— Привет! Позволите присоединиться?
— Ради Бога…
К версии подопечного собеседник отнесся без всякого удивления — не он первый, не он последний… Даже в этой, прибывшей только что группе по меньшей мере пятеро намеревались провести здесь время по «индивидуальной программе»..
— Будьте здоровы! — Агент проглотил остатки принесенного виски, сделал какую-то пометку в бумагах, и Виноградов оказался предоставлен самому себе под честное слово, что вернется к отлету. — Только никому не рассказывайте… У нас могут быть неприятности с властями. И у вас, кстати, тоже!
— Я понимаю, — кивнул Владимир Александрович. — Все будет в порядке.
Собственно, только вольное обращение с местными законами и позволяло подобным полудохлым туристическим фирмам и фирмочкам удерживаться на плаву. Получение индивидуальной въездной визы в Испанию для российского бизнесмена было делом хлопотным, долгим и унизительным: нужно было либо тащиться в Москву и выстаивать многодневные очереди в посольстве, либо подавать документы чуть не за полгода до планируемой поездки — причем без всякой гарантии на положительный ответ. Не утруждающие себя объяснениями консульские чиновники запросто могли в последний момент вернуть претенденту паспорт с отказом…
Групповая туристическая виза оформлялась значительно проще и быстрее: все бумажные хлопоты принимало на себя агентство, оно же выступало неким гарантом благонадежного поведения клиента — и отказов почти не случалось. Поэтому многие деловые россияне предпочитали этот не совсем законный с точки зрения иммиграционных служб, но более удобный способ.
По легенде, майор был одним из таких предприимчивых бизнесменов… Впрочем, стремительно охмелевшему собеседнику было на это глубоко наплевать — когда Виноградов поднялся, чтобы вернуться в номер, он уже только невразумительно матерился и пускал пузыри.
— Прошу прощения… — Владимир Александрович наугад щелкнул выключателем и нечаянно зажег верхний свет.
— Ничего, я еще не сплю! — Сосед повернулся под одеялом на спину и приоткрыл глаза. — Думаю, куда ты подевался?
— Сходил, принял немного в баре.
— Тоже дело! — одобрил сосед. Познакомиться за время полета они не успели, поэтому Виноградов даже не знал, как его зовут.
— Помыться надо — и на боковую…
Сосед фыркнул:
— Слышь, там даже это есть, как его… биде!
— Серьезно? Класс… Очень полезная штука.
И Владимир Александрович, уже стоя в дверях с полотенцем, поведал историю о том, как его приятель в командировке нашел оригинальное применение этому весьма специфическому предмету. Считая, что несмотря на отсутствие дам, сантехника простаивать не должна, он додумался замачивать там нижнее белье — на ночь, перед стиркой. И очень собой гордился…
— Здорово! — В ответ сосед рассказал, как в Америке его фраза о том, что он хотел бы принять с дороги душ повсеместно вызывала бурное веселье. Пока, наконец, кто-то не разъяснил гостю, что по-английски это слово означает не что иное, как биде, а то, что он хотел бы принять, переводится словом «shower».
— Быва-ает! — Достоверность повествования вызвала у майора некоторые сомнения, но он добросовестно отсмеялся и только после этого прикрыл дверь в ванную.
А в девятом часу утра Владимир Александрович уже щурился от раннего солнца, изучая многочисленные указатели на платформах железнодорожного вокзала Чамартин…
Полупустой вагон — нечто среднее между нашей пригородной электричкой и фирменным поездом дальнего следования. Тронулись… Зрелище за окном поначалу оказалось не слишком увлекательным, но делать Все равно было нечего — Виноградов выбрал место по вкусу и принялся разглядывать северные окраины Мадрида.
Потом город внезапно кончился. Потянулись убранные поля — сено на них желтело не привычными русскому глазу стогами, а дожидалось своего часа, скатанное в огромные, лежащие повсюду валики. То и дело мелькали чахлые рощицы и полуразрушенная кладка старинных построек.
Через час прямо к ограде железнодорожных путей выскочил заяц — крупный, с выгоревшей на жаре шкурой. Метнулся — и пропал из виду… Майор российской милиции Виноградов посчитал это доброй приметой, неожиданно для самого себя улыбнулся, а вскоре так и заснул под размеренный стук колес.
Проснулся он уже в Астурии — поезд только что миновал городок со смешным названием Ухо. Впрочем, в испанской грамматике Владимир Александрович был не силен, надпись на платформе могла читаться и по-другому, но превосходное настроение позволяло думать так, как хочется…
Устроившись поудобнее, Виноградов открыл припасенную заранее банку пива и стал глазеть на мелькающие вдоль дороги виды испанского севера.
Сначала великолепные, залитые светом горные пейзажи лишь периодически прерывались разной по продолжительности темнотой тоннелей. Но постепенно прорубленные в породе участки слились в единый, изредка пробиваемый робкими солнечными лучами путь во мраке… И только после Овьедо снова началась относительная равнина — на этот раз прибрежная, омываемая Атлантическим океаном.
Поезд уже приближался к Хихону. Народу в вагоне заметно прибавилось — многие, судя по всему, знали друг друга и что-то весело и шумно обсуждали между собой. Слух Владимира Александровича то и дело выхватывал из речи спутников отдельные, кажущиеся знакомыми слова, но смысл и даже тема разговоров оставались за пределами понимания.
Жаль! В свое время была возможность вторым иностранным языком взять испанский, но его тогда больше интересовала Западная Германия.
…Собственно, Генерал именно с этого и начал беседу:
— Ты у нас по испански-то говоришь? Хоть немного?
— А надо?
— Я задал вопрос.
— По-испански? Не знаю, не пробовал — может, и умею…
Шутка не получилась. Видимо, настрой у собеседника оказался не совсем подходящий:
— Послушай, Виноградов! Прекрати паясничать. Понимаю — так легче жить, но даже милицейскому майору вовсе не обязательно быть идиотом.
— Извините.
Помолчали… Первым нарушил паузу Владимир Александрович:
— У меня же английский и немецкий, — напомнил он. — В основном — разговорные, читаю и пишу похуже.
