Появление нового клиента его оживило. Когда охранное устройство на наружной двери известило его о приходе Шредера, он вздрогнул и выпрямился в кресле. Загорелись глаза и у Максудова, Рот детектива сам собой вытянулся в широкой улыбке. Воротников погрозил ему пальцем:

— Ты того, малость успокойся. Нельзя показывать клиенту, что мы ему до чертиков рады. Спокойствие, вежливость и внимание — вот все, что сейчас от нас требуется. — Он наклонился к микрофону: — Зина, я освобожусь через две минуты.

Ровно через две минуты дверь раскрылась, и в кабинет шагнул высокий светловолосый мужчина в желтом пиджаке. Голубые как лед глаза сразу вперились в директора.

— Мне нужно найти одного человека, — с легким акцентом сказал вошедший. — Я знаю о нем слишком мало, чтобы обращаться по этому вопросу в адресное бюро.

Иностранец, подумал Воротников. Это хорошо. С него можно взять по полной ставке. — Вы сначала присядьте, — вкрадчиво сказал oн, показывая на кресло перед собой.

— Так вы в принципе можете взяться за это дело, или мне не стоит терять тут время?

— Само название нашего агентства говорит о том, что поиск — это наш основной профиль, — с мягкой улыбкой ответил директор.

— Ну, слава Богу! — Шредер уселся в кресло. — Вы уже одиннадцатая или двенадцатая контора, в которую я обращаюсь, и только у вас я слышу что-то похожее на положительный ответ.

Директор засмеялся.

— А что, разве в тех местах вам отказывали?

— В том-то и дело. Зато почти повсюду меня убеждали, что в Москве невозможно обойтись без охраны.

— Те конторы, в которых вы были, к сыскному делу не имеют никакого отношения, поверьте мне. — На губах Воротникова играла довольная улыбка. — Все это странные учреждения, большинство из них, как показывает опыт, связано с криминальным миром. Следствие вести они не могут. Их основное занятие — выбивать долги или создавать так называемые «крыши». Вы правильно сделали, что обратились к нам. Из нескольких десятков сыскных агентств, действующих в Москве, всего два или три занимаются собственно сыском. «Поиск-плюс» принадлежит к их числу.

— Рад это слышать. Позвольте в таком случае изложить суть дела. Мое имя — Руссель. Иохаим Руссель. Я гражданин Германии. В России нахожусь по туристической визе. Целью моего приезда в Москву является розыск некоего Алексея Петрова. Ему двадцать семь лет, рост примерно сто восемьдесят сантиметров, телосложение среднее, волосы темно-русые. Фотографии его я не имею. Сразу могу сказать, хотя это, наверное, и не относится к делу, что сам я его в глаза не видел…

— Почему же, господин Руссель. Все имеет отношение к делу, особенно мелочи… Но продолжайте, пожалуйста.

Максудов раскрыл блокнот и начал записывать. Немец покосился на него.

— Так вот, — заговорил он, — этот Алексей Петров предположительно покинул Германию в двадцатых числах прошлого месяца…

— Позвольте, почему — предположительно?

— Потому что я не могу утверждать наверняка, что он вообще покинул Германию. Но его возвращение в Россию весьма вероятно. Даже очень вероятно. Скорее всего он здесь уже по меньшей мере неделю.

Максудов утвердительно кивнул, продолжая писать.

— Значит, он недавно вернулся из Германии, — сказал Воротников. — Как долго он там пробьи и до какому делу он туда ездил?

— Мне это неизвестно.

— Двадцать семь лет — это точный возраст? — вмешался Максудов.

— Скорее всего — да, но точность я гарантировать не могу.

Детектив недоумевающе скривил рот.

— Что еще вам известно об Алексее Петрове? — продолжал допрос Воротников.

— Перед самым возвращением в Россию он сделал операцию аппендицита. Какой-то русский, видимо, его друг, доставил его в госпиталь с острым приступом…

— Как зовут этого друга? Чем он занимается?

— Об этом человеке мне ничего не известно.

— М-да… — Директор откинулся в кресле. — Не густо. Хотя операция аппендицита — довольно существенная зацепка… — Он переглянулся с Максудовым, и тот кивнул. — Пожалуй, мы возьмемся за ваше дело, господин Руссель, хотя оно чрезвычайно сложное. Розыск интересующего вас человека обойдется вам в тридцать тысяч долларов, причем аванс — шесть тысяч наличными — вы должны выплатить сегодня либо в ближайшие два дня.

Ни слова не говоря, Шредер достал из внутреннего кармана пиджака бумажник и отсчитал шесть тысяч долларов. Воротников извлек из ящика стола два экземпляра договора. Быстро заполнив обе бумаги, он придвинул их клиенту. Шредер расписался.

— Еще несколько вопросов, господин Руссель, — сказал директор. — Нам неплохо бы знать отчество вашего Петрова…

— Тут я ничем не могу вам помочь.

— Вы что-нибудь знаете о его связях в Германии или в России?

— Абсолютно ничего.

— Может быть, он приезжал в Германию по коммерческим делам?

— Вполне возможно, хотя определенно утверждать не берусь.

— Вам известно, каким транспортом он вернулся из Германии?

—Нет.

Воротников помолчал, задумчиво пожевал губами и задал наконец самый важный вопрос:

— Откуда в таком случае вы получили эти сведения — что ему двадцать семь лет, рост сто восемьдесят, что он делал операцию аппендицита?…

— А вот это вас, господа, не должно касаться.

— Хотя бы в каком городе он делал операцию? — спросил, оторвавшись от блокнота. Максудов.

— На этот вопрос я отвечать не уполномочен, подумав, ответил Шредер.

Раскрывать название города опасно, oни могут связать операцию аппендицита с докторе» Функом и ограблением английской выставки, a значит, понять, какого Петрова он ищет…

— Операция сделана в Германии перед самым убытием Петрова в Россию, — повторил он уже сказанное.

— М-м-м… — Воротников взялся за подбородок. — Что-нибудь еще о внешности Петрова вы можете сообщить? Цвет глаз, борода, какие-то характерные приметы?

— Глаза светлые, но точно цвет указать не могу. Бороды не было. Что касается примет… то примета, пожалуй, только одна: послеоперационный шрам на правом боку.

Директор улыбнулся.,

— Ну, про шрам мы могли бы и сами догадаться…

— Семейное положение Петрова? — спросил Максудов.

— Ничего не знаю.

— Как он был одет? Что-нибудь было при нем — часы, перстень, нательный крест? Может, внешне он походил на бомжа?

— Ни в коем случае! Про перстни и нательные кресты я не в курсе, а наручные часы при нем были. Но что это за часы — тоже не знаю.

— Стрижен он был коротко?

— Пожалуй, да. Прическа была довольно аккуратной, он зачесывал волосы назад… Внешне на бандита он не походил.

— Его привезли в госпиталь без вещей и документов?

— Без всего. Кстати, имя и фамилия известны только со слов его друга.

— Хм, получается, что это абсолютно незнакомый вам человек, никак не связанный с вами, — подперев рукой подбородок, промычал Воротников. — Для чего в таком случае он вам понадобился?

— Это тоже вас касаться не должно. Я плачу вам деньги только за то, чтобы вы нашли мне этого Алексея Петрова, двадцати семи лет, приехавшего из Германии с вырезанным аппендицитом. Все.

Воротников поднялся. Шредер тоже встал.

— Не много вы нам сообщили, господин Рус-сель, но мы будем искать. Это наша работа.

С широкой улыбкой директор протянул гостю руку, и тот пожал ее.

— Прошу вас поторопиться, господа, — прибавил Шредер уже в дверях. — Я готов увеличить гонорар до сорока тысяч, если вы найдете Петрова в ближайшие две недели.

— Но для этого нам нужны дополнительные сведения, хотяы те, которые вы не пожелали нам сообщить.

— Даже если бы я их сообщил, они бы ровным счетом ничего не прибавили. Так что ищите, господа, желаю успеха. Я буду вам звонить. Возможно, и сам заеду в ближайшие дни. До свидания.

— Всего хорошего, господин Руссель. Приложим все усилия, не сомневайтесь!

Проводив клиента до выхода из офиса, Воротников вернулся в кабинет. Максудов сидел, просматривая свои записи.

— Парень неделю назад вернулся из Германии со свежевырезанным аппендиксом, — сказал директор, усаживаясь в кресло. — Мы его найдем.