– Хорошо, – согласился Билл. Он взял пистолет и удивился: какой тяжелый. – А как же вы?

Джек усмехнулся:

– Там, где я его взял, их еще много. Кроме того, я никогда не хожу с одним.

После ухода Джека Билл засунул пистолет за брючный ремень и сверху натянул свитер. Затем пошел в кабинет, в котором провела ночь Кэрол. Он застал ее у телефона. Она опустила трубку, лишь когда он вошел.

– Все еще занято, – сказала она, – и я по-прежнему не могу дозвониться до телефонной станции.

– Я отвезу тебя домой. Уверен, с ним ничего не случилось.

В призрачном бледно-желтом свете, в котором предметы м отбрасывали тени, Билл провел машину вдоль южной окраины парка и поехал по городу в восточном направлении. Зато ров на дороге не было, и вообще почти не было движения. Полицейских Билл тоже не видел, и все это ему не понравилось. Он доехал до Первой авеню и уже собирался повернуть в сторону Аптауна, но в этот момент его внимание привлек мост Куинсборо.

– Кэрол, – сказал он, со скрипом притормозив, – посмотри на мост.

– О Боже, – прошептала она.

Центральный пролет моста был выломан и сейчас завис в воздухе, удерживаемый лишь крепежными тросами.

– Гравитационная дыра, – сказала Кэрол, – а какой был прекрасный мост.

– Инженеры годами твердили, что состояние мостов очень плохое. А мы даже не подозревали, насколько они правы.

Он вырулил на Первую авеню и поехал посередине улицы. Казалось, оконные стекла разбиты все до единого, кроме окон в доме Глэкена, а рамы расщеплены или вообще исчезли.

Заметив впереди, у бакалейного магазина, толпу, он стал держаться левой стороны и прибавил скорость.

– Мы с Хэнком ходили сюда за покупками несколько дней назад, – сказала Кэрол.

Сейчас никто ничего не покупал. Просто грабили. В открытую. Проникали в магазин через выломанные двери, через выбитые витрины в поисках чего-нибудь съестного. Но грабить больше было нечего. Разъяренная толпа крушила пустые полки и выбрасывала их на улицу. Трое мужчин ожесточенно спорили из-за банки каких-то рыбных консервов, кажется, тунца.

Дальше по улице, усеянной осколками стекла, им попадались группки людей с застывшими, напряженными лицами и затравленными, полными страха глазами. Они нервно озирались вокруг. Билл заметил трех женщин, рыдавших у парадного, из которого выносили завернутое в простыню тело. Люди напоминали призраков.

– Все рушится, – сказала Кэрол, съежившись, словно от холода – все именно так, как предсказывал Хэнк.

Когда на Шестьдесят третьей авеню Билл, исключительно по привычке, притормозил на красный свет, в них кто-то выстрелил. Пуля пробила заднее стекло и боковое на вылете. После этого Билл прибавил газу и помчался в Аптаун, не обращая больше внимания на светофоры.

Он припарковал машину у дома, где жили Хэнк и Кэрол, и пошел с ней к изуродованной парадной двери.

– Фургона нет, – сказала она, оглядевшись.

– Какого фургона?

– Того, который Хэнк арендовал.

– Может быть, он поставил его в другое место?

Билл сомневался, что Кэрол в это поверит, да он и сам не верил. У него было плохое предчувствие: Кэрол придется испытать этим утром жестокую обиду.

Они торопливо прошли внутрь. Кэрол вскрикнула, увидев мертвое тело на полу. Кто-то накрыл его занавеской, снятой с выломанного окна.

– Как ты думаешь, это не?... – спросила она Билла, посмотрев на него полными ужаса глазами.

– Сейчас посмотрю.

Он опустился перед трупом на колени и приподнял уголок ткани. Потом быстро опустил ее, увидев бескровное лицо с застывшей на нем предсмертной мукой, открытым ртом и пустыми глазами.

– Это не Хэнк. – Он взял ее за руку и повел дальше.

Лифт поднимался медленно, рывками, будто мотор работал из последних сил. Как только он остановился на их этаже, Кэрол выскочила из кабины и побежала по коридору. Билл заметил какие-то бурые пятна на ковре и такого же цвета след, тянущийся к ее двери, но ничего не сказал ей. К тому времени, когда Билл нагнал ее, она уже открыла дверь. Он вошел вслед за ней.

Он чуть не наткнулся на нее, когда она застыла как вкопанная на пороге.

– Пусто! – закричала она. – Его здесь нет!

– Пусто? – переспросил Билл.

Он осмотрелся. Хэнка действительно нет, но комната пустой не выглядит. За исключением решетки на окне, все осталось так же, как было, когда он последний раз заходил сюда. Та же мебель, и ничего не...

– Нет провизии и всего остального из его драгоценных запасов! Все исчезло! – Судя по голосу, она была близка к тому, чтобы зарыдать. – Он ни за что не уехал бы без всего этого. Он все забрал и бросил меня!

Билл обошел квартиру. На туалетном столике в спальне нашел записку:

"Дорогая Кэрол!

Я взял все наши запасы и поехал искать безопасное место. Одно такое я, кажется, знаю. Пока не могу тебе сообщить, где оно, но, как только устроюсь, вернусь за тобой.

Любящий тебя Хэнк".

Любящий. Да, это уж точно.

Прочтя записку, Кэрол почувствовала себя подавленной. Билл знал – вовсе не потому, что Хэнк сбежал со всеми запасами. Еда сейчас не имела для нее никакого значения. Все дело в том, что Хэнк без колебаний избавился от нее, когда она перестала вписываться в его планы. Билл обнял ее за дрожащие плечи, прижал к себе.

И все-таки, черт возьми, он был рад тому, что Хэнк уехал. Исчез один из барьеров, разделяющих его с Кэрол. Он йена видел себя за эти мысли. Но он желал ее. Господи, как он желал ее...

Он заставил себя чуть отстраниться и взял ее за руку:

– Пойдем. Нам пора возвращаться.

– Нет, Билл. Я останусь здесь и буду ждать вестей от Хэнка.

– От Хэнка? – сказал он с неожиданным для себя самого гневом. – Хэнк не позвонит. – Он подошел к кровати, вытащил из-под подушки телефонную трубку и помахал ею перед Кэрол: – Вот как сильно желает Хэнк поговорить с тобой! Кэрол как-то вся сникла, повернулась и вышла. Билл швырнул трубку на пол. Теперь он уже злился на самого себя. Он побежал вслед за ней и догнал ее в лифте.

– Прости меня, – сказал он. – Мне не следовало этого делать. Но я ненавижу его за то, что он сбежал от тебя. И не только от тебя. От нас тоже.

Кэрол удивленно посмотрела на него полными слез глазами.