— Миррима дома, — смущенно пробормотала девушка, и побежала к хижине. Спустя мгновение, на пороге появился Боринсон Миррима держала его за руку.

— Прекрасный осенний день, — с улыбкой промолвил Габорн. — Я ощущаю все это: залитые солнцем поля, пшеницу, что колышется на ветру, осенние листья и… угрозу.

Боринсон озадаченно уставился на голубоватую дымку.

— Ну и ну, — пробормотал он. — А я-то думал, что становится облачно. Я и не представлял…

Разумеется, сквозь затянутые пергаментом окна трудно было увидеть, что происходит снаружи.

Боринсон принюхался. Благодаря четырем дарам обоняния, нос его был куда более чутким, чем у Габорна.

— Великаны! — воскликнул он. — Фраут великаны. Миррима, много здесь в окрестностях великанов?

— Нет, — удивленно ответила Миррима. — Я отроду ни одного не встречала.

— Ну, а я их чую. Множество.

Принц и телохранитель переглянулись. Обоим было ясно — что-то неладно. Да и неспроста Габорн заявился сюда на несколько часов раньше, чем обещал.

— Через город едут убийцы, — прошептал принц. — Мийатинцы. По меньшей мере десяток, из них уже на пути к замку Сильварреста. Правда, по дороге сюда я никого не встретил.

— Сейчас я разведаю окрестности, — заявил Боринсон. — Вполне возможно, кто-то готовит засаду на твоего отца. Его свита проследует через город завтра.

— А не безопаснее ли мне будет поехать с тобой? — спросил Габорн.

Подумав, Боринсон кивнул. Он отправился за конем и вывел его из-за дома, как раз когда из тумана появился Хроно.

— Мы скоро вернемся, — заверил Габорн Мирриму, направляя коня на луг позади хижины. Он беспокоился за Мирриму, ведь поблизости бродили великаны. Но и брать се с собой было бы неразумно: скорее всего, ему и Боринсону предстояла опасная прогулка.

Легкий ветерок гнал с севера голубоватую дымку. Всадники скакали по зеленым лугам сквозь туманную пелену. Река загибала на запад, и вскоре оказалось, что они сдут вдоль берега. У воды необычный туман сгустился настолько, что походил на низко нависшие тучи. Становилось сумрачно: ласточки уже не пролетали над речной гладью, стремительно касаясь воды. Вместо них на охоту за насекомыми вылетели летучие мыши. Из кустов, словно зеленые искорки, взмывали жуки-светляки. Сочная пойменная травка была скошена, и вдоль берега высились стога, поднимавшиеся из тумана, словно утесы из моря. Всякий раз, когда впереди появлялся стог, Габону казалось, что он видит великана. Впрочем, великан мог и спрятаться за стогом.

Теперь великанов чуял и Габорн. От их сальных шкур исходил горький запах мускуса и нечистот. На грязных стареющих гигантах росли лишайники.

В прежние времена никто в Рофехаване слыхом не слыхивал о фраут. Лишь сто двадцать лет назад с севера, по зимнему льду пришло племя, насчитывавшее четыре сотни огромных существ. Всех их покрывали шрамы, многие еще кровоточили.

Фраут не владели ни одним человеческим языком, а потому так и не смогли рассказать, какой страшный враг заставил их пуститься в бегство через ледяную пустыню. Однако великаны научились понимать простые команды и стали работать на людей — таскать огромные глыбы в карьерах или поваленные деревья на лесосеках. Со временем великанов стали нанимать богатые лорды Индопала, так что большинство из них перебралось на юг.

Превосходно фраут умели делать только одно — убивать. Габорн и Боринсон подъехали к небольшой ферме, расположенной на холме у реки. Окна дома были темны, над дымоходом не поднимался дымок. У порога лежал мертвый фермер. Рука его была вытянута, словно он умер, тщетно пытаясь доползти до дверей. В воздухе висел тяжелый, медный запах крови.

Боринсон ругнулся и поехал вперед. Туман впереди сделался еще плотнее, но в зеленой траве спутники обнаружили человеческие следы. Здесь прошли люди, и трава под их ногами обуглилась до черноты. Габорн никогда не видел ничего подобного.

— Пламяплеты, — сказал Боринсон. — Могучие. Такие, что могут окружать себя огнем. Их пятеро.

В Мистаррии тоже встречались пламяплеты, кудесники, способные нагреть помещение или заставить загореться полено, но ни один из них не был настолько силен, чтобы под его стопами выгорала земля. Здесь же побывали чародеи, о каких рассказывали легенды. Маги, обладавшие мощью, позволявшей им выведывать тайны из людских душ и призывать ужасных обитателей нижнего мира.

Сердце Габорна учащенно забилось. Принц глянул на Боринсона, который теперь держался настороже. В северных королевствах таких пламяплетов не встречалось, да и великаны здесь толпами не бродили. И те и другие могли придти только с юга. Принц вновь вдохнул воздух, пробуя его на вкус. Туман. Странный туман — может быть, это тонко замаскированный дым? Поднятый пламяплетами? Сколь же велико скрывающееся за ним войско?

— Итак, — понял Габорн, — наши лазутчики ошиблись. Радж Ахтен не будет тянуть со вторжением до весны.

Следы пламяплетов вели на север, вдоль берега реки Двинделл. Воины Радж Ахтена должно быть двигались лесом, скрывая свою численность. Но углубляться в лес они не станут, ибо это Даннвуд. Дикий, древний, могущественный Даннвуд. Мало кто из людей осмеливался забираться в его чащу. На такое не пойдет даже Радж Ахтен.

— Если я поскачу на север, прямо по дороге, — подумал Габорн, — то за полдня доберусь до Сильварресты. Но нет, — тут же сообразил принц, — за дорогой следят убийцы. Они перехватят всякого, кто вздумает предупредить короля. Оставалось одно — ехать лесом. Конечно, это опасный путь, даже для всадника на таком коне. Габорну уже случалось бывать в Даннвуде, где он охотился на черных вепрей.

Гигантские лесные вепри — иные вымахивали ростом со скакуна — на протяжении веков выучились нападать на всадников. Но в Даннвуде встречалось кое-что пострашнее диких зверей. Поговаривали, что там можно наткнуться на древние руины, все еще охраняемые магией и духами умерших. Габорн и сам видел в лесу духа.

Люди Радж Ахтена наверняка сдут на боевых конях. Могучих, массивных, взращенных для битвы в открытом поле, а не для того, чтобы скакать по буеракам. Но даже если Габорн пустит своего жеребца во весь опор, на дорогу до замка Сильварреста уйдет целый день. И путь будет отнюдь не легок.