Поэтому Алексей, склонив голову, молча стоял в уголке, чтобы его никто не замечал, и старался ни о чем не думать. Никаких мыслей. Только впитывать в себя незримые светлые лучики, которыми пронизано пространство храма. «Думаю, боги не против поделиться своей силой… А мне она понадобится».

— Сеянец пророчит, что в этом году будет не такой обильный урожай, — вывел Алексея из забытья голос жреца рядом. — Э-эх, смутные времена настали. Много людей в этом году уже приняла к себе Ориль. И некоторых Мор. А что будет вскоре? Только богам ведомо. — Сухой старческий голос жреца разносился по всему большому залу. — Олеша, ты можешь сегодня переночевать в храме. Я постелю тебе под ликом Вервеса. Он даст тебе часть своей мудрости и силы.

Алексей даже не удивился, откуда жрец всё знает, в частности, его имя. Он сначала хотел отказаться от такой чести но потом всё же улегся на одеяла, постеленные у подножия князя богов. Скрипнула входная дверь и жрец ушел.

Попервах Алексею было немножко жутковато в темноте, находясь в обществе богов. Он думал, что ночь будет тревожной и беспокойной от раздумий. Но как только он сомкнул глаза, то открыл их лишь утром, когда скрипучая дверь храма впустила внутрь жреца.

Он проспал всю ночь как младенец! Даже сновидений никаких не было.

Они со жрецом не сказали друг другу ни слова, и Алексей поспешил к князю Родаку. Он ощущал себя свежим и отдохнувшим, голова была ясной.

У князя за столом собрались те, кто был нужен сейчас Алексею. Он не знал только стройного русоволосого мужчину хрупкого телосложения.

— Глен, — представился он Алексею. «Бранн? Ах да. Это же отец Брайаны. Так-так».

Когда со стола унесли остатки завтрака, Алексей принялся излагать свои соображения.

— Первым делом нужно популярно объяснить браннам, с чем они столкнутся, если мы не удержим это нашествие. Князь, ты можешь встретиться с их королем?

— Встретиться-то могу. А вот убедить…

— Думаю, что меня он вообще слушать не захочет. Привлечь его на нашу сторону можешь только ты — глава Олавии. Да, и пусть теперь король оплачивает услуги Мастера. Его помощь снова будет нам необходима.

— Будем готовить арбалеты? — спросил Ратибор.

— Возможно. Еще не знаю. Так, значит, бранны нам должны во всём способствовать. Далее… Бутак, что сейчас творится в Степи?

— Точно не знаю. Кхады пробились сквозь пастбища племен центральной орды. Часть западной орды тоже пострадала, — ответил монг.

— Мы можем с кем-то заключить союз? — Бутак задумался.

— Я думаю, что с Кудаем, ханом восточной орды. Она была самой сильной и меньше всего пострадала.

— Ясно. Ратибор, мы с тобой поедем в гости к хану Кудаю.

Воевода молча кивнул.

— И последнее. Икташ, переводи для царицы: хотят ли ящеры вернуть свои болота? Хотят. Будут ли они сражаться вместе с людьми против нашествия? А что им остается… Хорошо. — Алексей почесал затылок. — Князь, кхадам нужно вернуть оружие и разрешить охотиться на ограниченной территории в верховьях. Как жест нашей доброй воли. А у нас будет более десяти тысяч опытных воинов-ящеров, которые уже сражались ранее с тем врагом.

Князь кивнул.

— И еще — нужно готовить страну к войне. Запасать побольше продовольствия, подготавливать ополченцев, укреплять города. И готовить всё для того, чтобы в случае опасности быстро укрыться в лесу. Ну, да вы лучше меня знаете, что делать. Приступаем. Ратибор, Бутак, мы собираемся в дорогу!

Степь уже проснулась. На просторной равнине зазеленели одинокие низенькие деревца, раскинули широкие листья весенние кустарники, забирая влагу из глинистого грунта. Влаги пока хватало, и все растения степи спешили воспользоваться этим, чтобы побыстрее вытянуться и зацвести. Ведь такое благодатное время закончится с наступлением лета.

Всюду, куда достигал взгляд, виднелись пестрые точки всевозможных цветов. Умытая недавним теплым дождем, нарядная Степь встречала их красочным цветным ковром. Копыта коней легко ступали по шелковистой траве.

Но эта красота почти не привлекала внимания и ни у кого не вызывала восхищения. Олавичи и монги были привычны к подобному. Алексей же, рассматривая цветущую степь, был погружен в иные раздумья. Он всё возвращался мыслями к тому, что рассказывала К-х-ха. Для того чтобы достойно встретить новых завоевателей, если они придут, конечно, нужно более мощное оружие. Надеяться на арбалеты да баллисты? Вот бы порох сделать…

Порох… порох. Ведь делал же в детстве порох, который благополучно взрывался. Тогда они с Сашкой, другом детства, чудом не покалечились при взрыве самодельного пороха. Так… селитра, сера и древесный уголь. Древесный уголь — не проблема. Серу он видел в отрогах Синеритских гор. А селитра? Натриевая или калиевая, калиевая лучше. Где найти селитру?

Ведь если сделать порох, то… ружья он, конечно, создать не сможет, а вот пушки… Да, пожалуй, примитивные пушки можно будет попробовать отлить. Если покопаться в голове как следует…

Какая, однако, безумная идея. Пушки. В этом каменном веке. С этими дикарями. А почему бы и нет? Сколько своих идей он не реализовал в другом мире? Правильно, много. Были мечты и планы, которые так и оставались мечтами и планами. Идеи рождались, вызревали и… умирали, не дойдя до стадии практической реализации. Не хватало авантюризма, решительности или еще чего. А ведь здесь для него всё по-другому. Здесь он не просто строил планы, он действовал. Дерзал — и у него получалось!

Стоп! А какое у него право создавать здесь огнестрельное оружие? Ведь это перевернет всю здешнюю историю. Экономику. Политику. Есть ли у него моральное право на это, даже если сейчас народам Самьнавии грозит смертельная опасность? Но с другой стороны, есть ли другой путь остановить новое вторжение? Что же делать? Как же там говорит пословица: «Если бунт нельзя предотвратить, то его нужно возглавить». Да-а. Может и не совсем к месту, но что-то в этом есть.

Размышления Алексея были прерваны появлением монгов. Несколько всадников вылетели из-за убегающего горизонта и, посмотрев из-под приложенных к глазам ладоней, скрылись. А через час отряд был окружен несколькими десятками кочевников. Алексей с неприятностью отметил злой блеск в черных глазах, нервное поглаживание рукоятей сабель. Но, поскольку в отряде Алексея большинство были монгами, то окружившие их всадники не напали сразу, а стали выяснять, кто они такие и что делают во владениях Кудай-хана.

Бутак объяснил своим соплеменникам, что им нужен сам Кудай. К нему послы от олавичей. Монги немного посовещались, потом от них отделилось два всадника, которые быстро понеслись вперед. Не задавая больше вопросов, предводитель отряда монгов сопроводил их до стойбища

Пока они держали путь по пестро-зеленой степи, Алексею вспоминались родные места. Ведь прошло уже более полугода, как он живет здесь. Родители, наверное, убиваются за без вести сгинувшим сыном. Как бы хотелось увидеть сейчас мать. Как они там? А друзья наверняка вспоминают за бутылкой пропавшего Лешу. Рассказать бы им, что с ним произошло за эти месяцы, — не поверил бы никто. Дикари, мечи, битвы, ящеры человекообразные. Самому еще в реальность этого верится с трудом. И он пребывает в самой гуще событий и играет в них далеко не последнюю роль.

Стойбище монгов встретило их ржанием тысяч лошадей и блеянием да мычанием скота, который как раз пригнали с пастбищ на ночь. А на площади почти в гектар раскинулись разномастные шатры кочевников. Над стойбищем стоял дым — как раз было время готовки ужина.

Перед въездом в стан старший из сопровождающих монгов потребовал от послов олавичей отдать ему оружие. Своих соплеменников во главе с Бутаком воины хана Кудая разоружили еще в степи.

С внутренним трепетом расставаясь с мечом и кинжалом, Алексей увидел, что руки монгов потянулись к лукам, поскольку рыжебородый олавич взялся за рукоять меча, явно не желая с ним расставаться по-доброму. Видно было, что воевода не хотел оставаться безоружным в компании своих заклятых врагов. Сделал он это только после настоятельного кивка Алексея, когда на них уже смотрели острия стрел кочевников.