— Ну, а дальше-то что? Вот если даже догоним, что будете делать?

— Скажем! — твердо сказал Данила. — Скажем им все!

— А если тебя и слушать не станут?

— А вы? — с надеждой спросил Славик Рыбкин.

— А я при чем? Пришей-пристебай! И меня не станут. Я же таксист, а не оперативник, чтоб меры принимать.

Ольга сказала:

— Надо вызывать Наталью Павловну. Попробуют они ее не послушать!

— Это что, прямо на дорогу? — захихикал Митька, который сразу представил себе, как баба Ната величественным автоинспекторским жестом останавливает «Жигули» с похитителями.

— Мы же не будем ждать! — возмутился Данила.

— Да, на дорогу, — безапелляционно ответила Ольга и открыла кошелечек. — Она возьмет в Москве такси. Подберет тебя или Славика где-нибудь здесь, и поедете вдогонку. На, бери двушки!..

Шофер сказал с некоторым облегчением:

— Сейчас пост ГАИ будет. У Красногорска. И московский автомат рядом. Последний.

— Ну, Скородумова, ты — Архимед! — весело сказал Митька. — А вот они куда-нибудь свернут, и мы за ними — ведь нам же надо! Тогда что?

— А мы у поворота тоже кого-нибудь высадим! — азартно сказал Рыбкин. — Будет еще поворот, тоже высадим! Мы четырех можем высадить. А я буду знать, где они скрылись!

Таксист притормозил, потому что уже подъехали к знаку «Пост ГАИ, скорость 40 км», и дальше тихонечко покатил, прижимаясь к бровке шоссе, чтобы кто-то из них высадился у телефонной будки. А Ольга протянула Мите извлеченные из кошелька монетки и скомандовала:

— Вылезай!

— Сама вылезай! — взвился Митя. — Мы же с Данькой обязательно должны сами туда приехать. Туда, где будет конец. Как раз мы! Он же наш, Варяг! Он же сразу покажет, что он наш. А ты ведь ему не своя. Может, он к тебе пойдет, а может, и не пойдет. И не докажешь!..

Машина уже стояла, а они еще пререкались, а время шло! Что могло выручить? Конечно, самоотверженность Эдика Соломатина — тем более, он сидел у правой дверцы. Он сгреб с Ольгиной ладони монетки, выскочил и помахал им вслед.

А за постом ГАИ стояли две очереди. Одна — из машин, поставленных на бровке, а вторая — из их шоферов и владельцев подле флегматичного автоинспектора. И когда бренчащая «Волга», набрав скорость, миновала голову той очереди из машин, таксист — он от себя этого не ожидал — совершенно растерялся. Потому что первыми в ней стояли те самые белые «Жигули» с рыжей собакой на заднем сиденье! И хозяин их, чей облик просто невозможно было не опознать, в эту минуту очень сердито пустил по ветру две аккуратненькие штрафные квитанции, плюхнулся за руль и захлопнул дверцу.

Подарок бога-случая был столь невероятен, что шофер так и опешил и среагировал только секунд через восемь или десять, причем среагировал совершенно неправильно: он вильнул к бровке и затормозил. А белые «Жигули», с шипением набирая скорость, быстро пронеслись вперед.

Но дальше все было очень буднично. Обогнав такси почти нa километр, «Жигули» вдруг перестали уменьшаться в размерах и свернули влево — в Опалиху.

У поворота был высажен очень огорченный Рыбкин.

Главная магистраль Опалихи не для гонок: ни гладкости, ни прямизны, боковые улочки — тем более. У магазина, в пятидесяти метрах от которого, осторожно ковыляя по кочкам, преследуемые «Жигули» свернули с боковой улочки влево, высадили Данилу, как младшего; в ответ на возражения Ольга указала свой кошелек — дескать, а кто расплачиваться будет? — Ну, и, совершив еще всего стопятидесятиметровый зигзаг, так и остановилось у не очень высокого — метра два — и не очень стройно стоявшего, но все же сплошного забора дачи, ворота которой минуту назад закрылись за теми «Жигулями». Мотор «Волги» заглох. Счетчик ее сразу отчетливо щелкнул — нa нем одновременно сменились две цифры: вместо семи рублей сорока восьми копеек сделалось семь пятьдесят, и шофер поспешно его выключил.

Ольга, Митя и таксист выбрались из машины. Шофер недоверчиво осмотрел видневшийся из-за забора мезонин красивого, добротного бревенчатого дома и блестевшее от солнца огромное окно там, наверху, с какими-то игривыми полотняными занавесочками. Покачал головой и вздохнул:

— Ничего себе малина!

А за забором шла какая-то невыносимо веселая жизнь. Сначала хлопали автомобильные дверцы — что-то из машины вынимали. Деревянные ступеньки крыльца гулко отвечали на шаги. Высокий женский голос очень возбужденно говорил: «Вот уж не ждала, вот уж не ждала!» Что-то глухо бормотали разные мужские голоса, похожие на многие другие мужские голоса. Раздался громкий двухголосый лай, и по шуму и по тому, как он перемещался по всему дачному участку, было ясно, что там за забором, то повизгивая, то взлаивая, то рыча, то снова взвизгивая, носились по траве две веселые собаки.

Ребята простояли у забора в неподвижности минут пять. Лотом Митя с надеждой спросил неведомо кого:

— Собачий бой?

Ольга ответила:

— Что-то не похоже.

А шофер вздохнул:

— Ну, а что теперь-то делать?

Подумал, достал из машины фуражку с таксистским значком, надел, сразу принял какой-то очень официальный вид, вынул ключ зажигания, зачем-то поднял стекло у своей дверцы и дверцу захлопнул с таким видом, будто собрался куда-то надолго уйти.

А где-то в доме веселый женский голос вдруг спросил:

— Боря! А кто во второй машине приехал?.. Ну, во второй, которая вот и сейчас стоит. Разве это не с вами?..

И как только глухая калитка открылась, оттуда сначала вылетел Варяг, потом какой-то черный спаниель, а затем в ней остановилась женщина в спортивных брюках с белыми лампасами — видимо, ровесница бабы Наты, только похудощавей ее. Варяг сразу прыгнул на Митьку, стараясь лизнуть его в лицо, а спаниель побежал в сторону леса, и женщина нервно закричала сразу на обеих собак: «Джигит! Джигит! Ко мне! Варяг, фу! Варяг, фу!» — и примирительно добавила:

— Ты не бойся, мальчик, он не укусит. Это же охотничья собака.

Митька с Ольгой схватили Варяга за ошейник сразу с двух сторон, и Митька агрессивно сказал:

— А я не боюсь! Это моя собака!

— Твоя? — ахнула женщина. — Как здорово!

Она почему-то очень развеселилась и крикнула, обернувшись к видневшейся за распахнутой калиткой веранде: «Сергей Дмитриевич, идите сюда! Смотрите, как интересно! Здесь один милый молодой человек претендует на вашего Варяга!..»

…Кому крикнула? Конечно, мне.

Кто она? Это — жена Виктора Семеновича. И дача его. И на белых «Жигулях» Варяга и меня привез его друг — мы все втроем еще в пятницу хотели отбыть в деревню на Валдай, к тамошним озерам и лесам, которые в озера смотрят, и пожням — низменным лугам, на которых утки жируют перед осенним перелетом. Было уговорено увезти меня тишком из «Дубков» на Валдай на три последних дня перед выпиской — с Варягом, конечно! И мне бы хорошо, и Варяг бы набирал рабочую форму, всем так необходимую, да подвел шофер-новичок, тюкнувший крыло оранжевого «Москвича».

Нет, и не так уж это далеко: всего пять — пять с половиной часов по Ленинградскому шоссе и еще полчаса в сторону… Но, понимаете, ведь другу Виктора Семеновича не к чему было сразу, в ночь с воскресенья на понедельник, возвращаться в Москву. Это мы двое собрались ради удовольствия. А он — ради дела: он там писать любит. Поэтому нам дозарезу был нужен второй автомобиль — «Москвич» Виктора Семеновича; ведь не оставишь друга на Валдае «без колес»!..

…Нет, только не уподобляйтесь Наталье Павловне: все-таки я — врач и себе не враг. Мы все предусмотрели: я был надежно прикрыт лучшими лекарствами! И сестрички в моей больнице приготовили мне в дорогу на всякий случай такой набор, что не у всякой бригады «скорой помощи», — за ним заехал друг Виктора Семеновича.

И вот, казалось, до мелочи рассчитали. И начало прошло как по нотам! Наталья Павловна, раз ее предупредили насчет телефонов, до понедельника в санаторий не позвонила бы. Варяг выслежен и уведен. Конечно, когда сидишь в засаде против собственных окон — ну там на скамеечке около кинотеатра, то чувствуешь себя прескверно. И газетой надо прикрываться, чтобы случайно попавшиеся соседи по дому не приметили, не узнали. И я, например, рассчитывал на более трудный вариант, что ребята выведут Варяга во двор, пустят побегать, и я его откуда-нибудь из-за угла поманю — он же ко мне стрелой пойдет. Но тогда действительно — все на секунды, а какой я теперь бегун?