– Как вы любезны, – прошептала она.

И вздохнула, от чего ее груди вдвое увеличились в объеме. Джин чувствовал, что сейчас сойдет с ума.

– Я отведу вас принять ванну, это снимет напряжение, – предложил он сдавленным голосом.

Она задержала его. Ее глаза конвульсивно закатились, когда она погрузила обе руки в шерсть, покрывающую грудь продюсера. В то же самое время она приподнялась тазом на кровати.

– Мне нравятся такие мужчины, как вы, – сказала Дафния.

Она привлекла его к себе и раздвинула своим языком его тонкие губы. Их поцелуй температурой соперничал с жаром доменной печи. Вены Джина едва не вскрылись от притока крови. Не встречая ни малейшего сопротивления, он лихорадочно прошелся по всему ее податливому телу. Такая готовность не особенно удивила Джина. В Калифорнии, в том кругу, где он вращался, сексуальные нравы претерпели значительную эволюцию. Практически все классические табу были сняты. Для молодых и красивых девушек бюстгальтер так же вышел из моды, как и ботинки на шнурках. Заняться любовью было столь же легко, как выпить стакан коктейля. Без самокопаний и метафизических рассуждений.

Дафния слегка отстранилась и промурлыкала:

– Вы, кажется, обещали мне ванну...

Джин Ширак с большим трудом опустился с небес на землю.

– Как вас зовут? – спросил он.

Она вытянулась, изогнувшись животом так, что у продюсера на лбу выступил пот.

– Дафния, – сказала она. – Дафния Ла Салль. Я танцовщица. Но в данный момент я не работаю. Мы с приятелем остановились в «Беверли Хиллз-отеле».

– Ах, вот как! – растерянно сказал Джин.

Она беззаботно махнула рукой.

– Что вы! Он не ревнив! Это какой-то принц из Европы. Бродячий тип. Я встретилась с ним в Нью-Йорке. Он пообещал увезти меня к себе в замок.

Успокоенный Джин Ширак направился к ванной комнате. Сама ванна представляла собой нишу в полу, отделанную мрамором. Джин отвернул краны, включил ультрафиолетовое освещение для скорейшего высыхания и возвратился к Дафнии.

– Ваша ванна готова.

Короткая перебежка Дафнии к ванной комнате запустила в мозгу продюсера целый вихрь похотливых идей.

Он с сожалением прикрыл за ней дверь и подошел к стойке бара в гостиной. Телефон зазвонил в тот самый момент, когда он распечатывал очередную бутылку «Уайт Лейбла». Прежде чем Джин успел добраться до трубки, гудки прекратились. Затем через тридцать секунд раздались снова. Возбуждение Джина угасло. Это был позывной Ирэн. Он упал в кресло и снял трубку.

– Джин Ширак слушает. Кто говорит?

Он невольно понизил голос.

– Я звонила вам в офис, – прозвучал твердый голос Ирэн. – Вы уже сделали то, что я вам сказала?

– Нет, – жалобно ответил продюсер. – Я не сумел.

Кто бы смог признать всемогущего Джина Ширака: его голос стал униженным и плаксивым, на лбу прорезались две глубокие морщины. Безжалостный голос в трубке повторил:

– Вы знаете, что произойдет, если вы откажетесь повиноваться. Нужно продолжить то, что вы уже начали. Выпутывайтесь сами.

Прежде чем он успел возразить, она положила трубку. Какую-то секунду он чувствовал себя совершенно уничтоженным, вне себя от гнева. Все складывалось так хорошо, если бы не эта, вынырнувшая из мрака, угроза. Ему захотелось покончить с собой.

Он проглотил свою порцию виски, быстро прошел к себе, принял душ, почистил зубы и обрызгался одеколоном «После бритья». Затем он отворил дверь сауны и разложил полотенца на широком настиле из золотистых плит. Все-таки он имел право на вознаграждение. И совершенно не хотел думать о все более четко обозначившейся опасности, нависшей над его жизнью.

Джин Ширак ласкал языком груди Дафнии и урчал от удовольствия. Девушка растянулась на спине, совершенно голая. Она позволяла проделывать с собой что угодно, в то время как сама внимательно наблюдала за Джином. Продюсер показался напряженным и обеспокоенным, когда зашел к ней в ванную комнату. Тогда она решила ускорить ход событий.

Как будто так и нужно, она поднялась из ванны, покрытая пеной. Протягивая Джину полотенце, она сказала:

– Вытрите меня.

Что Джин охотно исполнил и довел ее до дверей сауны. Он не мог устоять перед ее фантастическим бюстом. Он встал на колени на настил и, пристроив голову между грудями Дафнии, стал покрывать их поцелуями. Внезапно дверь сауны приоткрылась. В проеме вырисовалось смуглое скуластое лицо Джойс Ширак. Джин увидел в зеркале отражение своей жены.

Он оставил грудь Дафнии и рявкнул:

– Убирайся!

На лице Джойс появилась гримаса отвращения. Поколебавшись секунду, она прикрыла дверь. Это было частью их соглашения. Джин Ширак дышал, как кузнечные мехи. Волшебная грудь сводила его с ума.

Он куснул Дафнию так, что она застонала.

Он тут же взгромоздился сверху и грубо овладел ею.

Дафния глубоко вздохнула и завелась.

Это был целый фейерверк вздохов, стонов, прерывистого дыхания, хрипа, коротких вскрикиваний. Она терзала ногтями, покрытыми красным лаком, затылок и спину еще одного мужчины, который ее трахал. Обезумевший от такого обхождения, Джин удвоил усилия.

Дафния была вполне довольна собой. Хладнокровно, как рыба в морозильнике, она прислушивалась к реакции своего партнера. Раз в неделю она прокручивала магнитофонную запись, воспроизводящую все звуки любви. Остальное было вопросом памяти и прилежания...

Ощутив, как участился ритм движений мужчины, она поняла, что дело близится к концу. Финал портить не следовало. Она резко выставила грудь вперед, словно в пике наслаждения, и испустила из горла долгий крик. Ее глаза закатились и одним движением бедер она освободилась от Джина Ширака в подходящий психологический момент. Затем она, задыхаясь, приоткрыла рот и прошептала:

– О прости меня, это было чересчур, я никогда такого не испытывала.

Чувствуя себя одновременно облегченным и хмельным от страсти, Джин потерял всякую власть над собой. Старательные объятия его привычных «девушек по вызову» меркли перед этим торнадо. Дафния уловила его реакцию. Она была начеку.

– Я хочу тебя снова увидеть, – прошептал продюсер. – Я устраиваю вечеринку через два дня. Приходи.