– А сколько человек вообще планируется? – наконец спросил Энтони. Он чувствовал, что Берни не терпится вывалить на него ворох сведений о вечеринке.

– Около шестидесяти ожидается на самом празднике и не меньше двадцати проведут неделю в доме Диллингов. Почти все наши знакомые.

Энтони присвистнул. Он ожидал пожить недельку в тишине и покое, заодно обсудить все важные дела с Сэмом Диллингом и другими, а получается, что все это время ему придется выносить толпу гостей…

– Наверное, я зря согласился быть одним из этих двадцати, – с досадой сказал Энтони.

– Зато там будет Алисон, – многозначительно произнес Берни.

Энтони промолчал, только руки его еще крепче вцепились в руль. И все-таки она ему небезразлична, с триумфом подумал Берни. Я ни капли в этом не сомневался…

Через два часа, к великому облегчению Берни, их рискованное путешествие закончилось. Они проехали сквозь высокие резные ворота, и местность сразу как-то неуловимо изменилась. Нет, это по-прежнему был зеленый английский пригород, буйная яркая растительность радовала глаз, но повсюду были заметны следы человеческого вмешательства. Небольшие пригорки были слишком симметричны и одинаковы, трава аккуратно подстрижена, деревья рассажены по определенному плану. Даже не зная, что вы находитесь в частных владениях, об этом было очень легко догадаться. Это был типичный парк, который изо всех сил старался прикинуться небольшим диким лесом.

– Неужели у Бланш не хватило ума оставить все, как было? – с раздражением проговорил Энтони, глядя по сторонам.

Он видел этот кусок земли еще до того, как его приобрел Сэм Диллинг, и всегда восхищался первозданностью этого уголка.

– А, по-моему, мило… – возразил Берни. – Везде чувствуется хозяйский глаз.

Энтони презрительно фыркнул, но говорить ничего не стал. В конце концов, он здесь гость и обязан хорошо отзываться о хозяевах. Даже если это Бланш Атринс…

Вдали показался дом. Невозможно было представить себе, что всего лишь полгода назад на месте этого дворца стояло покосившийся дом, который постепенно разрушался под воздействием времени, дождя и снега. Любовь и деньги Сэма Диллинга сотворили настоящее чудо. Огромное светло-серое здание с широкой подъездной аллеей, помпезной каменной лестницей и выложенным мраморными плитками двориком, в самом центре которого располагался фонтан с серебристой нимфой. Наблюдательные люди утверждали, что лицо нимфы имеет отдаленное сходство с чертами Бланш Диллинг.

Энтони подъезжал к дому, и с каждой минутой лицо его мрачнело. В поместье Диллингов он не был ни разу, и то, что он видел, очень ему не нравилось. Он заглушил мотор и вышел из машины, хлопнув дверцей. Энтони смутно предчувствовал, что в этаком замке Бланш будет разыгрывать из себя настоящую королеву, а она и без этого была ему глубоко неприятна…

– О, Энтони, Бернард, я так рада вас видеть!

Тони повернул голову и увидел, как по лестнице почти бегом спускается невысокая коротко стриженная блондинка.

– Доброе утро, Бланш! – приветствовал он хозяйку дома.

Бланш Диллинг подскочила к нему и буквально повисла на его шее. Энтони ничего не оставалось делать, как обнять ее и поцеловать в откровенно подставленную щеку.

– Я счастлива, что вы приехали раньше всех, – продолжала ворковать она. – Значит, у нас будет время всласть поболтать…

Энтони чуть скривил губы. От него не укрылся как энтузиазм Бланш в отношении него, так и весьма холодное рукопожатие, которым она одарила Берни.

– Разве мы первые? – спросил Берни, указывая на спортивный автомобиль, стоявший неподалеку. По странному стечению обстоятельств он был той же модели, что и машина Энтони. – Чья эта красавица?

Бланш состроила презрительную гримаску.

– Это машина Келли, дочери моего мужа…

– Непонятный выбор для девушки, – нахмурился Энтони.

Ему совсем не понравилось, что у кого-то на этом празднике будет такая же машина, как и у него. Он так гордился тем, что никто из его знакомых не осмеливается сесть за руль практически гоночного автомобиля…

– Если знать Келли хорошо, то ничего непонятного тут нет, – отрезала Бланш.

От ее угодливой вежливости не осталось и следа. Сразу чувствовалось, что падчерица не пользуется ее особым расположением.

Выйдя замуж за Сэма Диллинга, Бланш к собственному неудовольствию обнаружила, что у него есть дочь от первого брака, двадцатитрехлетняя Келли Джо. Конечно, в период ухаживания Сэм неоднократно упоминал о том, что у его двоюродной сестры на севере Америки живет его ребенок, но Бланш сделала вывод, что во-первых, ребенок маленький, а, во-вторых, после свадьбы отца девочка все равно останется у тетки. Ее надежды не оправдались. Сэм Диллинг был уверен, что нашел не только жену для себя, но и мамочку для своей дочурки.

Однако Бланш придерживалась другого мнения по этому вопросу и даже пыталась воздействовать на мужа. Но мягкий Сэм был непреклонен – его дочь будет жить с ним, и точка. Тем более, что он построил великолепный дом в Англии. Было бы жестоко лишить девочку возможности наслаждаться такой красотой и роскошью. Бланш пришлось примириться, но она не старалась скрыть от знакомых, сколько хлопот ей доставляет Келли Джо и с каким бы удовольствием она избавилась бы от нее.

– Вы даже не представляете себе, до чего несносна бывает порой эта девчонка, – рассуждала Бланш, поднимаясь перед ними по лестнице.

Берни казалось, что она специально шагает медленно, каждый раз не спеша занося ногу над ступенькой, чтобы Энтони, который шел сразу за ней, мог понаблюдать за ее обтянутыми тугим шелком бедрами. Однако Энтони вертел головой по сторонам и обращал очень мало внимания на прелести Бланш и ее болтовню. Бернарду приходилось отдуваться за двоих. Он хмыкал и поддакивал в нужных местах, проклиная про себя архитекторов, которые строят такие бесконечные лестницы.

– …а недавно она притащила в дом живую крысу! Только представь себе, Энтони, живую крысу!

Лестница наконец закончилась, и они остановились у парадного входа. Бланш повернула к Энтони свое негодующее остроносое личико.

– Крысы, гоночные автомобили… странные увлечения для столь взрослой девушки, – сказал Энтони, видя, что Бланш ждет от него ответной реплики.

– Ох, так приятно, когда тебя понимают. – Бланш широко улыбнулась, демонстрируя великолепные зубы.

Если бы Сэм Диллинг видел, как его супруга млеет от одного взгляда на Тони, то их сделка могла бы сорваться, невольно подумал Берни, наблюдая за кокетливыми ужимками Бланш.

Но глядя на Энтони, нельзя было сказать, что уловки Бланш производят на него какое-либо впечатление. Он был вежлив, как того требовали приличия, но не более. Казалось, ему абсолютно безразлично, что хорошенькая женщина рядом с ним буквально не сводит с него глаз. Берни наблюдал за приятелем и ждал, когда же в Тони проснется хищник. Ладно, размышлял он, Бланш слишком бесцветна, чтобы привлечь его, посмотрим, что будет, когда на сцене появится Алисон…

Они вошли в просторный холл. Судя по его размерам, в нем можно было бы проводить балы. Огромная хрустальная люстра вполне подошла бы для лондонского театра, во всем остальном тоже чувствовался размах.

– У вас здесь можно проводить спортивные состязания, – тут же сказал Энтони.

Бланш скривилась.

– Я люблю простор, – высокомерно заявила она. Видимо, ей уже намекали на неприличные размеры ее холла. – Между прочим, Алисон сказала то же самое, когда впервые попала сюда…

Если Бланш хотела досадить Энтони, то она просчиталась. Тот и ухом не повел при упоминании имени бывшей жены.

– Это естественная реакция любого человека, – кисло заметил он, предчувствуя град намеков на тему Алисон.

– Ах, вот и она сама! – вдруг воскликнула Бланш. – Алисон, дорогая, видишь, Тони и Бернард приехали.

Энтони и Берни как по команде подняли головы. На лестнице, ведущей на второй этаж, стояла Алисон с книгой в руках. Лицо ее выражало легкое удивление, как будто она совсем не ожидала увидеть сейчас гостей, а уж тем более бывшего мужа и его приятеля.