Наступило молчание. Люк закрыл глаза и стал прислушиваться к слабому шуму кондиционера. Через несколько минут он почувствовал, что настроение у него улучшается. Он больше не терзался мрачными мыслями.

Люк стал снова думать о Наде, но теперь уже совершенно по-другому — трезво и прагматично. Глупо винить себя за Надину смерть, ведь совершенно ясно, что она сама в этом виновата. Если бы девочка занималась тем делом, которое ей поручили, то была бы жива и невредима. А она стала совать нос куда не надо. За что и поплатилась. И потом, скрыла свои отношения с Глисоном. Сказала, что они просто друзья, когда они уже были помолвлены. Помолвлены! Так и надо этой сучке. Она думала, что мне можно врать безнаказанно.

Открыв глаза, Люк увидел, что Драгович наблюдает за ним.

— Ну и что вы там увидели? — спросил он.

Драгович недобро усмехнулся:

— Кусок падали.

— Прошу вас, — подал голос Брэд с дальнего конца стола. — Если мы не будем разговаривать, то...

— Заткнись! — бросил ему Люк. — Господи, как же мне надоело твое вечное нытье!

— Ладно, — сказал Брэд, скривившись. Он прижал ладони к столу. — Пусть будет так. И давай на этом остановимся.

Люк прикусил язык. Брэд прав. «Локи» делает людей агрессивными. Невинное замечание может привести к кровопролитию. Все должны сохранять самообладание.

Но до чего же здорово он себя чувствовал, черт побери! Трудно поверить, что еще несколько минут назад он испытывал угрызения совести из-за Нади. Теперь же, благодаря «локи», ему стало ясно, что такое ничтожество, как она, вообще не заслуживает его внимания.

«Локи»... Жаль, что он не попробовал его раньше. Отличная вещь. Все его ощущения необычайно обострились — он чувствовал даже присутствие воздуха, каждой молекулы кислорода, слышал тиканье «ролекса» на руке у Драговича, различал волокна древесины под слоем лака на столе.

Его сознание стало удивительно ясным. Он увидел все ошибки, совершенные им в жизни, особенно за последнее время, понял, насколько иначе могла бы сложиться эта жизнь, прибегни он к помощи «локи» чуть раньше.

Люк взглянул на сидевших за столом.

Брэд и Кент... парочка неудачников: трусливый слабак и мягкотелый пустозвон. И как я мог с ними связаться? А Драгович — не такой уж он крутой. Да, он здоровенный мужик — как говорится, сила есть, ума не надо. Но разве он может тягаться со мной интеллектом? И почему я его раньше так боялся?

Люк ненавидел их всех и с удовольствием избавился бы от этой троицы. Кухонные ножи, лежавшие на столе, притягивали его взгляд, но нет... это уж слишком. У него хватит ума, чтобы убрать их, не вызывая подозрений. Может быть...

Громкий крик прервал ход его мыслей. Брэд вскочил и, наклонившись над столом, ткнул пальцем в лицо Кенту:

— Прекрати потеть! Я прямо-таки слышу, как ты обливаешься потом, и меня от этого тошнит!

— Тебя тошнит? — взвизгнул Кент, вскакивая со стула. — Послушай, ты, красавчик, это от тебя всех тошнит, от твоего пидорского вида и вечного нытья.

У Брэда отвалилась челюсть.

— Что? Ты на что намекаешь?

— Я не намекаю, черт побери. Я прямо говорю, что ты...

— Держите! — воскликнул Драгович.

Он схватил два ножа и пустил их по столу. Пару раз перевернувшись, они оказались между Брэдом и Кентом.

Брэд замолчал. Глаза его округлились.

— Вы только посмотрите на него, — засмеялся Кент. — Какая цыпочка!

— Цыпочка? — Лицо Брэда исказилось от ярости. Он схватил нож. — Я тебе покажу, кто из нас цыпочка.

Он бросился на Кента, и они упали на пол, скрывшись за столом. Люк не видел, что там происходит, были слышны лишь глухие удары, стоны и восклицания. Вдруг над столом появилась окровавленная рука Кента, схватила нож и опять исчезла из вида.

Люк продолжал сидеть не двигаясь. Он лишь слегка повернул голову в сторону Драговича. Судя по звукам, Брэд и Кент схватились насмерть, и Люк молил Бога, чтобы они убили друг друга. Тогда останется один Драгович.

Серб с жадностью следил за схваткой, словно акула, почуявшая запах крови и ждущая своего часа, чтобы сожрать и победителя и побежденного.

Потом возня прекратилась, и с пола поднялся задыхающийся Кент Гаррисон, весь залитый кровью. Люк увидел, как Драгович поднял один из двух оставшихся ножей и зажал его в кулаке, спрятав лезвие под запястьем.

— Ты в порядке? — спросил он приближающегося Кента.

— Сейчас увидишь, — усмехнулся тот, бросаясь на Драговича.

Но серб, казалось, этого ждал. Отступив назад, он полоснул Кента ножом по горлу. На стол брызнула кровь, и Кент с булькающим звуком сполз на пол.

В голове у Люка пронесся вихрь мыслей. Все отлично! Кента обвинят в убийстве Брэда. Драговича — в убийстве Кента, а он убьет Драговича в порядке самозащиты. Не успел он это подумать, как уже стоял на столе с ножом в руках. Серб быстро повернулся к нему...

Несмотря на пробку в Мидтаунском тоннеле и перевернувшийся трейлер на Спрингфилдской эстакаде, Джек сумел добраться до Монро за два часа.

Он намеревался подъехать на машине прямо к шатру, нырнуть под брезент, облить Меченого бензином, чиркнуть спичкой и отправить его обратно в ад, из которого тот явился. А потом, когда начнется паника и всеобщее смятение, попытаться разыскать Надю. Но, выехав по узкой дороге к болоту, почувствовал неладное.

Где же шатры?

Остановив машину на вытоптанном лугу, Джек с недоумением уставился на пустое пространство, освещенное светом его фар. Потом выскочил из машины и огляделся вокруг. Уехали. По дороге он их не встретил. Так куда же они делись?

Услышав шорох, Джек быстро обернулся. Позади его машины виднелась какая-то угловатая фигура. В отблеске фар он разглядел седого небритого старика.

— Если вы балаган ищете, так они уже уехали. Но не огорчайтесь, на будущий год они опять сюда пожалуют.

— Вы видели, как они уезжали?

— Само собой, — ответил старик. — Но сначала я с них арендную плату получил.

— А вы не знаете, куда они поехали?

— Меня Хаскинсом зовут. И земля, на которой вы стоите, моя.

Джек почувствовал, что терпение его истощается.

— Я с радостью уберусь отсюда, если вы скажете, куда...