— Вот и детей моих могут украсть. Слышал ведь про недавнее похищение армянского мальчика?

— Слышал.

Это была и в самом деле страшная история: мальчишку заманили в машину и увезли в неизвестном направлении, а затем позвонили родителям и потребовали у них выкуп гигантских размеров; и выкуп этот получили, но затем сами же и стали объектом угроз и вымогательства со стороны других бандитов — старших по возрасту. Между тем самого мальчика на всякий случай убили — ещё до получения денег. Чтоб не проболтался, ибо похитители были из одной с ним школы. А убивали — необыкновенно зверски и необыкновенно долго.

— Конечно, охрана мне и моим детям очень нужна!

— Послушай, Сократ, но, если ты так всего боишься… — начал было я.

— Я — боюсь? Я — НИЧЕГО не боюсь! Я просто проявляю осторожность. НЕ говори так больше!

— Ну хорошо. Я изменю свой вопрос: если ты проявляешь во всём такую осторожность, то почему же ты за всё время не догадался проверить мои документы? Может быть, я вовсе и не тот, за кого себя выдаю, а кто-то совсем другой. Может быть, я подослан к тебе твоими врагами? Или хочу тебя ограбить?..

Сократ взял меня за пуговицу и, глядя мне в глаза, очень серьёзно сказал:

— Зачем мне твои документы? У тебя на лице написаны все твои документы! Ты — просто честный человек! Вот и всё! А я хорошо умею читать по лицам!

«Честный человек» — комплимент это или насмешка? В устах Сократа — конечно же, издёвка. Но — не беда! Я ведь тоже кое-что умею. Вот и твоё лицо я вычислил!

В комнате, которую мы совместными усилиями определили как классную, он тем временем старательно разместил сотканные пока что из чистого воздуха два письменных стола, компьютерную технику, книжный шкаф и ещё один шкафчик для кое-какой аппаратуры — аудио-, видео-, фото-, кино-, стерео-, электро- и всякого прочего барахла. И ещё: аквариум с рыбками (чтобы дети приучались любить всякую живность, так сказать) и пальмы-кактусы всякие (чтобы приучались уважать экологию, природу, климат, ну, ты сам понимаешь: чтобы дети были гармонично развитыми). Поговорили о развитии в детях трудовых навыков, о воспитании в них чувства ответственности…

Особенно интересным вышел у нас разговор насчёт компьютеров:

— Нужны персональные компьютеры… две штуки — раз детей в доме двое, то и компьютеров должно быть в доме двое!.. Ты понимаешь в них, да? Слушай: какой ты молодец!.. Слушай: научишь моих сорванцов, чтоб разбирались, да? Я хочу, чтоб они у меня были современные люди! А я ничего не понимаю в этих компьютерах! Отстал от жизни! Честное слово: совсем отстал! Знаю только, что компьютеры бывают «жёлтые» и «белые». Знаю, что НИКАКОЙ уважающий себя человек НИКОГДА не купит себе «жёлтый» компьютер!.. А я что ли — сам себя НЕ уважаю, что ли?.. Когда моя жена покупает вещи, я ей всегда говорю: если хочешь выбросить на ветер деньги, которые я зарабатываю таким тяжёлым трудом, то вот тебе мой совет: покупай китайские вещи!.. Ха-ха-ха!.. Я шучу, конечно… Что ж она у меня ничего не понимает, что ли? Всё понимает!.. Какой марки ты сказал, нужно покупать компьютер?.. Да я и запоминать не хочу!.. Я продавцу, когда буду покупать, шепну на ухо одно простое слово — и он мне сразу даст лучший компьютер и ничего плохого не подсунет!..

Я чуть было не спросил Сократа, что это за такое волшебное слово он шепнёт продавцу (чтобы и самому знать на будущее), но потом спохватился: да ведь и так понятно, какое это будет слово! Оно будет с сильным грузинским акцентом, и мне такого никогда не сказать: «ЗАРЭЖУ, если продашь плохой компьютер!»

Так мы и ходили по дому-дворцу и рисовали в нём волшебные объёмные картины будущего счастья. Но поскольку все эти воздушные рисунки были очень уж дымчатыми и прямо-таки струились сквозь наши рисующие пальцы, то и сегодняшнее очередное занятие мне и его сыну пришлось провести на старых табуретках и одном ящике, которые благополучно перекочевали из старого дома в новый.

Прозанимавшись науками в условиях, близких к экстремальным, я наконец ушёл из этого удивительного мирка.

Точнее так: стал уходить из него.

Покинул дворец. Покинул двор. Но ещё не совсем — это маленькое княжество. Ибо меня пригласил в свои владения ещё один обитатель этого мирка — Коля. Тот самый кавказец — чрезмерно интеллигентный и несчастный, чья роль здесь мне, человеку не слишком любопытному, была не очень-то до сих пор ясна.

Оказывается, он поселился теперь в старом домике. Временно, правда. Сократ собирался снести эту халупу в целях дальнейшего расширения собственного жизненного пространства, но на ближайшую зиму решил с этим делом повременить и, руководствуясь принципами капиталистического гуманизма, дал возможность пожить на этой жилплощади своему собрату по горькой беженской участи — Николаю. Всё это я узнал со слов самого Коли.

— Ты тоже бежал к нам сюда от абхазских ужасов? — спросил я его без обиняков, напрямую.

Коля ответил чистосердечно и просто:

— Я бежал сюда от ГРУЗИНСКИХ ужасов.

— Как? — не понял я.

— Я ведь азербайджанец. Но родился я на востоке Грузии — там много азербайджанцев живёт…

— А почему тогда у тебя православное имя, если ты азербайджанец? У тебя ж должно быть что-нибудь мусульманское: Гасан или Мамед.

— В том селении, где я жил, грузины не спрашивали родителей, как назвать ребёнка. Все начальники в сельсовете были только грузины, они и записали меня Николаем, а моего младшего брата — Василием. Так и живём. Да это не самое страшное. Николай, Василий — это ведь не плохие имена, да, правда?

— Правда.

— Ну и я так думаю. Плохо не то, что дали такие имена. Плохо то, что нас оттуда выжили.

— Как выжили?

— Жить с ними дальше стало ну совсем никак невозможно. Я уехал оттуда только с паспортом. А трудовой книжки не дали. И всё! За то, чтобы я смог вернуть себе собственную трудовую книжку, требуют таких денег, каких у меня нет. И вот я в России живу, а устроиться никуда на нормальную работу не могу. Понимаешь: совсем никак не могу! Без трудовой книжки — кто меня возьмёт на нормальную работу?

— А что для тебя «нормальная работа» и куда ты хочешь устроиться?

— В школу. В любую обыкновенную школу. Я ведь учитель математики. У меня и педстаж есть, и всё есть. И диплом — и тот есть! Я школу очень люблю. А трудовой книжки нету! А там у меня — большой стаж!

Странное какое рассуждение! Тут не знаешь, за какие грехи Судьба упекла меня в простую школу, и тут же появляется человек, который бы считал величайшим счастьем быть на моём месте!

— Но ведь учителем нет смысла работать. В школе платят нищенские деньги. А?

— Это тебе так кажется, что нищенские, а я бы пошёл и на такие.

— Ну и как же ты живёшь без работы?

— Работаю всё-таки: преподаю математику старшему сыну Сократа.

— Так это ТЫ ему математику преподаёшь! А я и думаю: кто ж теперь будет, вместо Феди Белова? А это, оказывается, ты! Ну и что же? Сократ тебе деньги платит, а это ведь больше, чем в школе. Значит, ведь жить хоть как-то ж можно?

— Нельзя. Совсем никак нельзя.

По лицу Коли-азербайджанца я увидел, что у него вот-вот выступят на глазах слёзы.

— Хозяин мне ничего не платит деньгами. Он платит мне тем, что разрешает мне жить в этом доме. Вот и вся плата.

— А как же ты питаешься? Что ешь?

— Он и кормит меня. Бесплатно. Из милости.

— Ну тогда, пожалуй, это — рабство!

— Рабство, — согласился Коля.

— Беги тогда в Азербайджан, — предложил я.

— Ай! Зачем говоришь такое: Азербайджан! Мне нельзя в Азербайджан! Это же совсем сумасшедшая страна! Ещё хуже Грузии! У меня в Азербайджане и нет никого. Куда бежать? К кому бежать? Таких бездомных собак, как я, там ловят, хватают и отправляют на фронт — воевать против армян в Карабахе. А я не хочу воевать. Не могу воевать. Хочу мирно жить. А только здесь, в России, хоть как-то и можно жить.

Так состоялось моё знакомство с ещё одним обитателем этого кавказского островка.