– Я с гор. А ты? Это что, карстенская тюрьма?

– Уж лучше бы так! Бывал я в карстенских застенках, да и в камере для допросов тоже, а потому повторяю – лучше бы уж попасть туда.

Саймон начал вспоминать, что с ним произошло. Он забрался на скалу осмотреть бухту, обнаружил там странный корабль… Потом его атаковал сокол, поддельный конечно! А дальше – мрак. Вывод напрашивался сам собой: он находится в трюме необычного корабля!

– Мы в руках тех, кто скупает людей для Горма? – спросил он.

– Ты не ошибся, человек с гор! Тебя не было с нами, когда приспешники Ивиана продали нас кольдерам. Значит, ты один из захваченных позже горцев?

– Эй, сокольники! Люди Крылатого Племени! – громко крикнул Саймон, и эхо его голоса прокатилось из одного конца трюма в другой. – Сколько вас тут? Вас зовет один из защитников границы!

– Нас трое. Правда, Фальтъяра бросили сюда без сознания, и мы не знаем, жив ли он еще…

– Фальтъяр! Страж Южных ворот! Как вы попали в плен?

– Мы узнали о бухте, куда могут приставать корабли, а вскоре прибыл гонец из Эсткарпа и сообщил, что нам могли бы доставлять оружие морем, если бы было где высадиться. Тогда Владыка Крыльев и приказал нам разведать эту бухту. Мы были близки к цели, когда на нас напали соколы, но это были чужие птицы. Очнулись мы уже на берегу, без доспехов и без оружия, а потом нас затащили на этот ни на что не похожий корабль. Это говорю я, Тандис, который пять лет прослужил матросом на кораблях сулькарцев и повидал столько портов и столько кораблей, что и за неделю не пересчитаешь, но ничего подобного еще не встречал!

– Тут колдовство кольдеров, – послышался слабый голос справа. – Невозможно уследить за временем, когда сидишь в непроглядной тьме. Ночь или день теперь? В Карсе меня бросили в тюрьму за то, что, когда прозвучал рог, я спрятал у себя женщину и ребенка из Древней расы. Всех, кто помоложе, перевезли из тюрьмы на остров в устье реки. Там нас осматривали…

– Кто? – быстро спросил Саймон. Подумать только, рядом находится человек, который, возможно, видел этих таинственных кольдеров!

– Не помню… – еле слышно донеслось справа. – У этих людей с Горма какое-то колдовство… Голова начинает кружиться, а потом ничего не помнишь… Говорят, что они демоны из-за моря, я думаю, так оно и есть!

– А ты, сокольник? Ты видел их?

– Да, видел. Но мне почти нечего добавить. Нас втащили сюда карстенские наемники, ну а эти – известно, оболочка без разума и воли, железные мышцы на службе у своих хозяев. И одежду у нас забрали, чтобы наших же людей одурачить.

– Одного такого мы поймали, – сказал Саймон. – Может, хоть отчасти дело прояснится.

Он спохватился, подумав, что сболтнул лишнее, ведь у этих стен могут быть уши и, возможно, кто-нибудь подслушивает беспомощных пленников.

В трюме оказалось десять карстенцев, бывшие заключенные, которых арестовали за нарушение приказов герцога, а также трое сокольников, захваченные в бухте. Большинство пленников находились в полубессознательном или близком к тому состоянии. Если они и могли что-нибудь вспомнить, то воспоминания одних заканчивались прибытием на остров в устье реки, других – на берег бухты.

Продолжая расспросы, Саймон обнаружил одну закономерность: в этот жуткий трюм попали люди крепкого телосложения, энергичные и хорошо владеющие оружием. Именно такими здесь были все, начиная от сокольников, которые, постоянно живя в военных поселениях, по существу, являлись профессиональными воинами, и кончая соседом справа от Саймона – карстенцем, который был мелким провинциальным землевладельцем и командовал отрядом самообороны. Все – в возрасте от двадцати до сорока, и все – совершенно здоровы, если не считать синяков, полученных в застенках герцога. Среди карстенцев Саймон нашел даже двух братьев из знатной, но обедневшей семьи. Молодых людей тоже бросили в тюрьму за то, что они укрывали беженцев. Однако ни одного человека Древней расы здесь не было. Опять же по рассказам пленников он понял почему: всех представителей Древней расы – мужчин, женщин и детей – убивали на месте, в плен не брали никого.

Наконец один из братьев, которого Саймон вывел из оцепенения терпеливыми расспросами, сообщил ему очень важные сведения:

– Наемник, который оглушил моего брата, – да грызут его день и ночь крысы! – не хотел брать в плен Ренстона, нашего побратима. Мы вместе ели-пили и учились владеть мечом. А когда был объявлен этот приказ, он прятался, и мы понесли ему провизию и оружие, чтобы он попытался уйти за границу. Но нас выследили и схватили, правда трое из них поплатились за это жизнью! Потом один наемник начал связывать Ренстона, но офицер сказал, что он зря старается, поскольку торговцы с Горма не берут людей древней крови. Тот начал убеждать командира, что Ренстон столь же молод и силен, как и мы, и что за него хорошо заплатят. Но офицер оборвал его и заявил, что Древнюю расу можно сломить, но не согнуть, и тут же пронзил грудь Ренстона мечом.

– Сломить, но не согнуть… – медленно повторил Саймон.

– Люди Древней расы одной крови с народом Эсткарпа, – добавил юноша. – Наверное, демоны с Горма не могут подчинить их себе так же легко, как это удается с другими.

– Но почему Ивиан столь внезапно ополчился на Древнюю расу? – полушепотом спросил Саймона карстенец справа. – Ведь они ушли на окраины и не мешали нам. А те, кто подружился с ними, говорили о них только хорошее, и дружбе не мешали ни их древние знания, ни странные обычаи. Неужели Ивиан действует по чьему-то приказу? Тогда кто отдает такие приказы? И зачем? Как знать, братья мои по несчастью, может, люди древней крови, жившие среди нас, служили своего рода препятствием для проникновения зла с Горма. Ну вот Горм и решил устранить его!

Что же, вполне логично. Саймон и сам думал о происходящем примерно так же. Он собирался продолжить расспросы, но сквозь тихие стоны еще не пришедших в сознание пленников он уловил какое-то шипение – звуки, до ужаса ему знакомые. Спустя минуту он понял – в трюм поступает какой-то газ.

Люди задыхались и кашляли, бились в конвульсиях и затихали. Саймон думал лишь об одном: едва ли четырнадцать человек затащили в этот трюм только для того, чтобы умертвить газом. Он, успокоенный этой мыслью, сделал глубокий вдох, почему-то вспомнив анестезию у зубного врача в его прежнем мире.

– Бу-бу-бу… Бу-бу-бу… Бу-бу-бу… – Слова не слова, непонятные звуки, какой-то высокий голос… Он приказывает.

Следуя инстинкту самосохранения, Саймон лежал не двигаясь.

– Бу-бу-бу… Бу-бу-бу… Бу-бу-бу…

Боль в голове притупилась. Саймон понял, что он уже не на корабле: под ним больше ничего не вздрагивало и не качалось; он был раздет донага и дрожал от холода.

Голос смолк, но Саймон продолжал лежать неподвижно, как будто помимо воли подчиняясь какому-то приказу.

Пытаясь вывести себя из этого состояния, Саймон дважды сосчитал до ста. Ни звука. Он поднял веки и тотчас опустил их – в глаза ударил яркий свет. Мало-помалу глаза привыкли, он осмотрелся, насколько мог это сделать лежа и не шевелясь, и увиденное поразило его не меньше, чем странный корабль.

Не так уж часто Саймон бывал в лабораториях, но ряды банок, мензурок и пробирок на полках прямо перед ним свидетельствовали о том, что он находится именно в лаборатории.

Один ли он тут и зачем? Сантиметр за сантиметром, он медленно и осторожно осматривал все, что попадало в поле его зрения. Судя по всему, лежал он не на полу, но поверхность под ним достаточно жесткая, значит – стол. Саймон очень медленно повернул голову, полагая, что осторожность не помешает. Теперь ему была видна стена – серая, голая, с какой-то линией… Еще чуть-чуть повернув голову, он понял, что это дверь…

Так… Это одна сторона комнаты. Все так же осторожно Саймон повернул голову в другую сторону и увидел на столах, стоявших в ряд, еще пятерых голых людей. Все пятеро были либо мертвы, либо без сознания. Скорее, пожалуй, второе.