Очень странная это оказалась дорога, слишком узкая даже для самой неширокой повозки, — как будто она была предназначена для очень маленьких ножек.

Вид этой дороги несказанно удивил и Иом — она смотрела на нее широко распахнутыми глазами, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую.

В следующие полчаса деревья становились все массивнее, а тишина под ними все плотнее. Сосны сменились дубами, такими огромными, каких Габорн и представить себе не мог. Они стояли, широко раскинув ветви над головами путников, их стволы и сучья негромко потрескивали в ночи.

Даже самые нижние ветви простирались на высоте не меньше восьмидесяти футов над головой. С них свешивались длинные полотнища паутины, похожие на бороды гигантских стариков.

Неожиданно на холме неподалеку Габорн заметил среди стволов мигающие огоньки. В скальной породе виднелись крошечные норы. В поле зрения попал воин-феррин, который быстро бежал, яростно махая хвостом.

Дикие Феррины питались, в основном, желудями и грибами. Некоторые из них жили в пещерах, другие — в дуплах огромных дубов. То там, то здесь среди гигантских корней и стволов мелькали огоньки их фонарей. Городские феррин редко разжигали огни, боясь привлечь внимание людей, которые могли выгнать феррин из их нор. По не совсем понятной причине присутствие диких феррин подействовало на Габорна успокаивающе.

Он навострил уши, стараясь уловить звуки погони, но услышал лишь где-то справа от себя журчание реки, бегущей вниз, в ущелье.

Дорога, между тем, все еще продолжала опускаться.

Под все более древними и неохватными деревьями пышно росли какие-то кусты, но не дрок и не ползучий клен. Землю покрывал высокий мох, скрадывающий следы.

Внезапно Иом вскрикнула и указала куда-то в глубину деревьев. Там, среди глубоких теней, припала к земле серая фигура — коренастый, бородатый человек с огромными глазами, наблюдающий за ними.

Габорн окликнул его, но тот мгновенно растаял, точно туман при первых лучах солнца.

— Это вайт! — воскликнула Иом. — Призрак даскина. Габорн никогда не видел даскинов. Их вообще не видел никто. Но тот, кого они только что заметили, меньше всего походил на призрак — слишком приземистый, слишком упитанный.

— Если это дух даскина, тогда все в порядке, — сказал Габорн, пытаясь сделать вид, что ничего страшного не произошло. — Они служили нашим предкам.

На самом деле он вовсе не считал, что все и в самом деле в порядке. И на всякий случай пришпорил коня.

— Постойте! — окликнула его Иом. — Нам нельзя дальше. Я слышала об этом месте. О том, что существует древняя дорога даскинов и что она ведет к Семи Стоячим Камням.

Эти слова заставили Габорна вздрогнуть. Семь Стоячих Камней находились в самом сердце Даннвуда, образуя средоточие его силы.

Нужно бежать, осознал он. И все же ему ужасно хотелось добраться до этих Камней. Казалось, сам лес призывал его сделать это.

Он снова прислушался и снова не уловил никаких признаков погони. Только шелест веток, покачивающихся на ветру, только неразличимый шепот, который они издавали.

— Теперь уже недалеко, — сказал Габорн, облизнув губы.

Сердце у него заколотилось. Что бы ни ждало их впереди, оно и впрямь было уже совсем близко.

Он послал коня легким галопом, стремясь как можно скорее преодолеть оставшееся расстояние.

Впереди послышался дребезжащий звук, похожий на тот, какой могла бы издавать гремучая змея.

Габорн замер в седле. Ему никогда прежде не доводилось слышать этого звука, но он узнал его по многочисленным описаниям. Такое дребезжание издают опустошители, когда воздух выходит из их легких.

— Стойте! — закричал он, собираясь развернуть коня и отступить.

И тут же впереди раздался крик — это был голос Биннесмана, в котором явственно слышался ужас:

— Не надо! Не надо, я говорю!

— Вперед! — закричал Габорн и понесся, словно ветер.

Копыта забарабанили по заросшей мхом дороге.

Габорн выхватил боевой молот и вдавил пятки в ребра измученного коня.

Шестнадцать веков назад Гередон Сильварреста убил в Даннвуде мага-опустошителя. Об этом подвиге рассказывали легенды. Он вонзил копье прямо ему в глотку.

Копья у Габорна не было, и он понятия не имел, может ли обычный человек убить опустошителя с помощью боевого молота.

Иом закричала:

— Подождите! Остановитесь!

Дорога уже увела, их так глубоко вниз, что, когда Габорн вскинул голову и посмотрел вверх, на темную листву, у него возникло ощущение, что вокруг него и выше деревья уходят в бесконечность.

— Земля укроет тебя… — звенело у него в голове.

Он продолжал скакать вниз, Иом и ее отец — за ним. В конце концов, у него возникло ощущение, что в какой-то момент чрево земли просто проглотит его.

Он мчался под дубами, такими огромными, что у Габорна промелькнула мысль — может быть, они стоят здесь с самого сотворения мира? И вдруг деревья закончились, оборвалась и дорога. Дребезжание, издаваемое опустошителем, исходило отсюда.

В парс сотен ярдов впереди стояло кольцо бесформенных камней. Темных, таинственных, похожих на полусформировавшсгося человека. Габорн поскакал к ним под темными деревьями.

Что-то вокруг было очень не так. Солнце совсем недавно опустилось за вершину холма, сумерки только начали сгущаться. Однако здесь, в кажущейся бездонной глубине, в окружении вздымающихся к небу гор, уже царила глубокая ночь.

Лишь ослепительно сияли звезды и их свет озарял все вокруг.

В легендах это место называлось Семь Стоячих Камней, однако это название казалось не совсем соответствующим действительности. Стоял сейчас только один-единственный камень, тот, что был ближе всех к Габорну. И он представлял собой нечто большее, чем просто камень. Казалось, что когда-то он мог быть человеком. Черты его лица были стерты и обтесаны временем, статуя тускло сияла зеленоватым фосфоресцирующим светом. Остальные шесть камней, все в том же духе, лежали, откинувшись в стороны от центра кольца, и утопая во мраке.

И хотя между ними существовало определенное сходство, но все же была заметна и некоторая разница. У одного голова была свернута на бок, у другого нога задрана вверх, а третий выглядел так, точно пытался отползти в сторону.