– Вы хотите сказать, что нас подставили? – прошептала Като.

– Точно. Вы должны были погибнуть, террористы уничтожили бы заложников. Репутация Кадров была бы подорвана, Император был бы запятнан неудачной авантюрой. Этот план провалился только благодаря храбрости и целеустремленности вашей группы и, в особенности, благодаря мастер-сержанту Алисии Де Фриз.

Алисия смотрела на него невидящим взглядом. Ее глаза вскипали ужасом, ногти впились в ладони под краем стола. Капитан Элвин и лейтенант Страссман погибли еще в воздухе, лейтенант Масолл через две минуты после приземления. Первый сержант Юсуф и ее люди погибли, чтобы дать остальным выйти из зоны приземления. Затем – кошмар броска по местности в тяжелой активной броне. Люди – друзья – падают продырявленные вольфрамовыми сердечниками, исчезают в пылающих потоках плазмы. Двухместные атмосферные стингеры с ревом пикируют на их окровавленные ряды. Они оставляют своих беспомощных раненых. Наконец, штурм. Рядовой Озелли закрывает своим телом заложников, бросаясь между ними и плазменной пушкой. Таннис, укладывающая трех террористов за спиной своего командира, в то время как ее собственная броня трещит под градом пуль мелкого калибра, принимает на себя два бронебойных сердечника, предназначенных для Алисии. Ужас, кровь, дым, вонь… а они держались, держались, держались, пока не подошли «шаттлы» поддержки, как руки Господа, чтобы забрать их из ада, в то время как она и медик сдирали с Таннис броню и дважды запускали ее сердце…

Это было невозможно. Они не могли сделать это – никто не мог сделать это, – но они таки сделали это! Сделали, потому что были лучшими. Потому что они были Кадры, отборные самураи Империи. Потому что это был их долг. Потому что они, честно говоря, были слишком глупы, чтобы понимать, что это невозможно… и потому, что, кроме них, не было ничего между двумя сотнями заложников и смертью.

– Этот план провалился. – Спокойный голос Кейта прорезался сквозь фантастические вспышки ужасных воспоминаний. – Он провалился только из-за вас, но мы не могли понять, почему разведка допустила такой срыв. Уверяю тебя, мы провели тщательное расследование. Но ничего не нашли… Двумя годами позже, в ходе Лувийской операции, капитан Де Фриз захватила умирающую ришатскую боевую мать. Медики пытались спасти ее, но риши была совершенно безнадежна. Умирая и видя, что Алли сохранила жизнь ее боевых дочерей, она заплатила долг чести.

Новые воспоминания мучили Алисию, и Тисифона поспешила снять урожай ярости, сохраняя их силу. Алисия вспомнила умирающую риши, узнавшую, что она – та самая Де Фриз. Прекрасные золотые глаза, сияющие на безобразном лице матриарха. Бесценный ядовитый дар во имя чести…

– Не было ни доказательств, ни записей, только слово умирающей боевой матери. Но Алли знала, что это правда. И поэтому она вернулась на флагманский корабль, нашла полковника Вадислава Ваттса и приперла его к стенке. Тот запаниковал и попытался скрыться, подтвердив тем самым свою вину. Голыми руками она сломала ему ребра и обе ноги, проломила череп, прежде чем ее смогли оттащить.

В помещении было очень тихо. Алисия слышала собственное хриплое дыхание, дикие отголоски пережитого бушевали в ее голове. Жизнь Ваттсу спасла только ее ненависть. Она дала ему почувствовать хоть часть тех страданий, которые перенесли ее люди. Если бы она могла собой управлять!.. Один чистый удар – только один, – и медикам нечего было бы делать.

И тогда началась возня. Военным министром был тогда барон Юроба. Он решил, что ничто не должно пятнать наш славный лувийский успех. Министр юстиции Канарис согласился по своим соображениям. Дело замяли, Алисии дали возможность выбора: суд или отставка. Никакого скандала. Никаких назойливых масс-медиа и кровожадного военного трибунала, пятнающих торжество победителей и провоцирующих новые инциденты с Ришатой. Ваттс был уволен, лишен льгот и пенсии, передан министерству юстиции, которое за его ценную помощь в раскрытии шпионской сети Ришаты амнистировало его.

Слезы текли по лицу Като, ее глаза покраснели.

– Вот почему Алли не хочет говорить со шпиками, Таннис. Не делая исключения для меня. Она не доверяет нам.

– Вам я доверяю, сэр, – тихо сказала Алисия. – Я знаю, как вы себя вели. Я знаю, что только благодаря вам так легко отделалась.

– Чушь, Алли, – ответил сэр Артур. – Они и сами не посмели бы дойти до конца. Вряд ли они захотели бы объяснять, за что судят одного из трех живущих кавалеров Ордена Знамени Земли.

– Может быть. Но это ничего не меняет, сэр. Я бы им все простила, кроме того, что Ваттс жив, что ему позволили спасти свою шкуру, подчистив записи. Мои люди заслуживают лучшего, сэр.

– Они заслуживают лучшего, они заслуживают того, чего я не могу им дать. Мы живем в несовершенном мире. Все, что мы можем делать, это делать лучшее, на что мы способны. И поэтому я здесь. Графиня Миллер ознакомилась с материалами лично. Она знает, как ты себя чувствуешь и почему. Но у нее личный приказ Его Величества выяснить, как ты выжила и почему тебя не засекли сенсоры. Я уполномочен тебе сообщить, что это дело получило приоритет Короны, что в моем лице говорит с тобой сам Император как с личным вассалом. Вне сомнения, есть намерение попытаться воссоздать эти качества у других индивидов, но есть и страх. Неизвестное действует пугающе даже в наши дни. Я бы предпочел говорить с ними сам, Алли…

Его глаза почти умоляли, и она отвела взгляд. Он все еще хотел прикрыть ее. Хотел защитить от тех, кто был бы менее осторожен с ее ранами и с тем, чего ей стоят их вопросы. Но что делать?

Он никогда не поверит ей, если она скажет всю правду.

<Малышка,> голос в ее голове был тих. <Мне нравится этот человек. Он знает вкус чести.>

<Он – сама честь,> горько ответила она.<Поэтому они его и послали. Потому что он сделает все, что требует присяга Императору, даже если будет ненавидеть себя за это.>

<Что ты ему скажешь?>

<Я не хочу ему врать. Я даже не знаю, смогу ли я себя заставить. Но он заметит это сразу.>

<Тогда не пытайся,> предложила Тисифона. <Скажи ему то, о чем он спрашивает.>

<Да ты что! Он подумает, что я сошла с ума.>

<Вот именно.>

Алисия задумалась. Она не предусмотрела этого варианта, когда решила симулировать психическое расстройство. Она могла бы сообразить, что придется иметь дело с Кадрами, но старая рана была слишком болезненной, чтобы взвесить все последствия. Она никогда бы не подумала, что дело дойдет до Императора.

Но если, предположим, она расскажет Кейта правду? Этот человек – ходячий детектор лжи, он поймет, что она говорит правду, что она сама верит в свои слова. Как он тогда поступит с ней?

Как требуют инструкции, конечно. Он отправит ее на Суассон для дальнейшего обследования и, вне сомнения, для дальнейшего лечения психики. Это даже выгодно, так как столица сектора – хорошее место для начала ее собственного поиска пиратов. Но ведь он также прикажет отключить системы жизнеобеспечения.

<Ну и что?> отреагировала ее постоянная внутренняя собеседница. <Мы же знаем, я без труда могу снова задействовать систему, когда понадобится. Нам будет легче удрать, если они будут думать, что система нейтрализована.>

Алисия снова встретилась глазами с Кейта. Она не могла сказать все. Даже если они не поверят в Тисифону, они могут достаточно встревожиться, чтобы блокировать способности эринии к чтению мыслей и коммутации ее имплантированной системы. Но если открыться до дня, скажем, когда прибыла Таннис, прежде чем они начали свои опыты…

– Хорошо, дядя Артур, – вздохнула она. – Ты все равно не поверишь, но я скажу тебе, где была и как туда попала.