— А что же будет с пейзанами? И с фанами? — тоскливо заметил Хагедорн.
Ксантен грустно покачал головой.
— Теперь мы все должны стать Искупающими — слишком много грехов.
— Меки продержатся не более двух месяцев, я уверен в этом. — Клагорн попытался как-то приободрить окружающих.
Но прошло почти полгода, пока однажды утром отворились ворота замка и наружу выбрался изможденный мек.
— Люди! — просигналил он. — Мы умираем от голода. Мы не тронули ваших сокровищ, выпустите нас или мы все уничтожим.
— Наши условия таковы, — отвечал ему Клагорн. — Мы сохраним вам жизнь, если вы приведете в порядок замок, соберете и похороните убитых. Потом вы почините корабли, и мы доставим вас обратно на Этамин.
— Ваши условия приняты.
Пять лет спустя Ксантен и его жена, Глис Лугоросная, находились по своим делам в окрестностях реки Сенц. Двое детей сопровождали их. Воспользовавшись возможностью, они посетили замок Хагедорн, в котором жили теперь всего несколько десятков человек. Среди них был и Хагедорн.
Он сильно постарел за эти годы. Волосы поседели, щеки ввалились. Трудно было определить его настроение.
Они стояли вблизи скалы с возвышающимся на ней замком, укрывшись в тени орехового дерева.
— Теперь это просто музей, — рассказывал Хагедорн, — а я в нем смотритель. Этим же, по-видимому, будут заниматься последующие Хагедорны. Ведь здесь собраны бесчисленные сокровища, их нужно беречь. Замок дряхлеет, уже появились призраки. Я сам не раз их видел по ночам. Эге-ге, какие были времена, правда, Ксантен?
— Да, — согласился тот, — но я бы не хотел их вернуть. Теперь мы стали хозяевами земли, а кем мы были раньше?
Они помолчали, оглядывая громаду замка, будто видели его впервые.
— Грядущие поколения — что они будут думать о нас? О наших сокровищах, книгах, искусных вышивках?
— Они будут приходить сюда наслаждаться, как это делаем мы сегодня, — задумчиво ответил Ксантен.
— Да, там есть, чем полюбоваться. Не пойдешь ли ты со мной, Ксантен? У меня еще сохранился запас старого благородного вина.
— Благодарю тебя, но мне не хочется тревожить старые воспоминания. Мы продолжим наш путь.
— Я понимаю тебя, Ксантен. Ну что ж, прощай, счастливого пути.
— Прощай, Хагедорн! — И они с сыном зашагали обратно в мир, снова принадлежащий людям.
