Сначала мягко, слегка колеблясь.

 Я целовалась только с одним парнем, и это было всем, что я понимала в поцелуях. Поэтому я была немного напугана, чтобы попробовать что-нибудь сумасшедшее. Думаю, Кейд мог взять инициативу на себя.

 Его тело напряглось от удивления, но как только он понял, что я целовала его, он расслабился, и его губы зашевелились напротив моих.

 Это походило на танец.

 Но наших губ.

 Танец, известный лишь нам двоим.

 Он наклонил мою голову назад и углубил поцелуй. Я не смогла остановить стон, который вырвался между нашими губами. Он зарычал в ответ, слегка прикусив зубами мою нижнюю губу. Затем провёл по ней языком.

 Поцелуи никогда не разрушали душу.

 Но всего один поцелуй с Кейдом разорвал меня на части и соединил воедино.

 Клянусь, от того жара, что исходил от нас, снег вокруг, должно быть, растаял.

 Страсть, с которой он целовал меня, опьяняла.

 Это был поцелуй мужчины, делающего ставку на требование. Он хотел показать мне, что я принадлежу ему. Но если копнуть достаточно глубоко, в тайники разума, я знала, что он сделал ставку на это еще в самый первый раз, когда мы только встретились.

 Я не искала любви.

 Или дружбы.

 Или чего-то ещё.

 Есть вещи, о которых ты думаешь, что они не нужны тебе, но может оказаться, что это именно то, что ты искала, хоть и не знала об этом.

 Кейд Монтгомери врезался в мою жизнь, в буквальном смысле, и теперь я хотела никогда его не отпускать.

 Он моё спасение.

 Мои руки переместились на его грудь, и я сжала в кулак ткань его свитера.

 Я хотела быть ближе к нему — утонуть в нём так, чтобы его свет и добро убрали все мрачные тени окружившие мою душу.

 Я знала, что это не так, но на мгновение я захотела притвориться, что достойна его — что я здоровая и целая, а не эта сломанная и расколотая девушка, которой стала.

Мне хотелось стать целой хоть на мгновение.

И я такой стала.

Глава 20.

Кейд отстранился, оставив лёгкий поцелуй на кончике моего носа.

— Чувствую, будто всю жизнь ждал, чтобы сделать это, — выдохнул он.

— Не совсем всю жизнь, — пошутила я, — но достаточно близко.

 Он криво усмехнулся и сплёл наши руки вместе, направляясь обратно к своему джипу.

— Хочешь пойти на футбольное поле?

Я махнула рукой на падающий снег.

— Разве не холодно для этого? — не говоря уже о его тренере, который снова мог нас разогнать.

 Он усмехнулся и опустил голову, уткнувшись носом мне в шею.

— Не волнуйся, Солнышко. Я согрею тебя.

 Моё тело завибрировало от его слов. Оу, я не сомневалась, что он может, и мои щеки запылали от одной мысли об этом.

— Звучит хорошо, — согласилась я, когда он открыл для меня пассажирскую дверь джипа.

 Скользнув на водительское сиденье, Кейд снова взял меня за руку. Я не могла не пялиться на наши переплетённые пальцы, и никто из нас не хотел их отпускать.

 За какое-то время, между нами всё изменилось, сначала медленно, а потом вдруг сразу. И не думаю, что можно было вернуться обратно.

— О чём ты думаешь? — спросил Кейд, выводя большим пальцем успокаивающие круги на моей руке.

 Я пожала плечами, ёрзая на сиденье. Сделала вид, что моё беспокойство возникло из-за необходимости пристегнуть ремень безопасности.

— Давай, Рей, скажи мне, — умолял он, поглядывая на меня.

— Это неловко, — пробормотала я.

 Свечение от фар на мгновение осветило его лицо, прежде чем снова погрузить его в темноту.

— Ты действительно думаешь, что я буду над тобой смеяться? — он бросил пристальный взгляд в мою сторону. — Теперь ты должна знать меня лучше. Я не буду смеяться. Обещаю.

 Я знала, что он не оставит это в покое.

— Просто подумала, что нет способа вернуться из этого. Не для меня, во всяком случае. У тебя по-другому, — призналась я, прикусывая нижнюю губу, прежде чем ещё какая-либо правда начала бы вырываться вырываться наружу.

 Он ничего не сказал. Не улыбнулся. И даже не подал какого-либо знака на то, что думал, и это меня напугало. Я подумала, что, возможно, сказала что-то неправильно или призналась в слишком многом. Единственное, что удержало меня от окончательного потрясения, это то, что он по-прежнему сжимал мою руку в своей.

 Один удар сердца...

 Два...

 Три...

 Я ждала. Рассчитывая, что минута не прошла.

— Полностью согласен, — наконец ответил он. Я выдохнула, даже не осознавая, что задерживала дыхание — звук моего выдоха эхом разнёсся по машине. — Я никогда не чувствовал ничего подобного прежде, — ухмыляясь, добавил он. — Вот почему я был настолько безжалостен в преследовании тебя.

 Расслабившись, я пошутила:

— В самом деле? А я думала, что это потому, что ты дерзкий качок, который не может принять «нет» в качестве ответа.

 Его улыбка смягчилась.

— Рей, ты должна знать, что я не такой.

 Он определенно был не таким. Кейд Монтгомери не был похож ни на кого из тех, кого я когда-либо встречала.

 Он припарковался возле стадиона, и мы направились через раздевалку на поле.

Вместо того чтобы повести меня на само поле, Кейд удивил меня, повернувшись и бегом поднявшись по ступенькам на трибуны.

 Когда он повернулся и увидел меня, всё ещё стоящую внизу, он сказал:

— Давай. Я никогда не наслаждался видом отсюда. Давай посидим здесь немного, — он уже спускался на один из пролётов.

— Конечно, — согласилась я, спеша вверх по ступенькам вслед за ним.

 Сверху стадион был открыт, поэтому снег по-прежнему кружил вокруг нас, только теперь куда чаще. Всё поле было похоже на белый лист. Может быть, это была хорошая идея, что мы не пошли туда. Наши следы остались бы, и его тренер, несомненно, догадался бы, что это были мы.

 Кейд сел и вытянул ноги перед собой. Подняв руку, он махнул мне, показывая, чтобы я расположилась перед ним. Как раз это приглашение было мне нужно.

 Его тепло окутало меня, когда я прижалась к нему.

 После потери Бретта и моих друзей я думала, что никогда не разделю такую близость с другим человеком. И никогда в своей жизни я не была более рада тому, что оказалась не права.

 Кейд огляделся и негромко хмыкнул себе под нос.

— Знаешь, довольно забавно, но когда это место пустое, то отчасти оно напоминает мне скелет. Просто оболочка того, чем это может быть.

 Я огляделась и пожала плечами.

— Да, вижу.

— Ты думаешь, что я сумасшедший, — усмехнулся он, погружая пальцы в мои волосы.

— Нет, не сумасшедший, — я прижалась ближе, борясь с желанием замурлыкать, как котёнок, от его прикосновений, — просто страстный.

— Страстный, — размышлял он. — Не думаю, что когда-либо делал что-то, после чего меня назвали бы страстным.

— Серьезно? — поинтересовалась у него, сползая вниз и вытягивая ноги на скамейки так, чтобы я могла лежать. Я положила голову на его бедро, и он продолжил поглаживать мои волосы.

— Да, — кивнул он, бросив взгляд на поле. Улыбнувшись, глядя на меня сверху вниз, он добавил: — Думаю, мне нравится, когда меня называют страстным, — он протянул руку и проследил форму моих губ. — А еще, мне очень понравилось тебя целовать.

 Мои щёки вспыхнули, несмотря на холод.

— Мне тоже понравилось целовать тебя, — моё сердце затрепетало, и я снова почувствовала себя маленькой девочкой, которая впервые влюбилась, и всё было по-прежнему милым и невинным, без всяких сложностей. Откашлявшись, я спросила:

— Сколько у тебя было девушек?

 Кейд стиснул челюсть, и его глаза потемнели.

— Извини, — пробормотала торопливо, — я не должна была спрашивать об этом.

— Нет, все хорошо, — он вздохнул, и от его дыхания появилось густое облако. — Просто я не ожидал от тебя такого вопроса, — он отвернулся, казалось, собираясь с мыслями.

— Ты знаешь, что у меня был только Бретт, и я просто... мне стало любопытно, — протараторила я, чувствуя необходимость объясниться.