– Скотти! – позвал Джеймс Кирк. – Как дела? Ты где? Скотти?

Кирк оглядел машинное отделение, у панели управления – ни души. Слышалось только тихое жужжание реле, переводящих огромное количество энергии через стабилизаторные контуры, которые управляли магнитными емкостями, сдерживающими адский огонь реакции материя-антиматерия. Только шум оборудования, но ни одного звука, указывающего на присутствие людей.

– Скотти? Макконел?

Раздражение постепенно сменилось противным страхом. Что-то неладное. Скотт оставил свой пост? Чушь несусветная! Он не мог сделать этого, особенно сейчас, когда крайне необходимо отрегулировать двигатели. Монтгомери Скотт дневал и ночевал в машинном отделении, пока не удостоверится, что двигатели функционируют с полной отдачей. А уйти самому и увести все свое подразделение, это противоречит всему, во что он верит.

Кирк подошел к интеркому и ударил по кнопке включения.

– Мостик? Дайте мне Спока.

Спустя мгновение динамик ответил жестким голосом вулканца:

– Да, капитан.

– Спок, вы не знаете, где в данный момент находится мистер Скотт?

– Разве его нет в машинном отделении?

– Ни его, ни Хезер Макконел, ни кого-нибудь другого.

– Странно. Минуточку, капитан.

Кирк нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, пока его помощник по науке запросит информацию с главного компьютера. Менее чем через десять секунд Спок доложил:

– На палубе машинного отделения не регистрируется форм жизни, кроме вашей. Однако компьютер сообщает о присутствии более десятка человек в конструкторской лаборатории мистера Скотта. Возможно ли, что он проводит там какие-либо эксперименты?

– Он должен работать здесь, а не экспериментировать! Проверьте двигатели, Спок. Каковы уровни мощности?

– ВОРП-фактор – 1, сэр, но индикаторы показывают, что уровни мощности понижаются, причем такими темпами, что менее чем через сорок часов «Энтерпрайз» прекратит движение.

– Вы хотите сказать, что двигатели вскоре совсем отключатся?

– Так точно, сэр, Кирк со злостью ударил кулаком по кнопке интеркома, прерывая связь, и, выскочил из машинного отделения, помчался в конструкторскую лабораторию.

Скотт и Хезер восседали за большим столом в центре лаборатории. Вокруг них выстроились еще двенадцать подчиненных Монтгомери Скотта, подобно апостолам на Тайной Вечере.

– Что означает неожиданное уменьшение скорости, Скотти, после того, как я приказал ее увеличить?

Выражение лица Скотта озадачило Кирка. Инженер мог выглядеть сердитым, или подавленным, или счастливым, но Кирку редко доводилось видеть его смущенным, причем смущение его было столь велико, что он почти заикался.

– Капитан, мы обсуждаем состояние двигателей. Ситуация назревает нехорошая.

– Магнитные емкости? – встревожился Кирк. У него по спине пробежал холодок при мысли о том, что эти магнитные экраны прорвутся и выпустят наружу чудовищную энергию радиации материя-антиматерия. «Энтерпрайз» не взорвется, он попросту исчезнет, как если бы вдруг он оказался в центре солнечного ядра.

– С ними пока все нормально, капитан Кирк, – успокоила его Хезер Макконел. – Дело в том, что мы не можем участвовать в этой миссии.

– Ты подвергаешь сомнению целесообразность нашего полета в систему Аммдона? – Кирк встал на месте как вкопанный. От кого угодно, только не от Макконел, мог он ожидать сомнений в правильности решения командования.

– Видите ли, капитан, Хезер говорит от имени всех нас.

– Скотти?.. – Кирк на секунду онемел от шока.

– Капитан, «Энтерпрайз» погибнет, если мы продолжим полет. Эту самоубийственную миссию следует прервать. Я приказал вывести двигатели в режим уменьшения скорости.

– То, что ты делаешь, – неподчинение прямому приказу, Скотти, – Кирк вновь обрел дар речи и начал мало-помалу приходить в себя. – Ты понимаешь, чем это может тебе грозить?

– Да, сэр, трибуналом. Но лучше предстать перед земным судом, чем быть распыленным на атомы среди звезд.

– Мистер Скотт, немедленно возвращайтесь на свой пост. Вы и мисс Макконел повысите мощность двигателей, вы увеличите скорость настолько, насколько это возможно, вы будете исполнять ваши обязанности. Это приказ. Вы меня поняли?

– Да, капитан, но…

– Никаких «но», сэр! Выполняйте приказ! – Джеймс Кирк развернулся на каблуках и вышел из лаборатории, не оглядываясь из боязни увидеть открытое неповиновение.

«Что происходит? Почему эта проклятая заваруха между Аммдоном и Джурнаморией так волнует мой экипаж?» – задавался вопросами Кирк… боясь признаться самому себе, что знает ответы на них.

– Я глазам своим не верю, Спок. Впечатление такое, будто им всем наплевать на работу, – Кирк озабоченно оглядел мостик – офицеры, игнорируя свои обязанности, собрались в несколько небольших групп и тихонько переговаривались.

– Рассеянность – это свойство человеческого характера, которое я изучал, но так до конца и не понял. Для меня абсолютно непостижимо, как можно потерять сосредоточенность, занимаясь каким-либо делом.

– Прикажите им вернуться на свои посты.

Спок медленно двинулся по рубке, чуть не подталкивая членов экипажа к их рабочим местам. Как правильно отметил Спок, люди не выказывали открытого неповиновения, однако, даже возвратившись на свои посты, они работали как-то бессистемно, спустя рукава, явно поглощенные… чем?

– Желаете взглянуть на мой рапорт о состоянии корабля?

– Хм-м… Да, конечно, Спок.

Вулканец будто читал его мысли – Кирк сейчас предпочитал видеоотчет, а не устное сообщение, чтобы остальные на мостике не услышали рапорта. Лишь взглянув на первые строчки информации, поползшие по экрану дисплея, Кирк мысленно похвалил себя за такую скрытность – состояние большинства корабельных систем было далеко не оптимальным.

– Объясните мне, Спок, почему все трещит по швам? Ведь не просто же из-за того, что мы не провели капремонта. Системы жизнеобеспечения, к примеру, были в отличном состоянии.

– Были. Но теперь и их состояние оставляет желать лучшего. Небрежность, капитан. Невнимание к деталям. Похоже, экипаж более расположен сейчас к сборищам и тайным разговорам.

– Отмененный отпуск. Должно быть, все дело в нем. Спок, распространите по кораблю бюллетень о том, что по возвращении на Базу каждый член экипажа получит вдобавок к положенному отпуску дополнительные две недели.

– Капитан, небрежность в работе имеет под собой более зловещую почву, нежели усталость или недовольство отменой отпуска.

– Объясните, Спок.

– Боюсь, что неповиновение вскоре станет открытым, а затем выльется в мятеж.

Кирк презрительно фыркнул, напрочь отвергая подобное предположение.

– Будьте реалистом, Спок. Мой экипаж не станет поднимать мятеж. Какой им резон? «Энтерпрайз» – лучший корабль Звездного флота. Да, я требую от них безукоризненной работы, но за свою работу они и вознаграждение получают адекватное, если не более того.

– Системы плохо функционируют вследствие небрежностей в работе, капитан, – стоял на своем Спок. – Экипаж не следует инструкциям по обслуживанию корабля; многие агитируют за создание на судне профсоюза.

– Что такое «профсоюз»? Я не понимаю.

– На Земле 20-го и 21-го веков этот термин означал группу рабочих, имеющих общие интересы и общие претензии к работодателю. Из группы избирался представитель – или несколько представителей, – который доводил до сведения руководства пожелания рабочих относительно изменений условий труда.

– Мистер Спок, на корабле не может быть демократии. Я подчиняюсь командованию Звездного Флота, экипаж подчиняется мне. Голосовать по каждому решению не только непрактично, но просто невозможно и крайне опасно. Мы должны полагаться на специалистов, даже экспертов в различных областях. Я, к примеру, неплохо разбираюсь в двигателях, но мне не отремонтировать их так, как сделает это Скотт. Мое дело – руководить экипажем и исполнять приказы командования. Мне приказано доставить миротворческую миссию на Аммдон, стало быть, я доставлю ее туда. И приказ этот не подлежит обсуждению – ни с моей стороны, ни уж тем более со стороны экипажа.