Итак, он переменил тему разговора.

— Как у тебя идут дела?

— Великолепно! Даже слишком. Мне придется пропустить в этот уик-энд большой прием — нужно слетать в Сиракузы и встретиться там с клиентом. Ужасно обидно пропускать прием, который устраивает Сильвия Нэш.

Алан был поражен.

— Ты знаешь Сильвию Нэш?

— Конечно. Я делал для нее кое-какие дела. Эта леди либо хорошо знает, что делать с недвижимостью, либо просто очень везучая. Все, к чему она прикасается, сразу же превращается в золото.

— Деньги идут к деньгам.

— Да, но судя по тому, что я слышал, у нее они не всегда были. Грег Нэш, вернувшись из Вьетнама, поступил в страховую компанию своего отца, женился на Сильвии, застраховал себя на полную катушку и вскоре был убит в помещении профсоюза 7 — 11. Сильвия получила по страховке двойную компенсацию и все прочее и таким образом мгновенно стала миллионершей. С тех пор она утроила и учетверила этот капитал. Эта женщина — превосходный бизнесмен. К сожалению, она не соответствует своей репутации женщины свободных нравов.

— Ах, так? — спросил Алан, стараясь казаться незаинтересованным.

У Тони поднялись брови.

— Ты, похоже, заинтересовался, а?

— Нисколько.

— Да ну? Однако у тебя глаза вылезли из орбит, когда я упомянул ее имя.

— Мне просто было любопытно, как ты познакомился с ней.

— Та-ак. У тебя что-нибудь есть к ней?

— Ты должен знать меня лучше. Я просто лечу ее маленького мальчика, вот и все.

— Да, я вспоминаю, что она что-то говорила про тебя, ты будто бы можешь ходить по водам.

— Она очень впечатлительна. Но почему ты знаешь, что она не отвечает своей репутации?

— Мы встречались несколько раз.

Он представил себе Сильвию в объятиях Тони, и это причинило ему боль.

— Ну?

— Так ни разу от нее ничего и не добился.

Алан немного успокоился.

— Может быть, не так подошел?

— Может быть. Но я думаю, не в этом дело. В этой женщине очень много злости. Очень много.

Оба замолчали. Алан думал о Сильвии и о том, что он никогда не замечал в ней злости. Он всегда видел ее только вместе с Джеффи, и в ней всегда была одна только любовь к ребенку. Но Тонни очень наблюдательный парень. Алан не мог так просто отмести его впечатления.

Наконец он направил разговор на тему, ради которой хотел видеть Тони.

— Тони, не можешь ли ты кое-что разузнать для меня?

— Разумеется. О чем речь?

— Это по поводу пациента, который умер у меня в приемном покое прошлой ночью.

— Возможна медицинская ошибка?

— Сомневаюсь.

В эту ночь в больнице он бегло просмотрел результаты паталогоанатомического вскрытия умершего бродяги. У него была обнаружена начальная стадия рака легкого и запущенный цирроз печени на почве алкоголизма. Это был живой труп.

— Его имя — Уолтер Эрскин, он не был идентифицирован, но его отпечатки пальцев найдены в военном послужном списке. Родился в 1946 году в Чилликоте, Миссури, служил во Вьетнаме в конце 60-х годов. Лечился в психиатрическом госпитале в Нортпорте в 1970 году. Это все, что о нем известно.

— Этого недостаточно?

— Нет. Я хочу знать больше. Мне нужно знать, каким он был, когда стал взрослым, что случилось с ним во Вьетнаме и что произошло после Вьетнама.

— Зачем тебе это?

Алан пожал плечами. Ему очень хотелось все рассказать Тони, но сейчас еще не время. Пока он никому не мог сказать.

— Это сугубо личное, Тони. Ты сможешь мне помочь?

— Я думаю, да. Мне придется нанять человека, но это не проблема. Я иногда пользуюсь этим.

— Великолепно. Я оплачу все расходы.

— Черта с два ты заплатишь.

Они немного посмеялись по этому поводу, и Алан впервые за вечер почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере он теперь чувствовал, что он что-то делает в связи с тем, что с ним произошло. Он чувствовал нутром, что этот Уолтер Эрскин был здесь ключевой фигурой. Он что-то сделал с Аланом прошлым вечером. И так или иначе, тем или иным способом Алан намеревался узнать — что именно.

Сильвия стояла у окна своей спальни на втором этаже, когда в комнату проскользнул Чарльз Эксфорд. Его фрак был расстегнут, а руки заложены в карманы брюк. Ей нравилось, как костюм сидел на нем. Это был плотный сорокачетырехлетний мужчина, ростом почти в шесть футов. У него было грубое лицо, его седеющие волосы слегка поредели на макушке, а в углах глаз были видны морщины, но его взгляд ей нравился.

— Где ты был? — спросила Сильвия.

— Внизу, в холле, обсуждал с Джеффи проблему национального бюджета, — сказал он мягко.

Сильвия улыбнулась и покачала головой. Чарльз снова еле удерживался на грани дурного вкуса. Она собралась было ответить ему злым замечанием об его дочери Джули, но у нее не хватило духа сказать это. Кроме того, это только еще более побудило бы Чарльза распространяться на поднятую им вначале тему. А когда это касалось Джеффи, он ходил по тонкому льду.

— Что же он сказал? — спросила она так же мягко.

— Немного. Он сейчас задремал. — Чарльз сел на ее кровать и откинулся назад, опершись на локти. — Кто-нибудь интересный будет сегодня?

— Все как обычно плюс особые гости: конгрессмен Свитцер и Эндрю Каннингхэм из городского медицинского управления.

У Чарльза удивленно поднялись брови.

— Оба? В одном доме?

Она кивнула, его улыбка отразилась на ее лице.

— Только они еще сами об этом не знают. — Она явно заглядывала вперед, представляя себе, что произойдет, когда эти два заклятых врага столкнутся друг с другом сегодня вечером.

— О, это будет очень забавно! — смеясь, сказал он, поднялся с кровати и поцеловал ее в губы. — Вот за что я люблю тебя, Сильвия.

Сильвия ничего не ответила ему. Она знала, что в действительности он совсем не любил ее. Просто ему импонировало ее стремление строить козни.

Она встретила доктора медицины Чарльза Эксфорда в Фонде Мак-Криди, куда привозила Джеффи для всестороннего обследования. Чарльз был и оставался сейчас руководителем нейрологического отделения Фонда. Он не проявил особого интереса к Джеффи, но зато очень заинтересовался ею. Вот уже три года у них продолжались более или менее регулярные отношения.