Капитан помял в руках парадную фуражку.

— Значит, никаких шансов? — Вяло спросил я.

— Шансы минимальные. — Наши психологи попробуют найти с ними контакт, но я, честно говоря, сильно сомневаюсь, что у них это получится.

Я достал фляжку кивнул капитану и, пригубив, сморщился.

— За удачу, Жан.

— Она нам не помешает. — Капитан повернулся. Однако уже возле самой двери он, немного потоптавшись на месте, снова повернулся ко мне.

— Знаете, Василий. Если переговоры зайдут в тупик, то разрешаю вам устроить так называемую пресс-конференцию с их вожаком. Цензуры не будет. Может и лучше, если люди узнают, что их ожидает. Возможно, хоть помолиться успеют.

Последние слова он пробормотал едва слышно и с заметной горечью в голосе.

Жизнь на корабле застыла. Время топталось на месте и экипаж «Странника» пребывал в томительной неопределенности.

Бедный Питер, вдруг вспомнил я своего лунного товарища. Видимо не судьба тебе, таскать мою нехитрую аппаратуру и гордо называться помощником знаменитого репортера.

В иллюминаторах светились чужие космические корабли. Выглядели они холодными, мрачными и наполненными непонятной безжалостной силой. Где-то там скрылась капсула с капитаном и еще десятком переговорщиков. Вернутся ли они и с какими вестями? Быть может, их убьют сразу после объявления войны.

— Убьют и съедят, — ухмыльнувшись, пробормотал я. Но на душе весело, конечно же, не было.

Я вдруг почувствовал себя неуютно. Только, что абсолютно безразлично разглядывал матовую стену, безуспешно пытаясь отыскать на ней хоть какой-нибудь дефект, как неожиданно к апатии охватившей меня, примешался холодок брезгливости. Я недоуменно повернул голову и тут же неприязненно передернулся. На пороге стоял эсбэшник.

— Собирайтесь, — процедил он. — Капитан требует, чтобы вы прилетели.

Я неловко поднялся и, стараясь не смотреть, на щуплую фигуру альбиноса направился к корабельному шлюзу. Все ясно — договориться не удалось. И сейчас мне предстоит услышать приговор человечеству. Еще месяц назад я и не думал, что мне будет уготована такая роль.

Экипаж маленькой шлюпки уже ждал меня. Два пилота суетливо помогли мне облачиться в скафандр и протиснуться к единственному пассажирскому креслу.

— В путешествие, так в путешествие, сказал попугай, когда кошка вытаскивала его из клетки, — грустно произнес я.

— Что? — один из пилотов недоуменно покосился на меня.

— Да так, — махнул я рукой, — анекдот вспомнил.

Выскочив из нутра «Странника», маленькая скорлупка понеслась к вражеским звездолетам. Маневрируя между холодными темными глыбами диковинных кораблей, мы все дальше удалялись от «Странника», единственного родного места в этой части вселенной. Наконец наша космическая малютка подлетела к флагманскому кораблю гаркхов. Подобно гигантскому кашалоту, корабль распахнул пасть и через мгновение сглотнул, оставив нас в непроницаемой мгле.

К горлу подкатила тошнота. Подобно морскому приливу она то ненадолго отпускала, то вновь поднималась к самым гландам грозя материализоваться в мерзкую вонючую жидкость. Капитан сочувственно поглядывал на меня.

— Ничего, скоро пройдет. — Нас первые полчаса тоже мутило.

Шлем скафандра лежал у меня на коленях. Враги постарались соблюсти все дипломатические правила приличия и соорудили в одном из отсеков нечто отдаленно напоминающее человеческую комнату. По крайней мере, стол и некое подобие стульев здесь были. Да и концентрация кислорода оказалась достаточной, для нормального дыхания. Но меня все равно мутило.

— А где остальные? — выдавил я.

— В соседнем помещении. Вождь Гкхарков…. Да, да, именно вождь, так он себя называет, распорядился, чтобы присутствовали только главные представители цивилизаций. И вы, как журналист.

— Значит кроме нас, людей здесь не будет, — произнес я, разглядывая помещение.

Ничего примечательного. Серые стены, покрытые шероховатым наростом, высокий потолок, испещренный непонятными надписями. В центре «комнаты» возвышался полутораметровый куб, исполняющий роль стола. Рядом с ним такие же кубы, но поменьше. На одном из них расположился капитан, на втором ерзал я, ежеминутно поглядывая на створки перегородки ведущей в коридор. Именно оттуда должен появиться Вождь.

— Вкратце объясняю, как прошли переговоры, — уставшим голосом начал капитан.

Он бросил быстрый взгляд на часы. Потом махнул рукой и повернулся ко мне.

— Выпить есть?

— Да, чтобы у меня не было, — произнес я, вытаскивая фляжку. — Да еще в тот момент, когда мир рушится.

Капитан надолго приложился к горлышку, затем передал флягу мне.

— Помирать трезвым — глупо! — подытожил я, утирая губы ладонью. — Ну, так что там переговоры?

— Оказывается, гкхарки долго нас изучали. Собрали огромное количество информации и, убедившись, что мы в техническом отношении намного слабее их, решили напасть.

Капитан откашлялся.

— Тем не менее, они поражены объемом знаний, которые накопило человечество и уважают нас за то, что мы развиваем науку. Они считают, что в научном и культурном отношении мы выше их и безоговорочно это признают. Но…. — капитан поднял вверх палец, — они презирают человечество за техническую, вернее военную слабость.

В этот момент из коридора послышался шум. Непривычно было, зная, что сюда движется живое существо, слышать не звук шагов, а шуршание огромных щупалец. Перегородка плавно раздвинулась, и перед нами предстал гигантский трехметровый осьминог. Верхняя часть его тела, усыпанная стекляшками глаз, мерно покачивалась на покрытых слизью щупальцах.

— Капитан, вы любите пиво с кальмарами, — задумчиво произнес я.

Жан с недоумением посмотрел на меня.

— Не время для шуток, — прошипел он.

Вслед за гкхарком вкатился металлический предмет, больше всего напоминавший большой пылесос без шланга и ручки.

Я настроил камеру и приготовился задавать вопросы. Но Вождь прервал меня властным движением щупалец. Раздались резкие щелкающие звуки. Вслед за этим заработал «пылесос», который на поверку оказался роботом лингвистом.

— Вождь Гкхарков приветствует вестника земных новостей, — запищал робот-переводчик.

Я невесело усмехнулся.

— На планетах Гхкарков никто не разносит новости, нам это не нужно, — продолжал верещать писклявый переводчик. — Но, мы чтим традиции других планет, поэтому пошли на уступку. Что вы хотите знать?

— Зачем вы хотите уничтожить Землю? — спросил я.

— Люди слабее нас. Поэтому должны умереть.

— Но должна же быть причина, — не унимался я.

Капитан, сморщившись, сидел в сторонке и безучастно наблюдал за беседой.

— Мы признаем ваше Абсолютное знание. Вы знаете все! Но вы слабы! Слабый должен умереть. — Щелканье вождя и писк переводчика почти слились в один слабо различимый шум.

«Плохо же они нас изучили, — мелькнуло у меня в голове, — раз считают, что человечество владеет абсолютным знанием».

— Но, это ведь не повод… — попытался возразить я.

— Повод!

— Послушайте, — у меня вдруг возникла идея, — а почему вы не убиваете своих более слабых собратьев? Ведь следуя вашей логике….

— Мы живем родовым кланом. И все гкхарки повязаны родственными узами. Как можно убивать своих собратьев? А вы совершенно чуждый нам вид и к тому же слабы. Поэтому должны умереть.

Похоже эти гкхарки упертые, как бараны. И шансов у нас действительно нет. Я вдруг с нежностью вспомнил Луну, добряка Пита и даже звероподобного редактора.

— Разум вам по братьям, — негромко ругнулся я.

Писклявый робот-переводчик что-то зацокал.

— Я не понимаю, — наконец перевел он ответ.

— Чего ты не понимаешь, — я начал потихоньку звереть.

— Разум по братьям. Что вы хотели сказать?

И тут меня осенило.

— Да то и хотел. Мы же с вами братья по разуму. Как можно убивать своих братьев? — я даже вспотел, — пусть только и по разуму.