— Я заплачу, клянусь, — побелевшими губами прошептал бизнесмен. — Обернусь с деньгами быстро…

Бульдозер снова пошарил в сумке.

— И знай, чмо, счетчик я тебе включу, но долго ждать не буду. Счетчик отстучит три дня, и тебе будет первое предупреждение. — Он достал из сумки и выложил на стол глазное яблоко со зрачком. — Знаешь, что это такое? Чего морду воротишь, ты зырь! Это и есть первое предупреждение. Не нравится? Глаз выдавливаю одним пальцем! Могу прямо счас показать! Киря, держи его, гниду!…

— Я же сказал, что заплачу!… — провыл пленник, чувствуя, что теряет сознание.

Красное лицо бандита расплывалось перед его глазами, рычание вымогателя доносилось как сквозь слой ваты. Толстый палец потянулся к Алексею, почти коснулся его века, пленник дернулся и, судорожно ахнув, перестал дышать.

Мертвенно-бледное лицо Петрова развеселило Бульдозера. Он захохотал, трясясь своим массивным телом.

— Так что секи, говнюк! — гаркнул он почти в самое ухо Алексею. — Грины должны быть в пятницу! Понял, нет?

И в подтверждение этих слов он ударил пленника ладонью в лоб, опрокидывая его на руки Кири и Сайда. Киря с оттягом вмазал полубесчувственному бизнесмену в челюсть, Сайд отвесил ему пинок в зад. Бедняга полетел на пол, и тут Сайд заехал ему ногой в грудь, а Киря добавил, долбанув носком кроссовки по позвоночнику…

Алексей очнулся, когда за окном уже вовсю сиял день и в кабинет потоком вливалось солнце. Голова гудела, саднили ребра. Пересохший язык прилип к гортани. Петров поднялся на колени и подполз к креслу.

Бандиты, видимо, давно ушли. В опустевшем кабинете царил полный разгром. Бумаги, вынутые из стола, были разбросаны по полу. Со стола исчезла антикварная бронзовая пепельница, отсутствовали также малогабаритный японский телевизор и видеокассеты.

Немного переведя дух, Петров встал с кресла и вышел в коридор. Там тоже все было перевернуто и опрокинуто. Он прошел в комнату секретарши. Пишущей машинки не было. Зиял пустотой распахнутый шкаф. Хорошо хоть бутылку минералки оставили, подумал бедолага. Он напился, остатки воды вылил себе на лицо и на грудь, потом устало опустился на стул.

Такого поворота он никак не ожидал. Оказывается, его дела обстоят хуже, чем он думал еще сегодня утром. Гораздо хуже. И что теперь делать? Как выкручиваться? Пуститься в бега? Будут искать, наверняка и ментов к поискам привлекут. Возможность же обращения в милицию он сразу отверг. Алексей по опыту своих друзей-бизнесменов знал, что это ни к чему хорошему не приведет. Бандит не зря советовал ему не соваться к блюстителям порядка. Менты еще никогда никого не защитили от крутых…

Тогда что же делать?… Пятидесяти тысяч долларов к пятнице ему не найти. Ни к пятнице, ни к какому другому дню… Алексей обхватил голову руками. Что же делать? Что делать?…

К вечеру идея оформилась окончательно. Ему должна помочь жена с этим ее Бутыкиным! Полагаться на незнакомого человека рискованно, но ничего другого не остается.

Он вернулся домой в восьмом часу вечера, когда Вика уже собиралась ехать на работу.

— Что с тобой? — испугалась она, вглядываясь в его разбитое лицо. — Где ты был?

— Пустяки… — Трясущейся рукой Алексей коснулся рассеченной губы. — Это все пустяки по сравнению с тем, что может случиться через неделю.

Глаза жены еще больше округлились.

— А что может случиться?

— Эти гады из «Мелины» уже обо всем разнюхали и перекинули мой долг одному крутому. Он с братанами наехал на меня сегодня в офисе. Так легко заломать меня не удалось, я тоже вломил им неплохо… — соврал Алексей, направляясь в ванную. — Но их было трое, а я один!

В квартире сгущались вечерние сумерки, и Вика включила в прихожей свет. Петров резко обернулся к ней.

— Выключи! — Он взглянул на нее так пронзительно, что она снова щелкнула выключателем.

— Ой, ты что, Алеша? Почему выключить?

— Значит, так. С сегодняшнего дня переходим на осадное положение. На телефонные звонки ты не отвечаешь, вообще не снимаешь трубку. Не отзываешься на звонки в квартиру. Дверь не открывать никому, поняла? И никакого света в квартире! Нас наверняка будут пасти…

—Кто?

— Да бандюги, я тебе объясняю! Если к пятнице я не отдам баксы, пятьдесят кусков, то они включат мне счетчик! А откуда я возьму пятьдесят кусков? Эта кодла на все способна… Они и ухо могут запросто отрезать, и глаз выдавить… — Алексей начал умываться впотьмах.

— Надо заявить в милицию, — выдохнула жена. — Их обязательно поймают!

— Не пори ерунды! Может, их и поймают, но вначале они мне голову отрежут и подкинут тебе под дверь… Кстати, тебе тоже надо их опасаться…

Вика, уже одетая, с сумочкой в руках, опустилась на табурет.

— Пятьдесят тысяч долларов… — пролепетала она. — Может, все-таки удастся собрать?…

— Если бы в «Мелине» знали, что я смогу собрать хотя бы тридцать штук, то они не стали бы натравлять на меня крутых. Но я не смогу собрать тридцати штук и десяти не смогу! У нас ничего нет, даже эта квартира нам не принадлежит! Мы еще только начали выплачивать за нее взносы!..

— Тогда уедем!

— Вика, у меня есть другой план. — Отбросив полотенце, он подошел к жене и уселся перед ней на корточки. — Знаешь, я сегодня весь день вспоминал твою вчерашнюю историю — про покойника, похожего на меня. Ведь это отличная возможность исчезнуть! Исчезнуть совсем! С концами! Для «Медины», для бандюг, для ментов…

— Что-то я тебе не понимаю.

— Не доперло еще? Но ведь это же проще пареной репы! К вам в морг каждый день привозят покойников. Тебе надо только выбрать какой-нибудь неопознанный труп, без документов, желательно с изуродованным лицом, чтобы был примерно моего возраста и роста… Ну, поняла? Ты мне тут же звонишь, и я исчезаю.

Вика задумалась.

— Вообще-то, наверное, это возможно… Но без Бутыкина это вряд ли удастся сделать.

— Понятно, что не удастся. Ты вроде с ним в хороших отношениях? Я даже готов ему заплатить. Но не очень много. Денег, сама знаешь, в обрез.

— Гриша и так согласится. Он свойский парень. Я объясню ему, что твою фирму по-крупному ограбили, что на тебя наехали рэкетиры и тебе надо срочно исчезнуть… В общем, он поймет.

— Как ты думаешь, долго придется ждать подходящий труп? Хорошо бы провернуть это дело до пятницы.

— Не знаю… Даже не знаю… Я в морг редко захожу, а Бутыкин там через ночь работает. По ночам он в морге самый большой начальник.

— Постарайся с ним договориться. Иначе мне кранты!

— А что, он может быстро подобрать неопознанный труп! В морг таких полно привозят! Алексей нетерпеливо поморщился.

— Пойми, здесь нельзя пороть горячку. А то разыщете труп какого-нибудь бомжа, и менты тут же липу унюхают… Это должен быть нормальный труп, более-менее прилично одетый, и найденный не в коллекторе и не у мусорных баков, а желательно погибший в автокатастрофе, или убитый и ограбленный неизвестными преступниками, или какой-нибудь утопленник, который по пьянке свалился в Москву-реку… Нет, утопленник — это хуже, потому что у него лицо останется целым… Ну, короче, ты поняла!

— Понять-то поняла… А тот труп, про который я тебе вчера рассказывала, не подойдет?

— Исключено! Тот тип погиб вчера, а меня сегодня видели уже десять человек! Нужен тепленький мертвец, только привезенный. Чтобы ты мне тут же звякнула насчет него, и я исчез.

— Какой ужас… — Вика вздыхала и качала головой. — Что же ты будешь делать, когда… ну… тебя не будет?

— В первую очередь я для всех должен умереть. Главное — для «Медины». Сейчас только это важно. Ну, а потом… — Он придвинулся к ней. — Есть у меня одно соображеньице… Мы с тобой за границу махнем.

— Ты что? Без денег?

— Я был дураком, что не застраховал те трейлеры с обувью. Но теперь я такой ошибки не повторю. До пятницы есть еще несколько дней. Я одолжу деньжат… Народ еще ничего не знает, так что мне поверят… И застрахую жизнь. В нескольких страховых агентствах. Придется страховаться на небольшие суммы, чтобы не вызвать подозрения… Ну, в oдних агентствах побольше, в других — поменьше, зависит от того, как разживусь с деньгами. А потом, кoгда мы провернем это дело с покойником, ты получишь свидетельство о смерти и, как вдова, пойдешь получать денежки…