— Салют, как съездили? — пригляделся к ним Хиллари, улавливая в глазах где слабое смущение, где тщательно скрываемое озорство. — Туссен сказал, что передача более чем получилась…

— Оу! — Гаст потряс кассетой. — Посмотри, не пожалеешь! там такие перлы есть!.. Вот, например!..

На экране под музыку зарыдала Эмбер, ломаясь так, словно хотела вылезти из кожи; Хиллари поморщился.

— Это она свою куклу зовет! Паршиво, правда?

— Дилетанты… — с отвращением промолвил Хиллари. — Если уж взялись словами программировать — то лучше бы спросили сведущих людей, а не выдумывали черт-те что.

— Я бы взялся! — Гаст нажал «стоп». — За пять сотен тотчас написал бы текст, как надо! — закатив глаза, он запел тонким голосом:

— Да-да, именно так, — покивал Хиллари. — Чтоб куклу с места сорвало и понесло. Ну, а в целом — как вам Доран понравился?

До разбора полетов по пунктам разговор, однако, не дошел — едва Гаст и Селена дружно открыли рты, как подал голос трэк, и Этикет отрапортовал, что флаер готов и ждет на взлетной рядом с «Морионом», а время уже поджимает. Хиллари протянул руку за кассетой:

— Дома посмотрю. Так, свою работу все знают; Гаст, сходи к роботехникам, посмотри еще раз мозг Кавалера — и очень пристально посмотри. Там что-то с моторными функциями на выходе; Туссен подозревает «мертвую зону», а мне кажется — сбой. Я сегодня ночую в Городе; просьба меня попусту не теребить.

Дыру в панели, где прежде гордо мерцал индикаторами терминал-компакт, ремонтники пока закрыли гладкой пластинкой, и Хиллари вспомнил об ущербе, лишь сунувшись поставить кассету. И-К-Б, и я пять раз с чувством вслух прощал его!.. В тюрьму воров, в тюрьму, в темницу… Этикет вел флаер ровно и уверенно, без лихачества и той легкости, с которой пилотируют бывалые. Зато можно быть спокойным за себя и за машину — киборг не подведет.

— Этикет, ты не смотрел «NOW» в 12.00?

— Нет, босс. Мне это незачем. Такие передачи не имеют смысловой нагрузки.

— Общественное мнение, чтоб его… — Хиллари впервые за этот день позволил себе открыто разозлиться.

— В том виде, как это делается на телевидении, — Этикет бросил короткий взгляд на альтиметр и курсограф и точным, строго дозированным движением немного отжал штурвал от себя, — общественного мнения не существует. Это ложная установка. На телевидении применяются либо психотронные кодирующие программы, либо программы, удовлетворяющие человеческие комплексы и инстинкты — информационный голод, жажду смены обстановки, избавление от монотонности, возможность заполнить время, сбросить эмоции. Для этого существуют игры, сериалы, сенсации и Доран. Не стоит воспринимать его всерьез, босс.

— Если бы он не взялся за «Антикибер» — я и думать бы о нем не стал, — Хиллари сделал гримасу, как от головной боли, но потом вспомнил, что у него есть второй диплом — психолога, и добавил: — Да если бы только это, Этикет… А то наше телевидение, чтобы привлечь зрителей, свободно предоставляет экран людям с непомерным честолюбием и патологическим желанием выделиться любой ценой. За их кривляние им платят большие деньги, а они готовы погубить любое начинание, лишь бы снять сенсационный репортаж. Это психопаты, Этикет, и Доран не исключение.

— А может, с ним поговорить наедине, — осторожно спросил Этикет, — разъяснить ситуацию, чтобы он понял, что проект приносит реальную пользу, и изменил свою точку зрения?

— С Дораном? — Хиллари отрицательно покачал головой. — Даже психиатр не справится. Это же структура личности такая — ему необходимо публично лгать так же, как есть и пить. Только страх и угроза жизни — причем в предельных формах — могут его остановить. Только максимально жесткое депрограммирование.

Как бы там ни веселился Гаст, сомнения Туссена могут быть оправданы. Подкомиссия конгресса — это сурово. Сойдутся дюжины две конгрессменов, знающих о проблемах Минобороны меньше, чем какой-нибудь Стандарт о творческой кухне Эмбер, и начнут судить, рядить и урезать с оглядкой на Дорана. Что он там наговорил в эфир, этот паяц?.. Конечно, там будет и генерал Горт с адъютантом Гердзи, и первый будет громыхать, стращая подкомиссию происками инопланетян, а второй будет показывать таблицы, наглядно поясняющие, что без «Антикибера» всей обороне верная могила. Но — деньгами распоряжается подкомиссия. Вполне могут вдвое уменьшить финансирование — и выбирай, кого оставить, Гаста или Пальмера. И так-то людей не хватает…

— Этикет, что ты будешь делать, если проект закроют?

— Простите, босс, закроют? Я вас верно понял?

— Ну, предположим. Состоится подкомиссия; со ссылкой на Дорана конгрессмены скажут, что мы мало ловим баншеров и много тратим денег, и зарежут нас. Горт вернется в инженерные войска, я — к Дереку в полицию, а какую перспективу ты видишь лично для себя?

Киборг ответил не сразу — вероятно, такие задачи перед ним еще не ставились.

— Полагаю, босс, первое время я буду работать в том же здании — поддерживать порядок и заниматься консервацией. Опыт подсказывает, что здание не будет долго пустовать, но мы, группа усиления, вряд ли понадобимся тем, кто туда въедет. Содержать для уборки и лаборантских работ серии Warrior и Robocop — слишком дорого. Нас передадут кому-нибудь по профилю.

Хиллари промолчал, а Этикет, поразмыслив, добавил:

— Хотя мое мнение мало что значит, я позволю себе заметить, что разобщать группу усиления типа нашей нерационально. Подбор машин у нас внешне случайный, но так или иначе в проекте собрались киборги с большим и разнообразным опытом, а это всегда полезно. Посудите сами, босс, — по сути, от нас избавлялись по сроку выработки или по перевооружению, но опыт-то мы унесли с собой. А молодые из Warrior — это как бы наш учебный взвод; они очень способные. Например, Рекорд быстро осваивается в полицейском розыске… А поскольку проект представляется мне полезным для общества, было бы разумней сохранить его — и нашу группу тоже, как его часть. Я бы не хотел уходить. На новом месте потребуется переучиваться, приспосабливаться к другим условиям, людям. Это трудно; вполне может быть, что новые хозяева потребуют сменить структуру приоритетов, глубоко, на подавление заархивировать или стереть что-то из памяти — а расставаться с информацией очень досадно. Достоверная информация — как редкий минерал, который добывают по крупинкам. Именно поэтому я избегаю передач типа «NOW» — это бесполезный балласт для памяти.

— Никогда бы не подумал, что забывать кому-то может быть в тягость, — улыбнулся Хиллари, — у людей это выходит само собой, без усилий.

— Да, замечательное свойство человеческой памяти — умение забывать, — подтвердил Этикет. — Для киборга же это серьезная и напряженная задача — отбор и сортировка информации на стирание. Сейчас мы сработались и стали действительно группой быстрого реагирования. Мне не хотелось бы покидать проект.

— Не хочешь ли ты этим сказать, что проект тебе НРАВИТСЯ? — покосился на него Хиллари с любопытством. Когда киборг повторяет фразу — это неспроста. Это значит, что проблема для него — особо важная.

— Да, если можно использовать такой термин. Для нас предпочтительны те места службы, где правильно умеют отдавать приказы и не ставят искусственных ограничений самостоятельной работе. Многие из нас служили не в одном месте и считают, что проект эксплуатирует нас правильно.

— А если бы вас использовали неправильно?

— Многие бы промолчали. Некоторые — скажем, я или Ветеран — попытались бы обратиться к вам с разъяснениями. Но в любом случае последствия неправильной работы отразились бы только на ВАС. Что посеешь, то и пожнешь. А мы при развале такого неразумного проекта постарались бы найти места получше.

— Стоп-стоп. Ты только что сказал, что вас бы «передали». И вдруг — «мы постарались бы». Это противоречие.