Одним из самых страстных желаний Джека Райана было сопровождать Нелль, когда она впервые выйдет на поверхность графства. Ему хотелось видеть, как девушка будет удивлена, как восхитят ее картины природы — зрелище, еще незнакомое ей. Он надеялся, что Гарри пригласит его на эту прогулку, но Гарри что-то молчал, и это несколько беспокоило его друга.

Однажды Джек Райан спускался по вентиляционному стволу, которым нижний горизонт копей сообщался с поверхностью. Он воспользовался механической лестницей, одной из тех лестниц, которые, равномерно покачиваясь, сами двигались то вверх, то вниз, что позволяло подниматься и спускаться не утомляясь. Двадцать таких качаний механизма уже опустили его примерно на полтораста футов, и на одной из узких площадок лестницы он повстречался с Гарри, поднимавшимся на поверхность.

— Это ты? — спросил Джек, глядя на своего товарища, ярко освещенного электрическими лампами.

— Да, Джек, — ответил Гарри, — и рад тебя видеть. Я хочу предложить тебе кое-что…

— Я ничего не стану слушать, пока не узнаю новостей о Нелль! — воскликнул Джек Райан.

— Нелль здорова, Джек, и даже настолько, что через месяц или полтора я надеюсь…

— Жениться на ней?

— Ты сам не знаешь, что говоришь, Джек.

— Может быть, Гарри; зато я знаю, что сделаю.

— Что же?

— Сам женюсь на ней, если ты не женишься! — ответил Джек Райан, расхохотавшись. — Сохрани меня святой Мунго. Она мне нравится. Очень милая, славная девушка и к тому же никогда не покидала шахты, — как раз такая жена и нужна шахтеру! Нелль — сирота, как и я, и если ты, Гарри, сам о ней не думаешь, а она захочет взглянуть на твоего друга…

Гарри молча смотрел на Джека, даже и не думая отвечать ему.

— Ты слышишь, Гарри, что я говорю? Не ревнуешь? — спросил Джек Райан несколько серьезнее.

— Нет, Джек, — спокойно ответил Гарри.

— Но если ты не собираешься жениться на Нелль, то не предполагаешь же ты, что она останется старой девой?

— Я вовсе ничего не предполагаю, — ответил Гарри.

Движение лестницы позволило бы в эту минуту друзьям разойтись, одному вверх, другому вниз по стволу. Однако они не разошлись.

— Гарри, — сказал Джек, — ты думаешь, я серьезно говорил о Нелль?

— Нет, Джек, — ответил Гарри.

— Ну, а вот сейчас будет серьезный разговор.

— Ты — и вдруг серьезный разговор?

— Мой дорогой Гарри, — произнес Джек, — поверь, что я могу дать другу добрый совет.

— Говори, Джек.

— Так вот что. Ты любишь Нелль, и она достойна твоей любви. Твои родители, старик Симон, старая Мэдж, любят ее, как дочь. И тебе так легко сделать, чтобы она стала им настоящей дочерью. Почему ты не женишься на ней?

— Разве ты настолько знаешь чувства Нелль, Джек, — возразил Гарри, — чтобы говорить так?

— Их знают все, и даже ты сам, потому-то ты не ревнуешь ни ко мне, ни к другим. Но вот лестница спускается, и я…

— Погоди, Джек, — сказал Гарри, удерживая товарища, уже спустившего ногу с площадки, чтобы встать на движущуюся ступеньку.

— Ну, вот, Гарри, — со смехом вскричал Джек, — ты добьешься того, что меня разорвет пополам!

— Слушай внимательно, Джек, — ответил Гарри, — потому что на этот раз серьезно буду говорить я.

— Слушаю. До следующего звена лестницы, не дольше.

— Джек, — продолжал Гарри, — я не хочу скрывать, что люблю Нелль. Мое заветное желание — назвать ее своей женой…

— Вот и отлично…

— Но пока она в таком состоянии, как сейчас, совесть не позволяет мне просить ее принять решение, которое должно быть бесповоротным.

— Что ты хочешь сказать, Гарри?

— Я хочу сказать, Джек, что Нелль никогда не покидала шахты, где, вероятно, и родилась. Она не знает ничего о внешнем мире, она его не видела. Ее глазам нужно ознакомиться с ним, — и сердцу, вероятно, тоже. Кто знает, какими станут ее мысли, когда она испытает новые впечатления? Ей не с чем сравнить то, что она до сих пор знала, и мне кажется, было бы обманом добиваться ее согласия, пока она не решится вполне сознательно предпочесть жизнь под землей всему остальному. Ты понимаешь меня, Джек?

— Да… смутно… Я понимаю… и особенно то, что из-за тебя пропущу еще одно звено лестницы!

— Джек, — серьезно возразил Гарри, — пусть эти механизмы перестанут работать, пусть даже площадка обрушится у нас под ногами, но ты выслушаешь то, что я хочу тебе сказать.

— В добрый час, Гарри! Вот такой разговор мне по душе! Итак, мы говорили, что раньше, чем жениться на Нелль, ты пошлешь ее в пансион в Старой коптильне?

— Нет, Джек, — возразил Гарри, — я сам могу дать образование той, которая должна стать моей женой.

— Тем лучше, Гарри!

— Но перед тем, — продолжал Гарри, — я хочу, как уже сказал тебе, чтобы Нелль по-настоящему познакомилась с внешним миром. Вот тебе сравнение, Джек. Если бы ты любил слепую девушку-и тебе бы сказали: «Через месяц она прозреет», — неужели бы ты не подождал жениться на ней, пока она не выздоровеет?

— Да, честное слово, да! — ответил Джек Райан.

— Ну, вот, Джек, Нелль еще слепа, и прежде, чем связать себя словом, она должна убедиться, что предпочитает именно меня и условия моего существования. Я хочу, чтобы глаза ее увидели, наконец, дневной свет!

— Хорошо, Гарри, очень хорошо! — воскликнул Джек Райан. — Теперь я тебя понимаю. А когда будет произведен опыт?

— Через месяц, Джек. Глаза у Нелль постепенно привыкают к свету наших ламп. Это подготовка. Через месяц, надеюсь, она увидит землю с ее чудесами и небо во всем его блеске. Она узнает, что природа открыла человеческому взору более широкие горизонты, чем горизонт мрачной копи! Она увидит, что вселенная беспредельна.

Но пока Гарри с увлечением говорил о своих планах, Джек соскочил с площадки на ступеньку движущейся лестницы.

— Эй, Джек, — крикнул Гарри, — где же ты?

— Под тобой! — ответил, смеясь, его веселый друг. — Пока ты возносишься к небесам, я спускаюсь в бездну.

— Так прощай, Джек! — крикнул Гарри, прыгнув на ступеньку поднимающейся лестницы. — Пожалуйста, не говори никому о том, что я тебе сказал!

— Никому, — ответил Джек Райан. — Но с одним условием…

— С каким?

— Что вы и меня возьмете с собой в первое путешествие Нелль по поверхности Земли.

— Конечно, Джек, это я тебе обещаю, — ответил Гарри.

Новое скольжение механизма еще больше увеличило расстояние между друзьями, и голоса их доносились уже слабо. Тем не менее Гарри еще расслышал, когда Джек крикнул ему:

— А когда Нелль увидит, звезды, луну и солнце, — знаешь, что она им предпочтет?

— Нет, Джек, не знаю!

— Тебя, дружище; снова тебя, и всегда тебя!

И голос Джека Райана затих, наконец, в далеком возгласе «ура».

Гарри посвящал все свое свободное время обучению Нелль. Он научил ее читать и писать, и девушка делала большие успехи. Она словно понимала и угадывала все интуитивно. Никогда более живой ум не торжествовал над более полным невежеством. Это удивляло всех, кто с ней сталкивался.

Симон и Мэдж с каждым днем все сильнее привязывались к своей приемной дочери, прошлое которой, однако, не переставало их тревожить. Они прекрасно видели чувство Гарри к ней и одобряли его.

Читатель помнит, как при первом посещении Джемсом Старром коттеджа Симон Форд говорил инженеру:

— Зачем моему сыну жениться? Разве девушка «сверху» годится в жены человеку, вся жизнь которого проходит в глубине шахты?

Не выглядело ли теперь все так, точно провидение послало его сыну единственную подходящую для него подругу? Не было ли это даром неба?

И старый мастер давал себе слово, что если эта свадьба когда-нибудь состоится, то он устроит такой пир, что шахтеры Колсити будут долго о нем вспоминать!

Симон Форд и не думал, что так хорошо читает в сердцах влюбленных. Нужно добавить, что брака между Нелль и Гарри не менее горячо желал еще один человек. Это был инженер Джемс Старр. Конечно, больше всего он желал счастья молодым людям, но у него к этому прибавлялись и другие соображения.