— Вы произносите имя моей жены так, будто давно знакомы с ней.

— Разве это имеет значение — как я произношу ее имя. Она будет освобождена только после того, как я получу золото.

— Квентин, не так ли? — внезапно спросил Максим.

Квентин был настолько ошарашен, что едва слышно произнес:

— Как вы догадались?

— Вы ошиблись, считая, что действовали со всей осторожностью, — ответил Максим. — Вы возбудили любопытство среди придворных, и у некоторых из них возникло желание выяснить, кто вы.

Квентин откинул капюшон, поняв, что больше нет смысла скрывать лицо.

— Будь я на вашем месте, милорд, я бы со всей серьезностью отнесся к болтовне придворных… если вы действительно беспокоитесь за жизнь жены.

— А будь я на вашем месте, Квентин, я бы со всей серьезностью отнесся к тому, как обеспечить безопасность моей жены. И я не буду утруждать себя объяснением, почему именно. Просто поставлю вас в известность, что приложу все силы, чтобы найти вас в Испании и отомстить.

С этими словами Максим развернул Эдди и поскакал к холму. Въехав в заросли, он остановил жеребца и увидел выходивших из укрытия товарищей. На мгновение он представил Илис, лежащую на каменном полу, бездыханную, с устремленными на него невидящими глазами. Сердце Максима учащенно забилось, и он провел дрожащей рукой по лбу, как бы желая стереть этот кошмар.

Приблизившийся Шербурн положил руку Максиму на колено и обеспокоенно посмотрел на него.

— С Илис все в порядке?

У Максима вырвался тяжелый вздох.

— Похититель заверил меня, что с ней все хорошо… пока. Но он ждет золота, и я боюсь, его не удовлетворит та малость, что я успел собрать за столь короткий срок. Насколько я знаю, никакого золота не существует. Просто мне удалось выиграть для нас время, день или два, но это все. Мы должны до послезавтра выяснить, где они ее прячут.

Примерно с час люди Квентина неслись бешеным галопом, прежде чем разъехались в разных направлениях. Большинству из них предстояло добираться до замка кружными путями. Сам же Квентин повернул на юг и скрылся в густых зарослях. Спешившись, он привязал лошадь и улегся на мягком мху. Проспав часа два, он открыл глаза и, удостоверившись, что за ним никто не следует, вскочил в седло.

Вскоре показался Кенсингтонский замок, и Квентин, опять внимательно оглядевшись по сторонам, приблизился к подножию холма. Целый день, проведенный в седле, утомил его. Он потянулся, преодолевая боль в спине, и пустил лошадь в галоп. Выехав из леса, он поскакал вдоль гребня холма. Когда он уже был у ворот замка, до него донесся женский голос, в котором явственно слышался гнев. Пришпорив коня, Квентин влетел во двор и, к полному изумлению, обнаружил там свою мать и братьев, окруженных дружинниками.

— Вот он! Квентин, сыночек! Где ты был? Скажи этим дурням, что я твоя мать и что они, — она указала на трех других сыновей, — твои родные братья.

— Только наполовину, если быть точным! — негромко произнес Квентин, спешиваясь.

— Что ты говоришь? — Возмущенный голос Кассандры эхом отозвался от старых стен. — Отвечай, Квентин! Я уже устала повторять…

— Какого черта ты тут делаешь? — взбесился Квентин. Взяв себя в руки, он более спокойно добавил: — Как ты нашла меня?

— Форсворт сказал мне, что ты похитил Илис, увел ее прямо у него из-под носа, — пустилась в объяснения Кассандра. — Естественно, я поняла что ты на нашей стороне и хочешь помочь нам… — Ее голос замер, когда она увидела, как потемнели глаза старшего сына.

— И естественно, ты захотела получить свою долю!

Кассандра напустила на себя обиженный вид.

— Ну, Квентин, мы просто хотели…

— Убирайтесь! — закричал он. — Прочь с глаз моих, иначе мне придется расправиться с вами.

— Квентин! — с упреком воскликнула Кассандра. — Уже темно, да и ночь скоро. В лесу могут быть волки… и у нас нет провизии…

— Ты плохо поняла меня? Я сказал: убирайтесь отсюда! — рявкнул ом, указывая ей на обрушившиеся ворота.

Не посмев ослушаться, мать и братья сели на своих уставших лошадей и, вытянувшись в цепочку, грязные и вымотанные до крайности, поехали прочь.

Несколько минут Квентин смотрел им вслед, потом направился к башне. Он собрался было спуститься в подземелье, но его остановил один из дружинников. Вглядевшись в его лицо, Квентин заметил застрявшие в косматой бороде крошки. Наконец он сообразил, что дружинник хочет что-то сообщить ему.

— Ну! — В этом коротком слове слышались злость и недовольство.

— Там еще одна дама, сэр, — неуверенно произнес дружинник. — Она говорит, что знает вас.

— Еще одна? — изумленно переспросил Квентин, не веря своим ушам.

— Да, сэр. Она из знатных. Она приехала незадолго до этих.

Квентин застонал:

— Проклятие! Я держал все в тайне, и вдруг меня начинают осаждать целые толпы! Она родственница? Или чужая? Моему противнику остается только найти в окрестностях самую исхоженную тропу, чтобы обнаружить меня! Ну как могло так получиться?

Дружинник тяжело вздохнул.

— Не знаю, — вытаращившись на Квентина, ответил он.

Пройдя в дверь, Квентин увидел еще одного дружинника. Он стоял, опершись на длинную дубину, и смотрел на тоненькую фигурку, примостившуюся на каменной скамье. Голову женщины покрывал платок, концы которого были завязаны под подбородком. Квентин приблизился к незнакомке и заглянул ей в лицо.

— Арабелла?

При звуке его голоса в глазах девушки отразилось облегчение. Она вскочила и обняла его.

— О Квентин! Я уж думала, ты никогда не приедешь!

— Что?.. Какого черта?.. Что ты здесь делаешь?

— Квентин, дорогой. — Арабелла все сильнее прижималась к нему. — Я должна была приехать и поговорить с тобой. — Она подняла голову и увидела, что он нахмурился. — Тебя не было дома… и я вспомнила, что однажды ты упоминал этот замок. Ты сказал, что здесь мы сможем не бояться моего отца. Я услышала, что Илис похитили. Зная, как она всегда нравилась тебе, я решила, что ты хочешь убежать с ней. — Она всхлипнула и опустила глаза.

— Моя дорогая Арабелла, — принялся успокаивать ее Квентин. Он обнял ее за плечи и повел к лестнице. — Ты должна верить, что я никогда не покину тебя. Ведь мы уже много лет вместе, не так ли? Теперь, когда Реланд мертв, я собирался сделать тебе предложение.

Глаза Арабеллы вспыхнули радостным огнем.

— Серьезно?

— Конечно, — прижав ее к себе, ответил он. — Неужели ты забыла, как я защищал тебя, когда Реланд застал нас в конюшне? Я же сказал, что всегда буду защищать тебя.

— Мне так страшно вспоминать об этом. — Арабелла в отчаянии заломила руки. — У меня до сих пор перед глазами стоит Реланд: я лежу на сене, а он изумленно смотрит на меня. Ах, если бы он немного задержался. Он был в такой ярости, что вполне мог убить меня, если бы ты не прострелил ему голову. Даже после того, как он рухнул у моих ног и я увидела кровь, мне трудно было поверить, что он мертв. — Она вздохнула. — Правильно мы сделали, что обставили все так, будто он упал с лошади. Мы же не собирались убивать его. Ничего бы не случилось, если бы он не застал нас.

Арабелла преклонялась перед Квентином, ее вера в любовника была непоколебима.

Они спустились в освещенное несколькими факелами и фонарями подземелье и подошли к решетке. Илис, сидевшая подле отца, поднялась с топчана. Квентин вставил в замок ключ.

— Можешь и сама убедиться, дорогая. Илис — моя пленница, и я не собираюсь бежать с ней. — Подтолкнув Арабеллу, он заставил ее пройти в дверь. — Почему бы тебе не побыть с ней немного и не удовлетворить свое любопытство? Она подтвердит тебе, что я хочу получить от нее только золото ее отца, чтобы мы с тобой могли уехать отсюда.

Квентин запер за Арабеллой дверь. Оглядев подземелье, он увидел на столике деревянную миску. Клейкая масса в ней так и осталась нетронутой.

— Мне просто оскорбительно называть едой то, чем ты нас кормишь, — сухо проговорила Илис. — Хуже этого я ничего в жизни не видела.