Дуэль становилась все более ожесточенной. Малко мысленно считал секунды. Шпаги в руках противников так заиграли, что казалось, будто они сражались сами по себе.

Белая, как полотно, Лайза внимательно следила за поединком, закусив губы, чтобы не закричать.

Шпага Бориса описала два зигзага над головой Малко, но тот вовремя отреагировал и отскочил в сторону. Шпага ударилась о крышку стола. Оба мужчины враз выдохнули. Сейчас Малко испытывал к русскому почти дружеское расположение. Ничего не скажешь, дуэль проходила честно. Однако Малко необходимо было выиграть ее во что бы то ни стало.

Поединок возобновился с прежней силой. Слышалось только позвякивание металла и глухое шарканье ног.

Лайза следила за ними одновременно с испугом и томностью. Обмен любезностями продолжался с возрастающей скоростью. С каждым разом движения становились хитрее и злее.

Шпага Бориса разорвала пиджак на плече у Малко. Острие проникло почти на сантиметр под кожу. Струйка крови стала стекать по руке и достигла эфеса. Чувствуя, что бледнеет, Малко с такой силой отбил шпагу противники, что она просвистела в сантиметре от ноги Лайзы. Та вскрикнула и отскочила в сторону. Теперь она следила за дуэлью с выражением, близким к удовольствию, приоткрыв рот и прерывисто дыша.

Золотистые глаза Малко превратились в зеленые. Внезапно русский испугался, – самая опасная вещь для фехтовальщика. С этого момента ему едва удавалось отбивать удары.

Лайза задыхалась.

– Малко, Малко, – повторяла она в экстазе. Никогда в жизни ей не приходилось испытывать такого сильного возбуждения. И вот наступил решающий момент.

Шпага Бориса была буквально вырвана из его рук и, пролетев через зал, смела всю посуду со столика у стены, где до этого сидели Вигант и Стефани.

– Позвольте пройти, – еще не отдышавшись, выдохнул Малко.

Бледный Борис не шелохнулся. Видно было, как в его набухших венах пульсирует кровь.

Малко поднял шпагу и легонько коснулся острием шел русского. На секунду их взгляды встретились. То, что прочитал Борис в глазах Малко, не прибавило ему смелости. Едва уловимо пожав плечами, он отстранился от двери. Его щеки внезапно стали впалыми, как у старика.

Малко подал Лайзе знак пройти первой. Девушка прошла мимо русского и открыла дверь. Все еще держа в руке шпагу, Малко прошел следом, не спуская с Бориса глаз, и, только почувствовав под ногами первые ступеньки, выкинул оружие. Борис так и не сдвинулся с места.

Бегом Малко и Лайза пересекли зал ресторана. При их виде официант округлил глаза. Интересно, что он сделает, когда увидит перебитую посуду. Малко протянул ему монету в сто крон.

Они вышли на улицу.

– Где находится «Ланжлин»? – спросил Малко.

Лайза объяснила. Именно туда, где стояло на якоре восточногерманское судно, в данную минуту и направились Вигант и Стефани.

– Если они уже там, то придется брать судно на абордаж, – невесело пошутил Малко.

– У меня рядом машина, – сообщила Лайза.

Они уселись в небольшой красный «сааб» и помчались сначала вдоль канала, а затем повернули в сторону Холманс, откуда достигли Бредгадс, расположенного параллельно пристани. Пока Лайза вела машину. Малко обработал раны, к счастью, неглубокие.

Машина стала колесить по лабиринту аллей Черчл Паркен. Фары то и дело выхватывали из темноты силуэты лежащих на лужайке влюбленных парочек. Они не находили в этом ничего предосудительного, ведь таблички запрещали ходить по газонам, а не лежать на них...

Проехав под мостом, машина выехала наконец на пустынный причал, окаймленный с одной стороны стеной, а с другой – морем.

Они проехали мимо небольшого судна, чья палуба даже не доходила до уровня причала, который заканчивался через пятьсот метров тупиком.

– Вот «Ланжлин», – объявила Лайза, останавливая «сааб».

За исключением нескольких припаркованных машин, здесь не было ни души. Выйдя из «сааба», Малко позвонил Кризантему из стоящей рядом телефонной будки и приказал немедленно приехать, объяснив подробно местонахождение восточногерманского судна. Затем он постарался дозвониться до «горилл», но безрезультатно. Уж слишком много соблазнов в Копенгагене летом!

Лайза ожидала спутника в автомобиле. Вернувшись. Малко обрисовал ей план:

– Мы приблизимся пешком к судну, изображая влюбленных, но как только Кризантем будет здесь, вы вернетесь в машину. Продолжение обещает быть опасным.

Пройдя метров двадцать, Лайза остановилась и, прижавшись к Малко бедрами, просунула ему в рот свой горячий язычок. Видимо, напрасно старались букинисты, выставляя на всех прилавках Кама Сутру, – романтизм еще не умер в Датском королевстве.

Их отделяло от судна не больше двухсот метров. По мере приближения к нему поцелуи становились все горячее и продолжительнее. Если бы за парочкой кто-нибудь наблюдал, у него не возникло бы ни малейшего сомнения в их искренности. А Лайза распалялась все больше и больше, и напрасно Малко старался вызвать в воображении Александру, – он и сам начал невольно принимать участие в игре.

Его спас короткий сигнал. На причал въехала машина, и Лайзе пришлось ослабить рвение. За рулем сидел Кризантем. Машина проехала до тупика и остановилась. Малко и Лайза продолжили путь и, дойдя до машины, юркнули внутрь.

– Подай немного назад, – попросил Малко.

Кризантем дал задний ход, и машина отъехала на несколько метров, остановившись вровень с судном-шпионом. Она сейчас ничем не отличалась от точно таких же машин, припаркованных у причала.

Турок осторожно достал из-за пояса свой любимый парабеллум.

– Если наши друзья на борту, то, возможно, уже поднят якорь, – заметил Малко.

Прошло около получаса. Малко уже начал спрашивать себя, не являлось ли это с самого начала инсценировкой Бориса. Может быть, пока они здесь прохлаждаются. Вигант давно находится с Борисом на другом судне или в самолете.

Чертовски медленно тянулось время, но вот на причал медленно выехал огромный черный автомобиль непонятной марки. Малко включил зажигание. Передние дверцы черной машины распахнулись, и оттуда вышли двое мужчин. Один из них прыгнул на палубу судна. В то же мгновение, взвыв мотором, «мерседес» Малко устремился вперед, заставив Лайзу прижаться к спинке заднего сиденья.

Затем тишина была нарушена пронзительным звуком противотуманной сирены, и в ту же секунду под шквалом пуль у «мерседеса» разлетелось вдребезги зеркало заднего вида. Малко прижал Лайзу к сиденью. Стреляли из машины напротив. Следом с палубы раздались другие выстрелы. Сирена продолжала выть, отчасти заглушая стрельбу. Все стекла у машины оказались выбитыми. А что если у русских появится желание бросить гранату? Тогда все трое будут убиты на месте.

Неожиданно открылась дверца. Кризантем осторожно выскользнул из машины. Последовало несколько секунд затишья, и снова раздались выстрелы. Волосы Малко были полны мелких осколков. Лежащая позади Лайза пронзительно вскрикивала. К счастью, мотор защищал их от прямого попадания.

Совсем рядом прозвучал выстрел, и Малко узнал парабеллум Кризантема. Тотчас один автомат умолк. Малко осторожно приподнял голову и при свете фонаря увидел лежащего около машины автоматчика. Над ним склонился его товарищ и, удостоверившись, что тот мертв, прыгнул на палубу «Ланжлина». Потом Малко увидел Кризантема, который побежал вдоль причала. В левой руке он держал странный предмет цилиндрической формы, а в правой – парабеллум.

Теперь выстрелы раздавались с судна. Защищенный небольшим выступом, Кризантем растянулся на животе. Автоматчик спрыгнул на причал и выпустил очередь по машине Малко. С палубы раздались призывы по-русски и по-немецки. Раскрылась задняя дверца черной машины. Сидевшие там решили попытаться под прикрытием автоматчика добраться до судна.

«Все пропало», – подумал Малко.

В это время с того места, где лежал Кризантем, вырвался длинный ослепительный язык пламени. Оно осветило вражеского стрелка, который тут же превратился в горящий сноп. Чтобы потушить пламя, он стал кататься по причалу. Кризантем выпустил еще одну огненную стрелу, и раненый затих.