Эврар сделал знак, чтобы держались тихо. Огромное, как амбар, здание склада хорошо охранялось, за дверью слышалась поступь стража. Не следует, чтобы он что-то заметил и поднял тревогу. Военные казармы почти рядом, к ним ведет лишь короткая терраса. Сейчас либо они выберутся незаметно и запрут казармы, либо из казарм выйдут на шум воины и не избежать бойни.
Ролло крадучись подобрался к двери. Оглянулся на Эврара – тот кивнул. Действовать надо было осторожно и стремительно. Ролло сделал знак, чтобы все отошли, присел под дверью и начал тихонько поскуливать, подражая голосу щенка, скреб пальцами половицы. Шаги стража за дверью затихли, потом он вновь начал мерить шагами порожек. Если какая-то животина и закрыта в складе, то утром ее заберут. Он добросовестно нес свои обязанности. Но щенок за дверью скулил, скребся, жалобно тявкал. Бог весть, как он туда забрел, а теперь будет голосить до утра. Страж грубо выругался, эти звуки раздражали, действовали на нервы. Топнул ногой, словно прибивая визгливую тварюку.
Эврар, наблюдая за Ролло, усмехнулся в усы. Ну и хитер же язычник! Застыл, как зверь в засаде, даже не изменил позы, когда послышалось, как стражник поворачивает ключ в замке, снимает оплетавшие засовы цепи. Дверь чуть скрипнула, появился отблеск пламени и тень человека с копьем на стене. В следующий миг – страж и испугаться, наверное, не успел – Ролло рывком свернул ему шею. Звякнули, упав, ключи.
Ролло оттащил охранника в сторону:
– Вперед.
Но Эврар попросил подождать, достал из бочек с воском приготовленную заранее обвалянную в угольной пыли веревку и велел одному из более молодых рыцарей закинуть ее повыше, туда, где с вбитых в стену железных крюков свисало расчесанное льняное волокно, а рядом, на антресолях, чтобы уберечь от подвальной сырости, хранились тюки с шерстью.
– Зачем? – спросил наблюдавший за действиями Эврара гигант Орм.
Эврар указал на тяжелые свечи с временными делениями и латинскими цифрами, обозначавшими часы. Свеча, сгорая, отмечала, который час.
– Я заранее ее подготовил, веревка будет гореть ровно час, сам сверял по свече. Столько времени будет и у нас. За это время огонек поднимется по веревке… – Эврар поджег конец веревки, пламя заалело на угольной крошке, покрывавшей ее и от этого делавшей жесткой, как канат, – …достигнет льна и шерсти, вспыхнет, загорится кровля. Начнется переполох, и нам легче будет покинуть дворец, да и не до погони им всем будет.
Спрыгнувший со стремянки молодой рыцарь весело засмеялся.
– Ну и хитер же ты, старый вояка!
– Тс-с! – зашипел на него Меченый. Велел облачиться тому в доспехи охранника. Спешно. У них был всего час.
Дальше прокрались бесшумно. В казармах было тихо, большинство воинов спали, лишь у входа трое дежурных, отставив оружие, азартно играли в кости.
Взглянув из-за угла, Ролло жестом велел подойти к ним переодетому молодому рыцарю. Тот быстро понял, что от него требуется, насвистывая, подошел, но стал так, чтобы свет от факелов не падал ему на лицо. Стражники ничего не заподозрили, приняв его за своего, буркнули, чтобы не заслонял свет, больше ничего сказать не успели. Неслышно возникшие из-за угла рыцари быстро расправились с ними. Все было тихо. Ролло лично вложил в пазы тяжелый засов, оглядел дверь. Тяжелая, из мощных брусьев, стянутых железом. В старину умели строить: чтобы вышибить ее, понадобится по меньшей мере таран.
В это время подбежал Эврар. До этого он был на террасе, следил за подходом.
– Гильдуэн идет!
– Ну и что? – не понял Ролло, спокойно вытирая о труп меч и поудобнее перехватывая его рукоять.
Но Эврар только замотал головой.
– Все не так просто. Этот Гильдуэн – самый опасный из людей нового герцога, я сам видел его в деле. Ловок, изворотлив, сообразителен. А сейчас с ним еще и человек двадцать личных вавассоров в лучшей броне, как у охранников залы. Может, он ведет их на смену, может, просто обходит дворец.
Ролло быстро смекнул.
– Где они?
– Идут по террасе внутреннего двора. Движутся как раз в нашу сторону.
Ролло огляделся. Рыцари уже сбросили под лестницу тела охранников, но следы крови на полу и одиноко валяющиеся кости сразу вызовут подозрение. Сделал жест рыцарям следовать за ним.
Они оказались во дворике. Снег все валил, а за колоннами, в дымном свете факелов, виднелся приближающийся отряд, темные тени, блеск блях на панцирях, огромные щиты дворцовых охранников, почти скрывающие их за собой. Они, огибая по периметру двор, приближались. Ролло секунду-другую соображал, потом велел нескольким рыцарям обежать двор, чтобы быть сзади, остальным схорониться за колоннами. Сам же что-то шепнул Эврару, и они спрыгнули в снег во дворе. Посредине опоясывавшей двор колоннады возвышалось заснеженное строение – каменная беседка с массивными подпорами, за которыми можно было укрыться.
Спрятавшись в ее тени, Ролло сделал знак Эврару. Тот позвал:
– Гильдуэн!..
Палатин резко остановился.
– Кто здесь?
– Господин Гильдуэн, да это же я, Оттон Зубоскал, – плел с сильным северолотарингским выговором Эврар, назвав первое пришедшее ему на ум имя. Был напряжен, но все же заметил, как в темноте блеснули в улыбке зубы Ролло. Этот ничего не боялся, а вот он, Эврар, не был уверен в его затее. Но сказал:
– Помогите мне, господин Гильдуэн. Я выслеживал этого человека от самых кухонь, но здесь мы с ним сцепились. Я убил его, но и он задел меня мечом, и теперь я не могу вылезти из-под его туши. Ради памяти старого Ренье, не дайте мне окоченеть.
При неровном свете факела они видели, как застыл Гильдуэн. Половина лица, затемненная наносником шлема, казалась от родимого пятна едва ли не черной. Спросил:
– От самых кухонь выслеживал?
Заинтересовался, но был осторожен, сам не пошел, сделал знак двоим из стражи.
Сквозь ночь и снег они казались приближающимися бесформенными серыми тенями, почти огромными каплевидными щитами. Но и щиты не спасли их, когда, вступив в тень, оба получили неожиданные удары двух мечей. В темноте Ролло выхватил из ослабевших пальцев вавассора щит, опустил его тело за колонну, снял шлем и, водрузив на себя, вышел, прикрываясь щитом. Стараясь подражать лотарингскому произношению, произнес:
– Господин, огня. Никак это сам Роллон.
– Роллон? – удивленно воскликнул Гильдуэн. Схватив факел у ближайшего вавассора, сбежал по лестнице.
Все, теперь или никогда. Часть людей Гильдуэна пошла за ним, часть осталась на террасе.
Ролло сжал меч.
– Да – Роллон! Собственной персоной.
Резкий выпад. Пораженный, Гильдуэн лишь чудом успел отскочить, но упал, оступившись в снегу, факел отлетел в сторону и, описав дугу, погас в сугробе. Это был словно сигнал. Таившиеся рыцари со спины напали на растерявшихся вавассоров. Неожиданность сыграла им на руку, они уложили человек пять, прежде чем те начали сопротивляться. А в центре двора Ролло и Эврар плечом к плечу отражали натиск тех, кто успел спуститься во двор. По сути, только их удивительное мастерство боя позволяло сдерживать наседавших. Гильдуэн уже успел опомниться, требовал огня, велел звать подмогу.
«Если рыцари короля выпустят хоть кого-то из дворика – мы пропали», – пронеслось в мозгу Ролло.
Света было недостаточно, бить приходилось наугад, к тому же огромный щит вавассоров, весь в набитых на тяжелое дерево крестовидных полосах стали, был для викинга непривычен, скорее мешал, чем помогал. Ролло запустил им в голову одного из нападавших, тот охнул, свалился как подкошенный. Ролло уклонился от чьего-то выпада и толкнул приближавшегося ногой в щит с такой силой, что тот упал, опрокинув остальных. Эврар был прав: набранные Гильдуэном люди не были подлинными воинами, быстро уступали, хотя, по сути, сражались в доспехах против слабо вооруженных. И тем не менее бдительность терять нельзя.
Ударом сверху Ролло сокрушил очередного нападавшего, услышал где-то сбоку команду Гильдуэна вырваться из дворика и поднять шум. Но пока, слава богу, рыцари на террасе справлялись удачно, никто не смог улизнуть. Команды Гильдуэна, а также то, что нападающие превосходили вавассоров в умении владеть оружием, натолкнули людей Гильдуэна на мысль, что лучше бежать и поднять тревогу. Они кинулись прочь, возле дверей дворика произошла настоящая давка, хриплые выкрики, лязг стали, стоны. Гильдуэн, прорубая себе дорогу мечом, рвался к двери.
