И все же придется разобраться с этими любителями доспехов. Каким бы хлипким ни был этот сарай, относительно бесшумно его можно будет покинуть только через дверь. А значит — мимо охранника. Жаров вспомнил, как при взгляде на статую, украшающую вход в Усыпальницу, у него возникло ощущение, что это — не совсем человек. Сейчас он получил возможность убедиться в этом. Слух этих латников был, пожалуй, острее кошачьего.

Сейчас… ему надо собраться с силами, снова в полной мере ощутить власть над собственным телом. «А потом… — подумал Жаров, — потом попробуем, насколько прочны твои доспехи, Соратник».

Момента своего пленения он почти не помнил. Вернее, помнил — но явно что-то не то. Они вышли из портала легко, словно через обычную дверь. Ему и раньше приходилось перемещаться через портал, поэтому ощущения были относительно знакомыми. Но самое печальное, что портал был вполне знаком и тем, кто оказался на месте выхода. Денис успел заметить толпу оборванных худых людей да пятерых латников, закованных в металл с ног до головы, — железные фигуры повернулись в сторону возникших из воздуха мужчины и женщины, и Жаров был уверен, что под стальными забралами лица воинов вытянулись от изумления. А в следующее мгновение на него обрушилось что-то тяжелое, и мир погрузился в черноту.

Очнувшись, он обнаружил, что связан. Связан со знанием дела — узлы не мешали кровообращению, но не давали никаких шансов на освобождение. Собственно, он не мог даже толком пошевелиться — в расслабленном состоянии путы почти не ощущались, но любое движение — и удавка перехватывает дыхание. В этом упакованном состоянии Жаров лежал на топчане. Лицом вниз…

Женский голос задал вопрос. Слова были незнакомы, хотя о смысле догадаться было несложно. Его спрашивали, кто он вообще такой и как здесь оказался. Настроения отвечать не было — в приличном обществе гостей не бьют больно по голове. И все же молчать не стоило — за этим вполне мог последовать удар по почкам. Он ответил, что зовут его Денисом, что они — мирные путники, ничего плохого никому не сделали…

Похоже, эта речь не произвела особого впечатления на говорившую. Перекинувшись с невидимым собеседником несколькими фразами (которые Денис мысленно перевел как: «Похоже, он не знает нашего языка». — «Ну и что с ним делать?» — «Понятия не имею». — «Так сделай хоть что-нибудь».), женщина приложила ладони к его голове. Этот жест был Жарову очень хорошо знаком, так же делала Таяна, когда обучала его языку.

Или эта женщина была куда более сильной волшебницей, чем Таяна, либо просто гораздо лучше владела этим видом магии. Прошло всего лишь минут пятнадцать, а затем она отняла руки и спросила:

— Теперь вы меня понимаете?

Слова звучали странно, но теперь их смысл был ясен. И Денис почувствовал, что и ответить сможет на том же языке. Он не стал еще для него «вторым родным», для этого требовалось время, но подобрать слова он уже мог без особого усилия.

— Да, я вас понимаю.

— Прекрасно. Гэл, можешь задавать ему вопросы.

— Сикста, я же просил не называть меня так, когда мы не одни.

— А разве мы не одни… или ты имеешь в виду его?

Интонации в голосе женщины Денису не понравились. Очень. Когда о тебе говорят как о покойнике, это наводит на определенные размышления.

— Меня зовут Галантор Сурлин. Я Главный смотритель храма Арианис. Ваше имя?

— Денис Жаров, барон ди’Флур, к вашим услугам.

— Забавно… у вас очень длинное имя.

Денис осознал, что слово «барон» он произнес на привычном ему общеимперском. В местном наречии такого слова не было. Он попытался поискать хотя бы какой-нибудь аналог — но ничего подходящего в том словарном запасе, которым его снабдила женщина по имени Сикста, не нашлось.

— С какой целью вы проникли на территорию храма Арианис? — Тон был обвиняющим и несколько недовольным.

— Мы с моей спутницей оказались здесь случайно. Видимо, портал был нацелен… недостаточно верно.

— Портал создавала ваша спутница?

В этом коротком вопросе Жаров почувствовал подвох. Да и что он мог бы ответить? Сказать, что портал создавала богиня? В лучшем случае — засмеют, в худшем — сочтут сумасшедшими.

— Нет… его создавала другая женщина. Я с ней не знаком.

— Видимо, с ней знакома ваша спутница? Ладно, оставим это. Вы ведь не будете отрицать, что ваша спутница владеет магией?

Жаров пожал плечами, за что тут же поплатился резью в передавленном веревкой горле.

— Это так важно?

— Вопросы здесь задаю я! — спокойно, может, самую капельку надменно заявил Главный смотритель.

Мысленно Жаров усмехнулся. Надо же — иные миры, иные времена, а эта реплика остается популярной у лиц, облеченных властью. И еще ему не понравился этот повышенный интерес к волшебникам, в нем не было любопытства, скорее — настороженность и даже опаска. И еще… ожидание положительного ответа. Так боевая собака трепещет в ожидании команды, видя перед собой цель.

— Насколько я знаю, не владеет.

И в тот же момент острая боль обожгла спину. Денис дернулся, выгибаясь, — удавка тут же врезалась в горло. Помимо воли он взвыл.

— Первое предупреждение, — с ноткой удовлетворенности заметил Галантор Сурлин, и в его голосе не было злости или раздражения. — За следующую ложь ты получишь два удара. Потом — три. И так далее. В твоих интересах лгать не слишком часто. Твоя спутница прекрасно владеет магией, это мы знаем и так. Следующий вопрос: куда вы направлялись?

Мысль, которая могла оказаться спасительной, появилась как по заказу. Может, со стороны идея и не выглядела очень уж благородной, зато давала шанс уцелеть. И помочь Таяне. То, что говорить этим садистам правду не следует, было уже ясно. И еще… ему очень не понравилась, что била — или как еще это назвать — его женщина. Голос Сурлина доносился совсем с другой стороны. Или здесь есть третий, специально приглашенный палач, или это она, Сикста…

— Простите, господин, я не знаю. Я всего лишь охранник. Простите, я даже не знал, что эта женщина использует магию, вы открыли мне глаза. Мой хозяин показал на нее, сказал, чтобы я охранял… я даже имени ее не знаю, клянусь… — Память, получившая вместе со словарным запасом еще некоторую толику полезной информации, услужливо подбросила нужную фразу. — Клянусь Сиятельной Арианис.

Вообще-то Жаров не имел ни малейшего представления, кто такая эта Арианис и почему ее именем надо клясться. Но Фраза, видимо, пришлась ко двору.

— Во всяком случае, он не из Таори, — с легким оттенком сарказма заметила женщина. — Они не стали бы произносить это имя даже под страхом смерти.

— Много ты знаешь о Таори, — с оттенком сомнения протянул Сурлин. — Может, они специально пробрались сюда, чтобы причинить вред Ее храму.

— Пробрались? Да они, как два кашта, вывалились среди дня прямо на виду у Соратников. Вдвоем. Даже лучшие из Таори не выстояли бы против Соратника один на один. Пробираться сюда со злыми намерениями столь малыми силами — это глупо.

— Таори не трусы.

— Но и не кашты.

Жаров слушал перебранку, стараясь поймать каждое слово, ибо они несли самое ценное, на что можно было рассчитывать в его положении, — информацию. И кое-что он уже получил. Не считая, разумеется, того, что словечко «кашт» означает что-то типа «идиот» или «придурок». Значит, здесь имеется два враждующих государства… или народа. Сурлин считает его и Таяну шпионами или диверсантами, отсюда и его подозрительность. Сикста явно иного мнения.

Наибольшей удачей было бы убедить этих двоих доморощенных «следователей», что он, Жаров, вообще тут ни при чем. Тогда его скорее всего где-нибудь запрут. А уж сбежать — глядишь, и подвернется подходящий случай. Все остальные варианты были менее перспективны. И рассказывать местным властям все подряд — не поверят, решат, что пленники лгут. И рассказывать с купюрами — стоит допросить их по отдельности, и нестыковки сразу выплывут наружу.

А спор тем временем продолжался.