На каждом этаже было всего по две квартиры. Квартира N124 оказалась на шестом. Как только Джон подошел к двери и собрался стучать, дверь открылась. На пороге стоял мужчина среднего роста, с аккуратной, уже начавшей седеть бородкой, в очках. На нем был мягкий домашний вельветовый пиджак бежевого цвета.

– Проходите, – с мягкой улыбкой сказал мужчина, – меня зовут Виктор Николаевич.

– А меня Иван. Иван Демидов, – ответил Джон, и сам удивился звучанию своей родовой фамилии.

– А по батюшке-то как?

– Да хватит и просто…

– Нет-нет, вы уже, извините, не подросток…

– Петрович. Моего отца Петром звали, – как бы сам себе пояснил Джон.

– Вот и познакомились. Иван Петрович, прошу ко мне в кабинет, там и поговорим. Саша, не вертись, иди к себе. Это моя внучка, – сказал Виктор Николаевич, погладив белокурую голову девочки лет пяти, которая выглянула в коридор, – Ну, что надо сказать?

– Здласте, – сказала девчушка и, хихикая, убежала в комнату.

Джон проследовал за хозяином и оказался в большой комнате с высоким потолком. Почти все стены комнаты были заставлены книжными полками, справа и слева от окна стояли два письменных стола, противоположную стену занимали старинный диван и два очень старых, потрепанных кресла. Кроме того – и это самое удивительное – у комнаты был второй этаж! Часть комнаты была перегорожена пополам, и получились эдакие полати, под которыми и расположились диван, кресла и Виктор Николаевич с Джоном.

– Ну-с, как поживает Николай Иванович? – начал беседу хозяин.

Джону пришлось, преодолевая страх, рассказать всю историю с самого начала.

– Господи, какое горе! Это был великий человек… – произнес Виктор Николаевич, когда узнал о гибели Углова, – Вы даже не сможете себе представить, кого мы потеряли. Скажу сразу – не в укор вам – но лучше бы вы к нему не приходили…

– Но я же сам не знал, – начал Джон, но Виктор Николаевич перебил его.

– Я же вас ни в чем не укоряю. Более того, раз он как бы назначил вас, точнее сказать… Короче говоря, раз он вас направил ко мне, значит он увидел в вас что-то, что внушило ему доверие. Итак, перейдем к делу. То, что вы мне рассказали, очень важно и интересно. Тем более, что я телевизор не смотрю. Поэтому я, разумеется, ничего и не знал. Но – к делу. Мне предстоит вам многое рассказать, прежде чем… Да, главное я не спросил: вы уверены, что за вами не было слежки?

– Я старался, чтоб не было, но, надо признаться, их методы совершенны и возможности почти безграничны. Я никогда не могу быть уверен, что меня не обнаружат. Тем более, что скоро надо устанавливать кнопку.

– Когда?

– В пять часов.

– Значит, у нас есть еще три часа. Хорошо… Где ее надо установить, вы говорите?

– Да нигде. То есть, где угодно.

– Понятно… У вас есть какие-то идеи?

– Пока нет…

– Покажите-ка вашу кнопку, – попросил Виктор Николаевич.

– Да вот они, – ответил Джон и вывалил на столик несколько штук, – Надо снять пленку, потом в течение трех секунд прижимать палец к этой поверхности, кнопка активизируется и через два часа выдаст в эфир сигнал, который позволит установить ее местонахождение.

– Понятно, понятно, – задумчиво пробормотал Виктор Николаевич, потом сказал, – Значит, поступим так. Вы оставайтесь пока здесь. Я приглашу сюда одного человека, он пойдет и поставит кнопку. Где – сейчас подумаем. Вы пока отдыхайте, принимайте душ, обедайте и читайте. Я дам вам кое-что почитать. Не знаю, как у нас получится, но, если вас не заметили, когда вы сюда шли, все должно получиться. А теперь вы – в душ, а я – к телефону.

Так они и поступили. Пока Джон снова блаженствовал под душем, Виктор Николаевич уже позвонил, и когда Джон вышел, обернутый в махровый халат хозяина, он сказал:

– Через пол часа он будет здесь. А пока идемте перекусим и я вам кое-что расскажу.

17 часов, 3- й день.

Вскоре Джон узнал, что Виктор Николаевич профессор математики на пенсии, что с покойным авиаконструктором Угловым когда-то давно они работали вместе, точнее, молодой Виктор Николаевич участвовал в проекте, которым руководил Николай Иванович. Еще он узнал, что Николай Иванович не только авиаконструктор, но и философ, политолог, писатель. Что вокруг Николая Ивановича образовался круг интеллектуалов, критически относящихся к некоторым аспектам современного социального устройства. Один из таких людей, один из учеников и почитателей Николая Ивановича как раз и должен будет сюда подойти.

Через некоторое время раздался звонок и в квартире появился худой, загорелый спортивного вида молодой мужчина:

– Сергей, – протянул он руку и улыбнулся идеально ровным рядом белоснежных зубов.

– Джон… То есть, Иван, – ответил Джон.

– Да, меня они тоже называют, иногда, Серджи, – засмеялся Сергей, – я, межу прочим, не придаю этому такое уж большое значение, хотя Углов всегда говорил, что это утрата национальной самоидентификации.

– Сережа, – вмешался Виктор Николаевич, – ты слышал, что с Николаем Ивановичем произошло?

– Конечно, слышал. Я же, в отличие от вас, смотрю это проклятое телевидение. Так ты, значит, и есть это самое чудовище? Маньяк чертов…

– Да, это я, – вздохнув, ответил Джон.

– Ну, что ж… Рад познакомиться… И, все таки, в гибели Николая Ивановича есть если не твоя вина, то твое участие… Роковое участие… – хмуро подытожил Сергей, – И, тем не менее, я подтверждаю: Николай Иванович действительно просил оказать ему помощь.

– Откуда же ты знаешь, Сережа?

– А я, в отличие, опять же, от вас, не враг всяческой техники и технического прогресса. Поэтому старик успел мне передать сообщение электронным, так сказать, образом. Так что, мы тебе поможем, чем сможем.

– Спасибо, – вставил Джон.

– Первое, что я сообщаю, это то, что наблюдения за домом и подъездом я не обнаружил. Теперь, рассказывайте вы.

Джон и время от времени вступающий в разговор Виктор Николаевич, рассказали Сергею всю эпопею, закончив ее напоминанием, что не позднее пяти часов пополудни надо активизировать последнюю за сегодняшний день кнопку.

– Ну, с этим просто, – ответил Сергей, – я это сделаю сам. Или Виктор Николаевич…

– Да-да, конечно, я смогу, – начал Виктор Николаевич, – вы мне только еще раз все покажите и объясните где все это…

– Я просто подумал, что береженного Бог бережет, поэтому его не надо здесь оставлять. Я отвезу его в безопасное место, а вы тем временем, поедете и установите кнопку.

– Да хоть на Красной площади! – героически воскликнул старый математик.

– А вот этого, как раз и не надо, – сказал Сергей, – не надо им показывать, какие у него появились возможности. Пусть будет ощущение, что он по-прежнему загнанный волк-одиночка. Давайте-ка еще раз на карте просмотрим весь его путь и места, откуда выходил сигнал.

Виктор Николаевич развернул на столе карту Москвы и они увлеченно стали анализировать путь Джона.

– Да, – сказал Сергей, – В целом ты, действительно ловкий парень.

– Ах, если б не гибель Углова, – вспомнил Виктор Николаевич.

– Да, конечно, – задумчиво сказал Сергей, – Жаль, что мы не знаем куда уехала последняя кнопка, та, которую развозят вместе с молочными продуктами. Можно, конечно, очертить примерный круг… Впрочем, Бог с ним! Я думаю, Виктор Николаевич, вам за оставшееся время надо будет сгонять в Выхино. И где-нибудь там присесть на лавочку с газеткой, потом незаметненько прикрепить к лавочке снизу кнопочку, подержать кнопочку три секунды и пойти домой. Годится?

– Вполне. Точнее, не вполне, – ответил математик.

– Почему? – удивился Сергей.

– Ну, насколько я понял правила этой чудовищной игры, они найдут эту скамеечку и станут опрашивать всех, кто мог хоть что-нибудь видеть. Верно?

– Верно…

– Кто-нибудь вспомнит и меня, читавшего там газетку… Так появится еще одно подозрительное лицо, появится фоторобот, ну и так далее…