Жерару Филипу выпало на долю сыграть немало ролей сердцеедов. Таким он был в "Хороводе" Макса Офюльса, таким предстал перед нами в "Фанфане-Тюльпане", в "Больших маневрах", в слабом фильме Дювивье "Накипь" (по Золя) или в посредственной картине Роже Вадима "Опасные связи". Но как по-разному сыграны все эти роли, сколько в каждой из них собственных раздумий актера над жизнью! В "Больших маневрах" вместе с Рене Клером Филип развенчивает ловеласа-офицера де ля Верна, который не верит сначала в любовь, а затем, влюбившись, не может заставить любимую женщину поверить в свое чувство и сам попадает в им же расставленные сети. Любвеобилие Фанфана - это переполняющая его молодость, темперамент, задор, это непостоянство сердца, еще не встретившего настоящую любовь. Донжуанство Клода Мурэ в "Накипи" - оружие его тщеславия.

'Фанфан-Тюльпан'

'Большие маневры'

Необыкновенно интересно сыграл Жерар роль героя в "Г-не Рипуа" Рене Клемана - история француза в Лондоне, где тот пытается сделать карьеру с помощью женщин. Разрабатывая мопассановский образ "мужчины-девки", актер с необыкновенным мастерством показывает, как логика жизни толкает Рипуа все дальше от настоящей любви, как ложь, ставшая его второй натурой, ополчается против него, лишает его любви женщины, которую он полюбил по-настоящему. Кстати, эта тема во многом перекликается с более поздней в "Больших маневрах". Оба фильма могли бы с успехом воспользоваться названием пьесы Мюссе - "С любовью не шутят". Жерар Филип показал себя в них актером, тонко чувствующим подтекст роли. В реалистической, подчас сатирической мелодраме Рене Клемана он как бы стремится найти несуществующее - романтику чувств у Рипуа, начисто лишенного их. Зато в образе де ля Верна он словно прощается со своим легкомыслием, чтобы приобщиться к высокой романтике любви.

Сыграл Жерар Филип в кино и несколько ролей честолюбцев, людей очень разных и по своим жанровым особенностям и по своему характеру. Так роль профессора Фауста в "Красоте дьявола" Рене Клера, философской сказке на злободневнейшую в 1949 году тему об ответственности ученых за свои изобретения, была трагической. Ведь именно честолюбие, стремление узнать тайны материи заставляют Фауста пойти на сговор с Мефистофелем. Это не Фауст Гёте, продавшийся черту из-за любви к Маргарите. Мефисто делает Фауста гениальным ученым, властелином мира. И вот перед ним встает мучительный вопрос: идти дальше и обречь мир на уничтожение или отказаться от дальнейших исследований? Сцену, где Мефисто показывает Фаусту в зеркале его будущее, Жерар Филип проводит с подлинной трагической силой. Вынужденный выбирать между своим блестящим будущим и будущим человечества, Фауст-Жерар внешне скупо, почти без жестикуляции показывает смятение, его охватившее. Словно скованный невидимыми цепями, он почти неподвижен, но зритель видит, как мучительно ищет выхода, как стремительно работает мозг Фауста. Ум, разум, гуманность ученого побеждают его честолюбие. Фауст-Филип говорит "нет" атомной бомбе, которую судьба предрешает ему использовать во зло человечеству.

Этот вымышленный образ перекликается с образом самого Жерара Филипа, подписавшего как раз в тот период Стокгольмское воззвание, активного участника Движения сторонников мира во Франции.

Тонко и правдиво раскрыл Жерар Филип сложный, противоречивый образ Жюльена Сореля. Он показал, что здесь ум и честолюбие вступили в конфликт с сердечным порывом. Артист сумел убедительно доказать, что честолюбие и лицемерие Сореля подсказаны ему самой жизнью, стремлением вырваться из низов, преуспеть, сделать карьеру. Как и многие другие герои Филипа, он избирает для достижения своей цели любовь и, как они, терпит поражение, не в силах победить свои подлинные чувства. Жерар превосходно раскрыл эту раздвоенность Жюльена Сореля, однако не нашел равноценных красок для двух различных обликов своего героя. В результате сцены с мадам де Реналь значительно сильнее, чем с мадемуазель де ля Моль, как и вообще все лирические сцены значительно превосходят те, где действует Сорель-честолюбец, этот предшественник Растиньяка и Дюруа.

Честолюбцы Филипа, как правило, люди, одержимые какой- либо страстью. Для достижения своей цели они либо идут против общества, либо попирают нормы человеческой морали. И актер всегда очень недвусмысленно выносит им свой приговор.

Однако есть два фильма, где артист решает обратную задачу: "одержимость" во имя любви к искусству являет собой положительное качество.

Это Модильяни в фильме "Монпарнас, 19" Жака Беккера. Мы оставляем в стороне споры критиков, похож ли Жерар Филип на Модильяни. Ни авторам фильма, ни актеру не важно было, имеет ли их герой портретное сходство с известным художником. Не исключено, что и многие ситуации фильма далеки от исторических, ибо не они интересовали постановщика, а тем более исполнителя главной роли. Для Жерара в образе Модильяни была интересна в первую очередь трагедия огромного таланта, не понятого современниками. Именно эту драму и показал актер, и показал с большой силой и сердечной болью за своего героя. В некоторых сценах, особенно в заключительных, где Модильяни умирает, - Жерар Филип поднимался до подлинной трагедии, раскрывая себя в новом неожиданном плане.

Одержимость героя фильма "Игрок", по Достоевскому, режиссера Отан-Лара - это одержимость картежника. Филип снова с радостью обратился к Достоевскому. Он думал, что чудо, которое произошло двенадцать лет назад, повторится. Но чуда не произошло. Вероятно, из-за нечеткой позиции режиссера, привлеченного, скорее, колоритом, чем проблематикой романа, а также схематизмом роли, лишенной здесь многообразия красок, несколько суховатой, сдерживавшей темперамент актера. Новая встреча с Достоевским на этот раз оказалась явно неудачной. Несколько превосходно сыгранных сцен - в частности, за карточным столом - не спасли положения.

'Игрок'

Ряд образов, созданных Жераром Филипом в некоторых фильмах, трудно уложить в предложенную выше классификацию его работ. Таков Жерар в фильме "Горделивые" (по Сартру) Ива Аллегре, где он играет роль французского врача в Мексике, опустившегося, готового пойти на все за стакан вина. Занесенная в городок чума ставит врача перед альтернативой: либо он победит свой недуг и станет человеком, либо погибнет окончательно. Побеждает Человек. Людские несчастья, любовь к женщине совершают чудо.

Все разнообразие красок, весь свой накопленный опыт использует Жерар Филип для раскрытия драмы этого человека. Кульминационным пунктом в фильме стал знаменитый танец Жерара. Хозяин кабачка, издеваясь над доктором, желая унизить его, обещает ему бутылку вина, если тот станцует. И врач несется в бешеном, апокалипсическом плясе, с застывшей, полуидиотской маской на лице, посреди ревущей от восторга толпы мексиканцев ...

Несомненно, Жерар Филип мечтал сыграть роль современного положительного героя. Но такая возможность ему представилась только раз - в картине Ива Аллегре "Лучшие годы". Однако слабость драматургического материала помешала актеру создать глубокий правдивый характер инженера Перена. Заявка была сделана, но ... к сожалению, без продолжения ...

'Лучшая доля'

Некоторые биографы Жерара усматривают фатальное значение цифры "3" в его жизни. Действительно, он трижды снимался в фильмах Отан-Лара, Кристиан-Жака, Ива Аллегре, Рене Клера. Он трижды играл с такими партнерами, как Рене Фор, Жан Серве, Даниель Даррье, Пьер Брассер, Мишлин Прель, Мишель Морган. Ничего фатального в этой цифре, однако, нет. Жерару Филипу, скорее, повезло: он снимался у превосходных режиссеров и с отличными партнерами. Работая с ними, он многому у них учился. Мечтая сам стать режиссером, он по многу часов просиживал в Синематеке.