И Антуан пил, пил, пока в бессилии не рухнул на кровать. Никогда еще у него не было такого полного ощущения сытости. Ему даже показалось, что он захмелел.

Менестрес склонилась над ним. Она снова выглядела обычно. Крыльев не было и в помине. Антуан не сдержался и обнял ее, увлекая за собой на кровать. Та лишь весело рассмеялась.

И были объятья, и поцелуи, и жаркие ласки, и гораздо большее. Полное единение тел и душ. Они казались друг другу половинками одного целого. И Менестрес, захваченная водоворотом страсти, уже не в первый раз задумалась о том, что, вполне вероятно, что она, наконец, нашла своего принца, того, кто способен разделить с ней вечность. Но у нее еще будет время разобраться во всем этом. Сейчас она просто отдавалась на волю чувств.

Потом, когда они просто лежали в объятьях друг друга, Антуан осторожно спросил:

— Скажи, могу я задать тебе один вопрос?

— Конечно, спрашивай, — улыбнулась Менестрес, подпирая голову рукой и устремив на него свои изумрудно-зеленые, кошачьи глаза.

— Этот вопрос мучает меня со дня нашей первой встречи, — начал Антуан, старательно подбирая слова. — Давно, когда я еще был человеком, я... одним вечером встретил одну... прекрасную незнакомку...

— В таверне, — добавила Менестрес, чувствуя, что ее губы снова расплываются в улыбке.

— Да. Но я так и не узнал ее имени, и до сих пор не могу вспомнить ее лица, — вздохнул Антуан, потом осекся и спросил, — Так это, действительно, была...

— Я, — закончила за него вампирша. — С того самого вечера ты запал мне в сердце.

— Я подозревал, что так оно и есть, — облегченно вздохнул он.

— А я всегда знала, что из тебя выйдет отличный вампир.

— Но почему ты ушла? Ведь ты могла...

— Обратить тебя? Да, конечно. Но связь птенца и его творца особенна. Мне показалось это не самым лучшим выходом. К тому же Юлиус отлично справился, — улыбнулась Менестрес, ласково погладив его по щеке.

— Юлиус... — при упоминании этого имени, взгляд Антуана потемнел. — У меня перед глазами до сих пор стоит его смерть. Это... ужасно!

— Его смерть не самая страшная, поверь мне. К тому же он сам стремился к ней. Жизнь для него уже ничего не значила. И даже мне не под силу было этого изменить, — грустно проговорила Менестрес. — Единственное, что я могла сделать, так это удовлетворить его последнюю просьбу. Подарить ему смерть.

— Значит, это тоже была ты, — задумчиво произнес Антуан.

— Да. Другим это было не под силу. Во многом из-за меня ты, новорожденный вампир, осиротел в первую же ночь. Но ты справился. Давно я не встречала вампира с такой силой и жаждой жизни. И я надеюсь, ты простишь меня за то, что я фактически велела превратить тебя в вампира без твоего желания, лишив тебя выбора.

— Я не знаю, было бы лучше, если бы я был обращен кем-то другим, кто стал бы моим полноправным творцом, или вообще не стал бы вампиром, — серьезно сказал Антуан. — Я знаю лишь одно — мое сердце наполняется ужасом при мысли, что мы могли не встретиться, любовь моя.

Так между ними исчезла последняя тайна. Конечно, им еще есть, что узнать друг о друге, но все это уже не так значительно, ведь они вместе. Да, их поджидают различные испытания, и будут битвы, будет и горе, и радость, ведь жизнь состоит из черно-белых полос. Но сейчас ни Антуан, ни Менестрес не хотели об этом задумываться. Сейчас, в этот конкретный миг, они были счастливы.