— Мы… — вою было трудно говорить, — мы приведем их сюда через день.

Ну что же. Вроде бы успели. Всё шло по плану, завершались последние приготовления. Поскольку от него уже ничего не зависело, Алексей вернулся в Турач.

В селении еще оставались жители, многие турачцы не захотели оставлять свои жилища. Работы в лагере рядом завершились, и стан мастеровых опустел. Но очень много рабочих и мастеров изъявили желание участвовать в предстоящей битве. Ратибор не возражал. Алексей тоже — ведь ой как будет не хватать рук, когда нужно будет быстро перезаряжать боевые машины.

За эти недели Алексей просто нечеловечески устал. Это он ощутил только сейчас, когда подготовка завершилась и захватчиков они будут встречать во всеоружии.

Да еще и простудился. До этого он не болел ни разу за всё время пребывания здесь. Даже зимой. А тут на тебе: жуткий насморк, кашель, горло распухло. Поэтому Алексей взял себе отгул у Ратибора надень и решил отоспаться.

В доме еще топилось. Алексей по-человечески поужинал — бабка Явора осталась здесь. Она и постелила своему постояльцу забытую им за последнее время постель. Возле теплого очага Алексей ворочался и не мог уснуть. Он заставлял себя отключиться, это было просто необходимо. Но мысли не давали этого сделать, и сон всё не приходил. Он закашлялся и поплотнее завернулся в одеяло. Хотя простуда немного отпустила. Будивой напоил его отваром каких-то корешков, и жар немного спал. Да и дышать стало легче. Интересно, что собой представляют вблизи эти двуногие ящеры?

…Панцирная пехота гномов немного потеснила врага на правом фланге. Но основной удар принял на себя центр, где держали оборону люди и эльфы. Здесь оркам всё же удалось прорвать строй обороняющихся, и в образовавшуюся брешь хлынул поток зеленых клыкастых тварей. Люди отчаянно попытались остановить прорвавшихся, чтобы прикрыть и дать возможность эльфийским лучникам отойти и перестроиться для стрельбы из-за спин мечников. Но поток зеленокожих с кривыми мечами становился всё шире, и вот уже эльфам пришлось отбросить луки и взяться за мечи. А какие из эльфов бойцы в ближнем бою? И вскоре высокие стройные тела в защитных плащах одно за другим стали покрывать траву. Такого же цвета, как их плащи. Мертвые эльфы почти не выделялись на фоне зеленого ковра, и только кровь выдавала, что тут лежат погибшие жители лесов.

Резервный отряд был брошен к месту прорыва и в ожесточенной схватке, потеряв половину воинов, всё же выровнял фронт и отбросил орков. Но какой ценой — в живых осталось едва ли треть лучников и не более половины людей.

…Война! «Война. Война. Война», — пульсировала мысль в голове. Простое, но грозное и ужасное слово. Слово, скрывающее в себе боль и смерть товарищей, разруху и лишения.

Пробивающийся в окошко весенний свет свидетельствовал, что сон завершился. Но почему все эти приготовления к битве воспринимались им словно какая-то игра? Вроде бы собрались с ребятами поиграть в «войнушку». А ведь завтра предстоит сражение. Битва нескольких тысяч людей против многотысячной бронированной лавины нечеловеческих тварей. Неужели сон продолжается?

Алексей протянул руку к очагу, где еще тлели угли (бабка расстаралась). И сразу же отдернул — боль от легкого ожога напомнила, что он таки проснулся.

Вставать не хотелось. Всю ночь в голову лез всяческий бред, в сознании перемешались картины земного и этого миров. Да, завтра предстоит битва. Воины-олавичи уже сегодня наверное, заняли позиции. А ведь ему завтра предстоит командовать этими воинами. Ратибор постепенно сдал свои полномочия чужаку. Нет, официально он оставался командующим, но фактически в завтрашнем бою будет руководить Алексей. Как много от него зависит завтра! Он должен отвечать за жизни своих солдат, посылать их на гибель. А если они проиграют битву? Если не удержат позиции их сметет фаланга ящеров? Кхады вторгнутся в Олавию, неся смерть и разрушение. Господи, во что он ввязался? Ведь сейчас он отвечает за судьбу целого народа. Народа, который принял его к себе и который стал для него родным в этом мире.

«На солнце. Надо немного отвлечься», — заставил он себя подняться. Прихватив по пути гитару, Алексей вышел на улицу и уселся на лавочке под окном. Стараясь успокоиться от осознания той ответственности, которая сейчас давила на его плечи, он бессмысленно тренькал по струнам.

Весеннее солнышко с самого утра пригревало вовсю. Следом за цветами уже пробилась первая трава, воздух был напоен пьянящим ароматом цветущих плодовых деревьев. Жужжали проснувшиеся пчелы, собирая первый нектар в этом году. Из-под щелей в лавке повылезали жучки, сновавшие по ее почерневшей от дождей и снега поверхности.

Рассеянно перебирая струны, Алексей смотрел в бесконечность, думая о своем. А когда его взгляд упал на траву рядом, то он засек медленное и осторожное движение среди пробивающихся зеленых стеблей. Бурая ящерица выползала на солнце отогреваться от зимней спячки. Неспешно выбравшись на кусок трухлявого полена и заняв самое освещенное место, пресмыкающееся замерло, ловя солнечное тепло всем телом.

Алексей долго рассматривал неподвижную ящерицу. «А ведь завтра мы столкнемся в жесткой битве с ее разумными родичами. Вот ведь как. До сих пор не укладывается в голове. В том мире, кроме другого человека, у сапиенса и врагов-то не было. А здесь другая разумная раса угрожает людям». С трудом подавив желание наступить на мирно греющуюся ящерицу тяжелым сапогом, Алексей снова начал тихонько бренчать «А на войне, как на войне».

— Завтракать-то будешь? — прервала его раздумья Яворова бабка. Сам Явор уже был на позициях. Ему удалось напроситься хотя бы помогать заряжать баллисты.

— Уйди, старушка, я в печали… — меланхолично ответил Алексей, проводя рукой по струнам.

Эта фраза его развеселила, о многом напомнив. «Не раскисать. Назад пути нет. Ту-ру-ту-ту!» Он начал напевать.

Тут он заметил, что у него появилась слушательница. Посреди улицы стояла Брайана, поставив возле себя ведро с водой.

— Здравствуй, красавица, — усмехнувшись, обратился к ней Алексей. — А ты что здесь делаешь?

Девушка не ответила на улыбку, продолжая внимательно смотреть на пего.

— Из Степа все ушли. Спой еще.

— А почему ты не вернулась в Идеж?

— Здесь будут раненые. А меня бабушка научила травы разные знать.

— Что же тебе спеть?

В голову Алексею приходило только «На позицию девушка провожала бойца…»

— Да ты присядь рядом, никто твою воду не украдет, — показал он на скамейку возле себя.

Брайана робко присела, и Алексей, лукаво улыбаясь, спел песню Высоцкого «Здесь лапы у елей дрожат на весу». «Интересно, — думал он тем временем, — как она воспринимает слова этой песни?»

Она принадлежала к тому типу женщин, которые были ему по нраву. Лишь немного ниже его самого, с пышной косой и не менее пышными формами тела, эта девушка притягивала взгляд Алексея. Брайана отнюдь не была хрупкой и явно не стала бы звездой подиума в его реальности. Зато ее было за что пощупать.

На ее миловидное лицо с большими грустными глазами было приятно смотреть, хотя сама она сразу же отводила взор, но не заливалась при этом застенчивой краской.

Появление девушки заставило мысли Алексея течь в одном направлении, и это направление было не совсем приемным. Даже наоборот. Раздумья о предстоящей битве улетучились, их место заняла девушка, сидящая рядом.

Он спел еще пару песен.

На звуки его голоса начали собираться другие слушатели. Постепенно сюда сходились жители, ополченцы и вои, которые еще задержались в Тураче и готовились выдвигаться к месту завтрашней битвы. Алексей провел рукой по струнам, из его уст полилась песня бессмертного Виктора: