Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Как нет аптеки? — теперь пришла пора трезветь Самойлову. — У тебя же была аптека! Где она? Сгорела, что ли?

— Нет. Я ее продал. За долги, — сообщил Костя и спросил деловито: — Еще выпьем?

— Погоди. Объясни сначала! За какие долги?

— Я боялся тебе сказать, папа. Я» был вынужден продать ее за копейки, я был бессилен что-либо сделать.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Боялся сказать. Боялся скандала. Все равно другого выхода у меня не было. Дело, которое я хотел провернуть, не выгорело, и все посыпалось.

— Дело-то хоть было стоящее? — смирился с потерей аптеки Самойлов.

— Стоящее, папа. Я бы сильно помог нашей семье. Можно было сорвать хороший куш. Огромный даже. Я рискнул… и проиграл…

— Я тоже рискнул и проиграл, — признался Самойлов. — Мы с тобой в одинаковой ситуации, сын. Оба с тобой потеряли и своих женщин, и свой бизнес.

Самойлов и Костя чокнулись.

— Ну, давай за новую жизнь, — предложил отец.

— В каком смысле?

— В прямом. Нужно, сынок, начинать все с чистого листа.

— А не поздно?

— А что еще делать? Друзей я растерял, жена от меня ушла, бизнес практически загублен. Так что меня здесь ничего не держит.

— А как же мы с Лешей? — обиделся Костя.

— Вы уже взрослые мужчины, зачем я вам? Тем более у вас есть мама. Она-то останется в городе.

— Погоди, ты что, собираешься куда-то уехать? — догадался Костя.

— Да, Костя, наверное, мне ничего другого не остается. В этом городе мне уже не светит ничего хорошего. Ну, за перемену мест!

Тут Костя поставил свою рюмку" на стол, так и не выпив.

— Что ж ты не пьешь?

— Да тост твой мне не очень нравится. Куда ты собрался ехать? Где будешь жить, с кем и на что?

— Пока не знаю, куда. Главное — подальше от этого проклятого города и даже от этой страны. Не нужен я тут никому… Но есть на свете человек, который меня любит. С ней-то я и построю новую жизнь на новом месте. А на что — разберемся.

— А ты уверен, что от проблем можно скрыться, просто переменив свое географическое положение? Ведь ты любишь маму, в этом все дело!

Самойлов приложил палец к губам.

— Тсс! А вот на эту тему мы говорить не будем, понятно? Нет такой темы. А тебе, сынок, я вот что скажу.

Не повторяй моих ошибок, не откладывай на потом решения и поступки, которые должен совершить сейчас. Этого «завтра» на свете нет, понимаешь? Есть только сегодня. Каждый день — сегодня. Улавливаешь мысль?

— Если честно, то не очень.

— Другими словами: если хочешь быть вместе с Катей — будь. И никаких гвоздей.

— Как, папа, ведь она любит Лешу?

— Ну и что? Отбей! Укради! Увези за тридевять земель. За любовь, за счастье, за мечту свою нужно бороться, сынок…

— Даже с родным братом? Ведь вы мне сами говорили — нельзя становиться поперек…

— Мало ли что мы говорили… Если бы мы знали, как нужно жить, были бы счастливы сами. А у нас, видишь, как все получается… Так что не слушай никого, делай что должен — и будь что будет. Понял?

— Понял.

— Ну, за любовь, — предложил Самойлов. Впервые отец и сын так понимали друг друга.

* * *

Сан Саныч и Женя вернулись домой, где, судя по запахам, их уже ждал обед.

— Ух ты, как пахнет! — восхитился Сан Саныч. — Как здорово вернуться в дом, а там борщом пахнет, да, Жень?

— Да, в милиции совсем другие запахи, — усмехнулся Женя.

— Ой, вы уже вернулись! — обрадовалась Зинаида.

— Что, надеялась, что меня посадят? — веселился Сан Саныч. — Ну уж нет!

— Перестань, глупый, что ты говоришь такое… вы садитесь, я сейчас, быстренько, покормлю вас. Обед уже почти готов.

Баба Зина стала хлопотать по хозяйству, а Сан Саныч и Женя сели за стол. Скоро перед ними появились тарелки с дымящимся борщом.

— А чем дело-то закончилось? — спросила Зинаида, ставя на стол тарелку с нарезанным хлебом.

— Взяли с нас подписку о невыезде, и все дела, — сообщил Женя, налегая на борщ.

— Эх, если бы я реально мог чем-то помочь следствию, а то ведь я и не знаю, что это была за женщина, только и смог, что внешность ее кое-как описать…

— Ничего, разберутся. Ой, а вы руки-то мыли? Марш к умывальнику!

Сан Саныч и Женя одновременно тяжело вздохнули, положили ложки и пошли к умывальнику. Вернулись они подозрительно быстро. Борщ звал.

Когда Саныч и Женя завершали трапезу, Зинаида спросила:

— Ну что, ребятки, может, еще добавочки?

— Нет, Зин, спасибо тебе, борщ у тебя отменный, но… четвертая тарелка будет лишней. А то из-за стола не подымусь, — отказался Сан Саныч.

— Я тоже не могу больше, — жалобно сказал Женя.

— Что за мужики пошли, — обиделась Зинаида. — Ну, как хотите.

— Баб Зин, а где моя Ксюха? — спросил Женя. , — Что, уже соскучился?

— Ага…

— Они с Машей пошли в больницу к Алеше. Скоро вернутся, ты подожди. Сейчас еще чай будет — с пирожками!

— Нет-нет, спасибо, чаю не надо, — испугался Женя. — Я лучше туда побегу, найду их.

— Эх, какой нетерпеливый — молодой, горячий, — засмеялся Сан Саныч. — Ну, иди, иди.

— Спасибо за обед! — сказал Женя, вставая.

— А я, пожалуй, еще чайку… — крякнул Сан Саныч.

Ксюха все еще не уходила от больницы, поэтому встретила Катю, которая как раз туда направлялась.

— Как там поживает статья, которую вы собирались написать? Про меня и Алешу? — спросила Катя.

— Статья о вас почти готова, но…

— Что?

— Но мне кажется, выйти в свет ей все равно не удастся, — с сомнением сказала Ксюха.

— Почему это? — удивилась Катя.

— Но ведь исчез сам повод? Ваша свадьба с Алексеем Самойловым отменена.

— Ваши сведения ошибочны. Свадьба состоится. И не только свадьба!

— Это как?

— А вот так! И я вам советую быстрее дописывать материал и ставить его в номер, а то так и будете всю жизнь внештатным корреспондентом!

Ксюха ничего не поняла. Но времени на раздумья у нее было немного, потому что пришел Женька.

— Привет, а я тебя ищу.

— Что-то срочное?

— Да ничего. Впрочем… Слушай, Ксюх, тут такое дело… В общем, разговор у меня к тебе есть.

— Ну, давай поговорим, — согласилась Ксюха.

— Нет, только не здесь. Может, пойдем куда-нибудь, а? Ну, наедине чтоб, в общем.

— Да ты чего, Жень, я не могу сейчас уйти. Я тут битый час тусуюсь, хочу дождаться, узнать, как у них там.

— А чего их ждать-то? Если Маши так долго нет, значит, у них все нормально.

— Там не может быть все нормально, туда Катя пошла. Ты знаешь, она мне сейчас такое сказала…

— Да наплевать мне на эту Катю и на то, что она сказала. Мне поговорить с тобой нужно! — настаивал Женя.

— А мне не наплевать! Я ведь журналист… почти.

— Неужели тебе какая-то Катя важнее меня? — привел Женя убийственный аргумент.

— Это разные вещи! Женя поменял тактику:

— Ну, Ксюха, пойдем, пусть они сами разбираются. Мне нужно сказать тебе что-то действительно важное.

— Ну, хорошо, — согласилась Ксюха и покинула свой пост.

Маша с Алешей все никак не могли наговориться и нацеловаться.

Наконец Маша решила надеть Алеше на шею амулет.

— На, надевай обратно. Если он тебе помогает, то его не надо снимать.

Леша взял у нее амулет, но как-то неловко, и амулет выскользнул из его руки и упал на пол.

— Какая я неловкая. Прости, Алеша, я сейчас его подниму.

— Не надо, я сам!

Леша совершенно непроизвольно потянулся к амулету, чтобы поднять его, и сел на кровати. Только повесив амулет на шею, он вдруг понял, что он сделал.

— Леша… ведь ты сел, — сообщила Маша.

— Кажется, да.

— Алеша, ты можешь двигаться! Как я счастлива, Лешенька! Какой сегодня прекрасный, чудесный день!

И тут в палату вошла Катя.

— Леша, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, — сказала она.

— Ну что ж, говори.

— Маша, выйди, пожалуйста, мне нужно поговорить со своим женихом наедине.

— Пожалуйста… если нужно…

50
{"b":"29462","o":1}