Когда миллионы жен, матерей, невест теряют своих мужей, сыновей, суженых, то для Гитлера это ничего не значит. Когда сотни тысяч человек теряют кров и средства к существованию, то это опять же ничего не значит. Когда множество мужчин становятся тяжелыми инвалидами, то это, разумеется, тоже ничего не значит. Когда дети теряют отцов, то об этом и говорить не стоит, то есть это опять же ничего не значит. «Нам нечего терять, приобретем же мы все». В этой фразе весь Гитлер.

Чем больше в речах Гитлера того, что взвинчивает и распаляет, тем сильнее они впечатляют людей примитивного склада ума. В них все время что-то «уничтожается» или «искореняется», и морально огрубевшая толпа испытывает от этого огромное наслаждение. Мне часто приходилось слышать, как кто-нибудь с глубоким удовлетворением говорил: «Гитлер опять им врезал!»

Во второй день Рождества жители Лаубаха должны принять в качестве гостей раненых солдат. Значит, от людей ожидают, что они поделятся с солдатами продовольствием, хотя вермахт снабжается гораздо лучше, чем гражданское население.

Хочешь не хочешь, а то и дело приходится возвращаться мыслями к Гитлеру.

Как могло случиться, что он взбудоражил весь мир, что поработил всю нацию? Как это произошло?

Адольф Гитлер — это такой хитроумный преступник, каких еще не было в истории. Кровожадный, жестокий, безжалостный тиран. Очаровывая и соблазняя народ, пичкая его ложью и обманом, он приобрел миллионы сторонников и сделал их фанатичными приверженцами своего учения, которое является ничем иным, как мешаниной из мыслей, украденных у других фанатиков. Плагиатор чистейшей воды. На собственном навозе не выросло ничего. И тем не менее его учение вдохновляло даже людей науки. Понять это невозможно, но такова реальность.

Двадцать лет Гитлер делал (или не делал), что хотел, под его дудку плясали мужчины, женщины и дети. Он властвовал не только в Германии, нет — он задавал тон во всей Европе. Удары его бича раздавались во всех странах, чаша с его ядом передавалась из рук в руки по всей земле — и люди пили из нее.

Адольф Гитлер преспокойно нарушал договоры, не держал слово, нападал на другие страны, грабил и истреблял иные народы — и все под бурные аплодисменты и восторженные клики своих сторонников.

Чем фанатичнее и беспощаднее он был, тем выше вздымались волны восторга. Опьянение часто граничило с безумием. Гитлеру дозволялось начинать одну войну за другой, вести на плаху миллионы, с его же головы не упало ни волоска. Как объяснить все это? Есть тому, собственно, только одно объяснение. Все это не могло не произойти.

Гитлер возник, чтобы стать на какое-то время ярчайшим символом мерзости для всего человечества. Для меня он всегда был бандитом и диким зверем!

Он один несет всю ответственность за содеянное. Однако мы не имеем права забывать, что у него было очень много пособников! Подельников и подручных! Не забудем и так называемых интеллигентов, которые цеплялись за фалды его фрака, становясь нацистами на все 150 %, свирепствовали круче своего господина и ментора. Не забудем и людей с высшим образованием (судей, адвокатов, врачей и им подобных), которые вели себя как отъявленные антисемиты, снедаемые завистью к извечным конкурентам!

Прибыв пару недель назад с Восточного фронта в отпуск в звании унтер-офицера и навещая нас, Людвиг Хекк во всю расхваливал наши позиции, называя их неприступными. Похоже, такую оценку солдатам вдалбливают изо дня в день, так что в это начинает верить и тот, кто вследствие общения с критиками власти мог быть настроен более критически. Мое предсказание о том, что нашу армию ждет тотальное поражение, его ничуть не убедило.

Солдат этот ничем не отличается от большей части немецкого народа. Как бы складно ты ни говорил, его не убедишь. К разумным соображениям народ вообще глух. Замечает, что утопает, лишь когда начинает захлебываться.

Елку мы получили через городское лесничество. Но это и все. Если бы не три свободных дня (пятница, суббота, воскресенье), никто бы Рождества и не почувствовал. Никаких привычных подарков, ибо В магазинах ничего нет. Чтобы приобрести изделия из текстиля, белье, предметы повседневного обихода, требуются талоны или определенная сумма «баллов». Но даже если они есть, купить, как правило, нечего. Я уже два месяца ищу домашние туфли. И безрезультатно! Талон нужно обновлять каждые два месяца. Мы живем в поистине «великое» время!

Мы хотим все это вынести, уповая на освобождение от гитлеровской тирании еще до конца 1943 года. Вовсе не надеясь при этом на приход счастливых времен. Мы знаем, что нам, немцам (как нацистам, так и не нацистам), придется туго. Но именно такую участь мы заслужили. Это успокаивает тех, кто не чувствует за собой никакой вины. Мы (моя жена и я) были несгибаемыми противниками национал-соц. лжеучения и его носителей. Быть может, провидение когда-нибудь вознаградит нас за это. За истекшее время, несмотря на ряд опасных моментов, нам не причинили большого зла, и это доказывает: Господь Бог на нашей стороне (на стороне семьи Фрица Кельнера)!

В канун каждого нового года Адольф Гитлер обращался с воззваниями к вермахту и партии.

1939 (31 дек.): «С такими солдатами Германия должна победить! Пусть год 1940-й станет решающим. Что бы ни случилось, победа будет за нами!»

1940 (31 дек.): «Солдаты национал-социалистического вермахта Великогерманского рейха! 1941 год принесет нам окончательную победу, величайшую в нашей истории!»

1941 (31 дек.): «1942 год должен стать решающим в деле спасения нашего народа и союзнических наций».

1942 год сегодня заканчивается, но он не стал решающим в том смысле, который придавал ему Гитлер. Мы даже не смогли достичь стратегических целей: Сталинград и Волга, как и кавказская нефть, по-прежнему в руках у русских. Их наступление в разгаре, к тому же и в других местах могут произойти события с катастрофическими последствиями.

Вот с такими перспективами Германия и вступает в год 1943-й.

Начался год, о котором я не раз говорил, что он принесет с собой окончание войны.

Военное счастье так улыбалось Германии, как, пожалуй, никому в мировой истории. Вершиной успеха стало сокрушительное поражение Франции. Велики были и успехи в войне с Россией, но победным финалом они до сих пор не увенчались. Россия не побеждена, это ясно как божий день. Там, в необъятных просторах России, зреет разгром Германии. Немецкой армии не по плечу совершить то, чего ждут от нее в этом году. Повсюду, на всех фронтах, а также в оккупированных странах с тлеющих углей взовьются языки пожара, в котором с треском рухнет здание рейха. Таков мой прогноз.

Гиссенский крайсляйтер Бакхаус желает получить от участковых судов списки покинувших церковь. В партии вновь развернута агитация против церкви. Усиленной обработке подвергаются те, кто занимает какой-либо пост. Свое заявление о выходе заверил вчера у меня предводитель окружного крестьянства Метцгер.

Национал-социализм и христианство — явления несовместные. Нацисты ненавидят церковь за ее интернационализм. Каждый вправе относиться к церкви по своему усмотрению. Поскольку сам я сегодня не принадлежу к какой-либо конфессии, то могу высказать свое мнение как сторонний человек. Мне близка христианская этика. Но не стоит, по-моему, иметь дело с церковью, которая вмешивается в политику. Я вышел из евангелической церкви, потому что большинство пасторов вели себя во время войны 1914–1918 годов не по-христиански. С амвона и в печати иерархи этой церкви выступали за заключение мира с позиции силы. И сегодня я вижу, что церковь в Германии не осуждает зверства, творимые над евреями.