– Никаких извинений не требуется, коммодор, – прервала она его.

Коммодор явно отличался той же упрямой честностью, что и его сын. Он пытался возражать, но она не позволила ему распинаться. Говорить ей приходилось очень короткими предложениями:

– Мы происходим из разных культур. Трения были неизбежны. Важно, чтобы их не было в будущем.

Он посмотрел на нее, наконец откровенно рассмотрев ее распухшее, парализованное лицо, и медленно склонил голову.

– Вы правы, капитан, – сказал он и улыбнулся. – Марк сказал, что вы молодчина, а я всегда доверял его мнениям.

– Это хорошо, потому что я тоже ему доверяю, – твердо сказала Хонор, и коммандер покраснел.

Его отец усмехнулся и жестом пригласил мантикорцев следовать за собой.

– Позвольте проводить вас к адмиралу Гаррету, капитан. – В его голосе чувствовался оттенок веселья. – По-моему, он вас очень ждал.

Прищуриваясь, потирая изборожденное морщинами лицо, адмирал Леон Гаррет не отводил завороженного взгляда от Хонор с того самого момента, как она вошла в конференц-зал. Его интерес распространялся и на Нимица, и Хонор задумалась, кто из них вызвал у адмирала больший шок – шестиногий зверек, который столь неожиданно проявил смертоносные способности, или женщина в форме капитана флота?

Он встал при ее приближении, но не подал ей руки. Хонор расценила бы это как оскорбление, если бы его внутреннее смятение не проявлялось столь очевидно. А так, несмотря на серьезность ситуации, выражение лица адмирала чуть не привело к конфузу. С большим трудом Хонор подавила совершенно неуместное хихиканье, и коммодор Брентуорт представил ее группу адмиралу Гаррету и его офицерам.

Человек справа от адмирала сразу привлек ее внимание. На нем была форма коммодора со знаками различия адмирала, так что Хонор не удивило, когда его представили как адмирала Уэсли Мэтьюса. Она внимательно присмотрелась к нему, без грубого любопытства, но и не скрывая интереса, и он расправил плечи и прямо взглянул ей в глаза.

Хонор понравилось то, что она увидела. Мэтьюс был невысок даже по грейсонским меркам, с плотной коренастой фигурой, лицо у него было умное и подвижное, карие глаза спокойны. Она вспомнила слова лорда Мэйхью и решила, что он прав. С этим человеком у нее проблем не будет.

– Спасибо, что пришли, э-э, капитан Харрингтон. – Гаррет покраснел, споткнувшись о слово «капитан», потом указал на пустые стулья вокруг стола для заседаний и продолжил более естественным тоном: – Пожалуйста, садитесь.

– Спасибо, адмирал.

Она и ее подчиненные расселись по местам. Хонор почувствовала, как у Нимица дернулся хвост, но он знал, что надо вести себя воспитанно. Она посадила кота перед собой, рядом с блокнотом для записей, и обратила внимание, что грейсонские офицеры наблюдают за всеми его движениями. Все помнили запись кровавой бойни, несколько офицеров явно нервничали. Трудно было их винить: даже на Мантикоре мало кто представлял, насколько смертоносен древесный кот, если угрожают ему или его хозяину.

– Ну вот, – сказал Гаррет, откашлявшись. – Как вы знаете, капитан, – на этот раз он выговорил ее ранг без колебаний, – ком… адмирал Мэтьюс теперь командует нашими мобильными подразделениями. Я так понял, что вы считаете правильным использовать их вместе с вашими судами на переднем крае, а не в орбитальной обороне.

Хонор подумала с неожиданным сочувствием, что Гаррет неплохо скрывает естественное разочарование – на орбитальной обороне настаивал именно он.

– Да, сэр. – Сочувствие помогло ей не проявить в голосе своего удовлетворения. – По нашей последней оценке, Масаду поддерживают один тяжелый и один легкий крейсер с Хевена. Если это верно, моя эскадра сумеет вывести их из строя без помощи вашей орбитальной обороны. В то же время тридцать пять лет назад Масада использовала ядерное оружие против планетарных целей и неоднократно объявляла, что готова сделать это снова. Теперь, после провала Маккавея, мы обязаны предположить, что они так и сделают. В этих обстоятельствах я считаю, что нам лучше держать их как можно дальше от Грейсона.

– Но если вы займете позиции на неверном направлении, – негромко заметил один из офицеров штаба Гаррета, – то они могут проскользнуть мимо вас и все равно напасть. А если ваших кораблей тут не будет, капитан, то наша собственная оборона вряд ли сможет остановить боеголовки с современными системами проникновения.

– Я уверен, что капитан об этом уже подумала, коммандер Калгари, – неловко заметил Гаррет. Ясно было, что Протектор Бенджамин имел с ним долгий разговор.

Но Хонор просто кивнула, потому что коммандер Калгари задал хороший вопрос.

– Вы правы, коммандер. Но тут есть другие обстоятельства, которые надо учесть. – Она говорила твердо, стараясь произносить слова как можно четче. – Они знают, где находится Грейсон. Если бы они собирались просто вести бомбардировки, то это можно было бы сделать издалека, на скорости, приближенной к скорости света. Как только двигатели ракет отключатся, даже нашим датчикам сложно будет их засечь. Большую их часть мои корабли смогут перехватить, но мы говорим о ядерных зарядах. Их надо поймать все, а лучше всего это получается на стадии разгона.

Калгари кивнул в знак того, что все понял, и она продолжила:

– Конечно, удаление от Грейсона расширит окно опасности. Однако у нас есть кое-какие технические преимущества, которые, как мы считаем, неизвестны Хевену.

Грейсонцы заинтересованно встрепенулись, а Хонор ощутила всплеск огорчения Трумэн. То, что капитан Харрингтон собиралась рассказать грейсонцам, все еще входило в список государственных секретов, и Трумэн была против рассекречивания этой информации. С другой стороны, даже Элис не могла не признать, что им придется использовать этот метод, а в таком случае все равно придется давать союзникам пояснения.

– Преимущества? – переспросил Гаррет.

– Да, сэр. Коммандер МакКеон – наш специалист по этой системе, так что я предоставлю слово ему. Коммандер?

– Да, мэм. – Алистер МакКеон повернулся к грейсонским офицерам. – Господа, капитан Харрингтон имеет в виду новый разведывательный модуль. Такие модули всегда играли важную роль в нашей оборонной стратегии, но, как и у любой системы наблюдения, ограничение скорости передачи данных скоростью света всегда уменьшало время реакции в зависимости от расстояния. Коротко говоря, модуль может сообщить нам, что кто-то приближается, но если мы слишком далеко, то не сможем отреагировать вовремя.

Он сделал паузу, и несколько человек кивнули.

– Однако наши специалисты по разведывательным модулям работали над новым подходом, и теперь у нас впервые появилась ограниченная возможность передачи быстрее света.

– Быстрее света? – вырвалось у коммандера Калгари. Не один он так удивился; человечество уже почти больше двух тысяч лет искало возможности посылать сообщения быстрее света.

– Да, сэр. Их можно использовать только для тактических целей – максимальный радиус передачи не превышает сейчас четырех световых часов, – но этого достаточно для того, чтобы предоставить нам преимущество.

– Прошу прощения, коммандер МакКеон, – сказал адмирал Мэтьюс, – но как эта система работает? Если, конечно, – он взглянул на Хонор, – вы можете рассказать нам, не нарушая своей собственной безопасности.

– Мы не хотели бы вдаваться в детали, адмирал, – ответила Хонор. – Не столько из-за безопасности, сколько из-за того, что все это слишком сложно для краткого объяснения.

– Плюс наши специалисты, – усмехнулся Мэтьюс, – скорее всего не способны воспроизвести процесс, даже если мы поймем объяснение.

Хонор его реплика привела в ужас, но с другой стороны стола донеслись смешки. Она боялась кого-нибудь обидеть, подчеркивая технические преимущества своих кораблей, но Мэтьюс, похоже, лучше знал своих людей; а возможно, таким способом он показывал ей, что беспокоиться не о чем.

– Наверное, вы правы, сэр, – сказала она, улыбаясь правой стороной лица. – Во всяком случае, до тех пор, пока мы не научим вас работать с молицирконными технологиями и сверхплотным термоядом. Конечно, – она улыбнулась шире, – после подписания договора ваш флот наверняка станет по всем статьям намного зубастее.