— Ты мне все сейчас расскажешь, скотина! — орал он на сидящего перед ним смотрителя. — Ты мне исповедоваться будешь, как на духу, понял?

— Буду, буду, только по голове не бейте, — нисколько не боясь, ответил смотритель и подмигнул Марукину. Марукин в ответ тоже подмигнул, но тона своего не изменил:

— Шуточки шутишь? Да я тебя сейчас в порошок сотру и по ветру развею, понял? Нашел где шутки шутить! И с кем!

В этот момент смотритель положил записку под лист допроса и глазами показал на нее Марукину. Тот, не прерывая своего гневного монолога, взял записку и положил ее в карман.

— Так ты будешь говорить или нет? — гремел Марукин.

— Буду, буду, так ты слова не даешь вставить, гражданин начальник…

Смотритель и Марукин играли в какую-то одним им понятную игру. Они понимающе кивнули друг другу.

— Не расколешься, я тебя похороню, обещаю! — орал Марукин.

— Похорони, — вдруг тихо и серьезно ответил смотритель. — Только не забудь рядом с детьми моими похоронить.

Марукин вздрогнул, в его глазах мелькнул испуг, и он быстро вышел из комнаты свиданий. Зайдя в кабинет к Буряку, Марукин снова приобрел угодливый и немного фальшивый вид:

— Эх! Я с этим Родем так хорошо поговорил! Срразу взял быка за рога. Я его расколол… Ну, почти расколол. Осталось совсем чуть-чуть.

— Ладно, можешь не рассказывать. Я сам все слышал, — сообщил следователь.

— Сам все… Как? — удивился Марукин.

— Да ты так орал на все отделение, будто не с преступником разговаривал, а ток-шоу вел! — улыбнулся Буряк.

— А вы так сказали сейчас, я подумал, что вы Родю в камеру прослушивающее устройство установили.

— Нет, зачем же. До этого мы пока не дошли. Но установим и прослушку, и видеонаблюдение, если это потребуется. Пока этого не нужно. Все — свои.

Марукин вышел из кабинета и подумал, что насчет «своих» следователь немного поторопился.

Потерпев фиаско с Буравиным, Костя направился искать поддержку у Таисии. Он купил цветы и шел по улице, раздумывая, как грамотно построить разговор с будущей тещей. Кроме того, он соскучился по Кате.

Обе женщины его ждали. Они беседовали. Таисия поливала цветы, а Катя сидела на стуле и наблюдала за ловкими мамиными руками.

— Как забавно, — сказала Таисия Кате. — Один мужчина ушел из этого дома, а другой скоро придет. Словно Виктор освободил место…

— Мама! Так говорят, когда человек умирает, а другой рождается. А здесь — просто смена мужа. Был у тебя муж, а теперь будет у меня.

— Для меня, дочка, это важное событие. Мне кажется, даже более важное, чем для тебя. А ты к предстоящей жизни относишься как-то легкомысленно.

— Неужели?

— Мне так кажется.

— Может быть, ты просто против того, чтобы мы здесь с Костей поселились? — засомневалась Катя.

— Вообще-то вы с Костей меня не спрашивали об этом. Просто поставили перед фактом, — заметила Таисия.

— Но ведь мы хотели как лучше для тебя! Мама, ты что-то имеешь против Кости? — Катя искренне не понимала, чего хочет мать.

— Нет, но я до конца не уверена в серьезности твоих намерений.

— Я абсолютно серьезно хочу выйти замуж за Костю, — сказала дочь.

— И сразу, уже сейчас, вы будете жить в одной комнате, как муж и жена? — поинтересовалась мама.

— Не знаю, — задумалась Катя. — Наверное, не сразу. А может быть… Не знаю, мама. А что?

Таисия внимательно посмотрела на дочь, затем отставила в сторону графин с водой, из которого она поливала цветы, взяла горшок с цветком и протянула Кате. Катерина взяла горшок и уставилась на мать с удивлением.

— А то, что человек — как цветок, — продолжила Таисия, — Он не только тянется вверх к небу и стремится к солнышку. Он еще и зависит от земли.

— Мама, я тебя совсем не поняла, — растерялась Катя.

— Я просто хочу, чтобы ты приземлилась. Если твои желания не имеют почвы и корней, то ничего не получится.

— О, мама. Да ты философ! Никогда от тебя такого не слышала.

— А я никогда с тобой о таком и не говорила, — заметила Таисия, — Подумай, дочка. Проанализируй еще раз свои желания. И пойми, чего ты хочешь на самом деле.

Но у Кати уже не было времени подумать над мамиными словами, потому что в дверь позвонили. Катя знала, что это Костя, и побежала открывать. Она взяла у него цветы и уклонилась от поцелуя.

— В чем дело, Катенька? — удивился Костя. — Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного. Только голова болит и…

— И что?

— И разговор был с мамой какой-то странный, — призналась Катя.

— О чем разговор?

— Не о чем, а о ком. О тебе.

— И что сказала будущая теща о будущем зяте? — улыбнулся Костя.

— Сказала… что ты должен ухаживать за мной, как за цветком. Поливать, сдувать пылинки… ну и все такое прочее!

— Конечно! Это моя святая обязанность! — согласился Костя и обнял Катю. — Только не понимаю, почему это тебя озадачило. Ты сомневаешься во мне?

— В тебе? Нет… — Катя задумалась.

— Тогда все в порядке, — успокоился Костя. — Я готов подписаться под всеми правилами полива моего цветочка, которые напишет мне Таисия Андреевна!

— — Хорошо, посмотрим… — согласилась Катя и вдруг неожиданно спросила: — Костя, ты меня любишь?

— Очень. А ты? —Да.

Они зашли в комнату.

— Добрый день, Таисия Андреевна, — поздоровался с будущей тещей Костя.

— Добрый день, Костя. Красивые цветы.

— Да, только стоят недолго. Неделя — максимум. А вот ваши цветы — загляденье! — и Костя показал рукой на цветы, которые стояли у Таисии в квартире. — И я готов ухаживать за вами, дорогие женщины, как за лучшими цветками на свете!

Таисия поняла, что дочь рассказала Косте об их разговоре, и не одобрила этого, кинув на Катю осуждающий взгляд. Катя пожала плечами: мол, подумаешь, какая тайна!

— Костя, а это не очень смелое заявление? — спросила Таисия.

— Отчего же? Я говорю совершенно искренне.

— Это понятно. Но красивые цветы, как известно, дороги, — заметила Таисия.

— Красивые цветы бесценны, Таисия Андреевна, — поправил ее Костя.

— Ладно, дорогие будущие зять и теща. Вы успеете еще наговориться о цветах, — прекратила эту беседу Катя.

— Да, пойду что-нибудь приготовлю к обеду, — сказала Таисия и вышла на кухню.

Когда она ушла, Костя обратился к Кате:

— Катенька, это не мое дело, конечно… Но, может быть, ты поможешь маме на кухне?

— Не могу. Меня в последнее время мутит… когда я что-нибудь пытаюсь приготовить.

— Да-а, у тебя, наверное, аллергия на домашние дела! — предположил Костя и засмеялся.

— А что, если я не буду заниматься домашним хозяйством, то ты меня разлюбишь? — спросила Катя.

— Нет, конечно, Катюша. Я сам буду заниматься домашними делами, — успокоил ее Костя.

— Вот это ты зря сказал, — поморщилась Катя. — Настоящий мужчина — не тот, который моет посуду, помогая жене…

— А какой?

— А тот, который нанимает домработницу для этих целей!

Костя решил, что лучше сменить тему.

— Да, кстати, о домработницах… Это так, ассоциации. Не обращай внимания. Как ты теперь относишься к Маше? — спросил он.

— По-прежнему, никак, — передернула плечами Катя.

— Жаль. А мы хотели с братом примирить вас. Все равно скоро будем одной семьей.

— О, это такая родственница… — иронично сказала Катя.

— А что ты, собственно, имеешь против Маши? Тихая, спокойная девушка…

— В тихом омуте, Костя, черти водятся! — сообщила Катя.

В это время Таисия позвала их к столу, и разговор о Маше был прекращен.

— Ну что, дорогие жених и невеста? Самое время обсудить вашу совместную жизнь? — спросила Таисия, наблюдая, как Костя с аппетитом поглощает приготовленный ею обед.

— Угу, — отозвался Костя с полным ртом.

— А что обсуждать? — спросила Катя, которая к еде почти не притрагивалась.

— Например, какой будет ваша свадьба. Мне не терпится увидеть тебя, Катенька, в белом платье, — мечтательно произнесла Таисия.