответствует, – сказал Смолин уверенно. – Говорю вам, адвокат клянется, что мы это провернем достаточно быстро…
– Ну хорошо, допустим… Вот только зачем мне полгектара пустыря, пусть и в центре города?
Смолин посмотрел на него пытливо, остро: нет, служитель Мельпомены не шутил, он и в самом деле не понимал. Оставался равнодушен и вял. А вот у его очаровательной женушки в глазах светился определенный интерес…
– То есть как это – зачем? – усмехнулся Смолин. – Чтобы тут же продать. Понимающим людям. На пятидесяти сотках можно построить парочку элитных домов, или супермаркет, или развлекательный комплекс… да мало ли что! Я даже знаю, кому этот участок можно продать – на этих людей можно полагаться. Мы с них возьмем, конечно, гораздо меньше рыночной цены, но будет выгодно всем. Им не придется тратить массу усилий, раздавая взятки, интригуя, бодаясь с соперниками… А мы без особых трудов получим пусть и не полную цену, но вполне достаточную для нас, скромных. Покупатели, кстати, нам помогут все провернуть быстро и законнейше. Я уже провел предварительные переговоры, интерес к нашему предложению огромный… Речь идет о десятках тысяч долларов – наших с вами… Повторяю, все расходы я беру на себя, потом возместите половину… Все чисто, честно, законно. Десятки тысяч долларов… Ну разумеется, мы с вами заключим договор по всей форме, старательно распишем все условия и обязанности, четко оговорим, что выручку делим пополам – я не шпана и не подпольный ларечник, Манолис Андреевич, я серьезный предприниматель, в данном случае намерен провести сделку легальнейшим образом, заплатить все налоги, чтобы спать спокойно… Проект договора составлен. Вы его изучите, при необходимости измените что-нибудь по вашему желанию, и, как только мы его подпишем и нотариально оформим, машина закрутится. Судя по предварительным переговорам, которые я вел, уже через полтора-два месяца все будет в ажуре – а то и раньше, потенциальные покупатели готовы нам посодействовать, они люди небедные и со связями… Итак?
