— Если мы снова когда-нибудь пустимся в такое же путешествие, мы взлетим в период новолуния.

— Ты прав, — ответил Николь, — при новолунии мы имели бы некоторые преимущества. Луна, померкшая в солнечном сиянии, была бы, конечно, невидимой в течение всего пути, но зато мы видели бы «полную» Землю. Кроме того, если бы нам опять пришлось так же облететь Луну с обеих сторон, как сейчас, невидимое ее полушарие было бы полностью освещено.

— Хорошо сказано, Николь. А ты что думаешь об этом, Барбикен? — спросил Мишель Ардан председателя.

— Вот что я думаю, — серьезно ответил председатель «Пушечного клуба». — Если мы когда-нибудь снова отправимся в подобное же путешествие, то мы вылетим именно в то же самое время и при тех же самых условиях, что и в этот раз. Предположите, что нам удалось бы достигнуть цели, — тогда, бесспорно, лучше было бы высадиться на материке, освещенном ярким светом» чем очутиться на полушарии, погруженном в непроницаемую темноту. Ясно, что тогда наш, первый бивуак на Луне нам удалось бы устроить в более выгодных условиях. Невидимую же сторону Луны мы посетили бы во время наших исследовательских экскурсий по лунному шару. Значит, мы правильно выбрали период полнолуния. Но прежде всего надо было достигнуть цели и предотвратить отклонения.

— На это нечего возразить, — сказал Мишель Ардан. — Что ни говори, а мы упустили заманчивую возможность осмотреть другую сторону Луны. Кто знает, может статься, что обитатели других планет знают гораздо больше о своих спутниках, чем наши ученые о спутнике Земли.

На это замечание Мишеля Ардана можно дать следующий ответ: действительно, некоторые спутники изучить легче благодаря их большей близости к своей планете. Обитатели Сатурна, Юпитера и Урана, если они только существуют, могут без труда установить связь со своими лунами. Четыре спутника Юпитера обращаются вокруг него на расстояниях в 108 260, 172 200, 274 700 и 480 130 лье. Эти расстояния вычислены от центра Юпитера, а за вычетом длины его радиуса, составляющей от 17 до 18 тысяч лье, мы увидим, что первый спутник Юпитера ближе к его поверхности, чем Луна — к поверхности Земли. Из восьми спутников Сатурна четыре — также ближе к своей планете: Диона — находится в 84 600 лье от Сатурна, Тэфия — в 62 966 лье, Энцелад — в 48 191 лье и, наконец, Мимас — в среднем всего лишь в 34 500 лье.

Из восьми спутников Урана первый — Ариель — находится всего лишь в 51 520 лье от своей планеты.

Таким образом, на поверхности этих трех планет наблюдения, задуманные Барбикеном на Луне, представили бы значительно меньшие трудности. И если бы обитатели этих планет отважились на такое же путешествие, как и наши друзья, им бы, возможно, и удалось исследовать невидимые полушария своих спутников.

Но если они никогда не покидали своей планеты, они знают о своих спутниках не больше, чем астрономы Земли.

Снаряд между тем описывал во мраке траекторию, для определения которой не имелось никаких данных. Барбикен никак не мог установить» изменилось л» исправление ядра под влиянием лунного притяжения или. под воздействием какого-то неизвестного небесного тела. Однако в положении снаряда произошла явная перемена, в чем Барбикен убедился около четырех часов утра.

Перемена состояла в том, что ядро повернулось к поверхности Луны и таким образом встало перпендикулярно к ее оси. Это изменение было, несомненно, вызвано притяжением, то есть силой тяжести. Самая тяжелая часть снаряда, его дно, стала склоняться к невидимому диску, как бы падая на него.

Может быть, снаряд все-таки упадет на Луну? Может быть, путешественникам удастся достичь желанной цели? Увы, нет. На основании одного, правда не вполне объяснимого, факта Барбикен понял, что снаряд не приближается к Луне, а движется вокруг нее по более или менее концентрической кривой.

Таким фактом явилось какое-то странное сияние, замеченное Николем на горизонте темного диска. Это зарево никак нельзя было принять за свет какой-нибудь восходящей звезды. Красноватое сияние постепенно усиливалось и расширялось; это, несомненно, доказывало, что снаряд не падает на Луну, а приближается к светящемуся пятну.

— Вулкан! — крикнул Николь. — Действующий вулкан! Извержение лунного вулкана! Значит, Луна еще не вполне остыла!..

— Да, это извержение, — подтвердил Барбикен, тщательно наблюдавший сияние в зрительную трубу. — Это может быть только вулкан!

— Но ведь для поддержания такого горения необходим воздух! — заметил Ардан. — Значит, эта часть Луны окружена атмосферой.

— Очень возможно, — ответил Барбикен. — Но необязательно. В вулкане благодаря распаду некоторых веществ образуется кислород, который и питает пламя, извергаемое в безвоздушное пространство. Мне даже кажется, что наблюдаемое нами пламя отличается именно той яркостью и силой, какие характерны для горения в чистом кислороде. А потому рано еще утверждать наличие лунной атмосферы.

Огнедышащая гора была расположена приблизительно на 45 градусе южной широты невидимого лунного диска. Но, к величайшему огорчению Барбикен а, кривая, описываемая снарядом, увлекла их далеко в сторону от зарева извержения; поэтому путешественники и не смогли точнее установить причину виденного ими сияния. Не прошло и получаса с момента появления зарева, как оно скрылось за темным горизонтом. Изучение этого вулкана имело бы огромное значение для селенографии! Оно доказало бы, что недра лунного шара еще не охладились. А там, где сохранилось тепло, могла сохраниться и растительность и даже животный мир, несмотря на действие разрушительных стихий. Существование действующего вулкана, точно установленное земными учеными, породило бы, без сомнения, немало теорий в пользу обитаемости Луны.

Барбикен задумался. Ему не давала покоя таинственная загадка земного спутника. Он пытался сопоставить свои отдельные наблюдения, как вдруг новая неожиданная встреча внезапно вернула его к действительности.

Это новое космическое явление представляло не только научный интерес, но и угрожало смертельной опасностью отважным путешественникам.

Внезапно в глубочайшем мраке окружающего их эфира появилась какая-то огромная масса, похожая на Луну, но Луну, сверкающую так ярко и нестерпимо, что ее свет резко пронизывал глубокий мрак неба. Эта масса шарообразной формы излучала такое сильное сияние, что снаряд был затоплен ее светом. Лица Барбике-на, Николя и Мишеля Ардана, резко освещенные потоками этого ослепительного белого света, казались белесыми, безжизненными, призрачными. Подобный эффект дает искусственный свет горящего спирта с примесью некоторых солей.

— Черт возьми! — вскричал Мишель. — На нас просто страшно взглянуть! Это еще что за новая Луна!

— Это болид, — ответил Барбикен.

— Болид, горящий в пустоте?

— Да.

Появившийся в небе огненный шар был действительно болидом. Барбикен не ошибся. Свет этих космических метеоров, наблюдаемых с Земли, кажется обычно несколько слабее лунного. Но здесь, среди окружающего глубокого мрака, метеор слепил глаза. Источник горения блуждающих небесных тел заключен в них самих. Они не нуждаются в воздушном окружении. Некоторые 6олиды проходят через атмосферные слои в двух-трех лье от Земли, другие, напротив, описывают свою траекторию на такой высоте, где атмосферы уже нет. Таковы болиды, появившиеся — один 27 октября 1844 года на высоте в 128 лье, другой — 18 августа 1841 года, промелькнувший на расстоянии 182 лье от Земли. Некоторые метеоры диаметром от трех до четырех километров обладают скоростью, достигающей 75 километров в секунду, двигаясь в направлении, обратном движению Земли.

По приблизительным расчетам Барбикена, летящий шар, внезапно появившийся из темноты в ста лье от снаряда, должен был достигать двух тысяч метров в диаметре. Шар приближался со скоростью два километра в секунду, или тридцать лье в минуту. Он летел наперерез снаряду и через несколько минут должен был неминуемо с ним столкнуться. По мере приближения болид непрерывно увеличивался.