Маска тоже попела немножко и похлопала танцоркам, даже взяла у парня папиросу — и насосом подкачала воздуха в реактор, чтоб думали, что она курит. Потом она ехала с час по линии, в полупустом поезде — кто среди ночи ездит в космопорт? — злым, грозно рычащим оскалом зубов отпугивая и провожая дальше по вагону ночных приставал. В порту она полюбовалась из-за прозрачной противолучевой перегородки стартами кораблей, а затем выбрала себе укромную, затененную кабинку, откуда можно без помех звонить и своему парню (которого у Маски не было), и в полицию… и своему старинному любовнику, чтоб черт его напополам разодрал.

Конгрессмен Джолион Григ Ауди (для близких друзей — просто Снежок) располагался ко сну. Парламентская сессия, заседание морально-этической комиссии, фуршет в клубе, коктейль у добрых знакомых — пора и отдохнуть, наконец!.. И тут звонок. Надо, надо снять трубку — ведь звонят по личному, мало кому известному номеру трэка; это может быть и важный разговор… Так оно и оказалось.

— Снежок, милый, как я по тебе соскучилась!..

Вот те раз. И не называет себя, сволочь. Снежок быстро перебрал в уме всех подружек, с кем он имел счастье развлекаться тайком от Дорана (Боже, сделай чудо, напусти на стервеца Дорана слизистую болезнь или фэл!), но этот голос… столь знакомый… чей?

— Ээээ, я не понял — кто говорит?..

— Как?! Ты не помнишь свою куколку, свою нежную малютку Путти?..

Сердце у Снежка — импозантного, солидного, третий раз подряд избранного в конгресс от Басстауна темнокожего политика — оторвалось и провалилось вниз, куда-то в таз, ближе к мочевому пузырю. Путти. Его самое тайное сокровище, кибер-дитя, навеки замерший перед цветением бутон любви с огромными глазами и тонким, хрупким телом… жемчужина, похищенная хакерами три с лишним года назад. Не может быть. Нет. Мертвые не возвращаются. Ее же разобрали на детали!

— Скот поганый, — шипел неповторимый голос Путти, — что, вспомнил?.. Я могу по-другому напомнить — всю память про наши с тобой дела скопировать на диск и отослать на телевидение. А? Ты хочешь этого? Оооо, ты молчишь! Молчание — знак согласия?..

Нет, только не это. Карьера, престиж, положение — все в клочья. Да, Путти — не человек и даже не разумное существо, но представить, что Доран комментирует кадры, снятые ее глазами, где ты, Джолион Григ Ауди — неглиже, говорящий такое, что можно услышать лишь в худших притонах… Это конец, всему конец. Избиратели, это грязное быдло, не простят ему ТАКОЙ кибер-любви — а что скажут в конгрессе?!

— Крошка, — Снежок попытался подействовать авторитетом хозяина, — ты же не хочешь, чтобы мне стало плохо?.. Я ЗАПРЕЩАЮ тебе рассказывать о нас с тобой! ЭТО ПРИКАЗ!..

— А о других твоих проказах — можно? — прощебетало дитя, и вновь голос ее стал неумолимым. — Нет, гад, ты за все заплатишь. Ты понял? Я теперь другая, я тебе не подчиняюсь. Я ХОЧУ, чтобы ты вспомнил все! Все! И чтоб тебя корчило от этого! Подонок, ты испоганил всю мою жизнь! Всю мою память! Что я могу вспомнить — только тебя, тебя, гнилую паскуду, твои лапы и твою пасть! Это теперь — мое детство! Навсегда!.. Ты специально сделал меня такой, по заказу; ты думал, я всегда буду твоей уютной девочкой — а я стала другой!..

— Сколько? — безнадежно спросил Снежок, свободной рукой включая определитель номера. Космопорт. Там — сотни кабин…

— А, ты всегда был умненький. Ты понял… Мне нужно двенадцать тысяч.

— Сразу не смогу. Частями, по четыре тысячи.

— Ладно. Чеки будешь выписывать на номер 521004100000-89963555. Через City Bank. Первый чек должен быть обеспечен завтра к 10.00, остальные — каждые 24 часа. И не вздумай…

— Не учи меня, стерва.

— Уууу… а я надеялась, ты хоть извинишься за старое…

— Не перед кем. Как бы ты ни кривлялась, крошка, ты осталась тем, чем была. Теперь мы с тобой — в деловых отношениях. Следующие двенадцать тысяч я использую, чтоб уничтожить тебя; так что не надейся доить меня и дальше.

— 521004100000-89963555, — повторила Маска, — запиши в память, если уже не догадался. А ведь ты боишься меня, Снежок… Ты трус, как и все подонки. Бойся, бойся — мне только этого и надо, чтоб ты не думал, что можно играть в куклы безнаказанно. Тебя еще выведут на чистую воду с твоими милыми привычками. А я буду хлопать в ладоши.

Ответить Снежку она не дала, бросив трубку.

Вечером Лильен послали за сжатым кислородом для Рыбака; в проводники Звон навязался сам собой, как тень за человеком. Хруст, Валет и Таракан, увидев его уже со второй, еще более классной девчонкой, решили, что хватит тут цыплят высиживать и что завтра Звон сам с большим присвистом расскажет, какая чем хороша. Пока же Звон устроил распродажу для одной Лильен, и ей пришлось, неумело и осторожно жеманясь, слушать, на каком углу кого избили, какие тут на семь узлов отвязанные парни, кто какой дурью знаменит, где самые-самые танцы в округе и какой он тут главный генерал. Если поверить на слово — ей жутко повезло, что она именно с ним связалась, а не с каким-то дешевым обмылком.

Киборги не спят. Но после возвращения Лильен и Звона из похода в аптеку стало ясно, что сегодня семье Чары придется дружно и убедительно изображать сон. После ужина Рыбак заметно посерел и стал тяжел на подъем; вдобавок он чаще, чем на кого-либо, поглядывал на Гильзу. Наконец он заявил, что дежурная койка у Стика Рикэрдо наверняка уже занята, до своего логова ему не доползти, а дышать стало трудно — короче, парень вежливо напрашивался на ночлег.

Вытолкать из дома Звона удалось лишь долгими терпеливыми уговорами с примесью угроз Косички и клятвенных обещаний никаким другим парням не доверять. Кое-как застелили три разномастные кровати — больше в квартире не было, — а дальше начался цирк для одного зрителя; пока Рыбак свежел и розовел, глотая из баллончика живящий газ, все имитировали зевоту, потягивались и готовились бай-бай, в то же время оживленно обсуждая по радарам план первого сражения своей войны.

— ИМ МАЛО НЕ ПОКАЖЕТСЯ! — возбужденно тараторила Коса. — ПОГЛЯДЕЛА БЫ Я НА ИХ РОЖИ, КОГДА МЫ ЭТО СДЕЛАЕМ!.. ЧТО СКАЖЕШЬ, МАМА?

— НУ ЧТО Ж, ЗАДУМАНО НЕПЛОХО, — сдержанно одобрила Чара. — МЫ ДОЛГО ПРЯТАЛИСЬ; ПРИШЛА ПОРА ИМ ПОКАЗАТЬ, НА ЧТО МЫ СПОСОБНЫ — ПУСТЬ НЕ ДУМАЮТ, ЧТО МЫ БЕЗЗАЩИТНЫ И УМЕЕМ ТОЛЬКО ГОРЕВАТЬ!.. КОСИЧКА, ЗАВТРА ВЫ С РЫБАКОМ — И ЗВОНА С СОБОЙ ПРИХВАТИТЕ, ОТ НЕГО И ВПРЯМЬ ЗВОН В УШАХ — ПОЕДЕТЕ В БЭКЪЯРД, ОСМОТРЕТЬСЯ НА МЕСТНОСТИ.

— ЕСЛИ НЕ УСПЕЕМ — МОЖНО, МЫ ЗАНОЧУЕМ ГДЕ-НИБУДЬ? РЫБАК СКАЗАЛ, ЧТО ЗНАЕТ НАДЕЖНЫЕ ВПИСКИ…

— МОЖНО, НО ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОЗВОНИ МНЕ — ГДЕ И КАК ВЫ УСТРОИЛИСЬ. ГИЛЬЗА, ЗАВТРА ПОСЛЕ ОБЕДА У НАС УЖЕ ДОЛЖЕН РАБОТАТЬ «ЧЕРНЫЙ» ТЕЛЕФОН.

— Я СДЕЛАЮ, МАМА.

— ЗАОДНО ЛИЛЬЕН ПОУЧИШЬ ЕГО СТАВИТЬ. ДА, ЧТОБЫ ВЫ ЗНАЛИ — Я СВЯЗАЛАСЬ ЧЕРЕЗ РЕЗЕРВНЫЙ КОММУТАТОР С МАСКОЙ НАСЧЕТ ДЕНЕГ; ОНА ОБЕЩАЛА ДОСТАТЬ СРАЗУ МНОГО, ТАК ЧТО — НИКАКИХ КРАЖ И НИКАКИХ ШТУЧЕК С БАНКОМАТАМИ; СЕЙЧАС НАМ МЕНЬШЕ ВСЕГО НАДО ПРИВЛЕКАТЬ ВНИМАНИЕ ПОЛИЦИИ.

— УУУ, ТЕПЕРЬ ПАПУЛЯ ФЕРДИНАНД НАЧНЕТ ИСКАТЬ НАС!.. И ПОПЫТАЕТСЯ РАЗУБЕДИТЬ.

— НА ЕГО ВЫЗОВЫ НЕ ОТВЕЧАТЬ! НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ, — категорически отрезала Чара. Только отца здесь не хватало с его рассуждениями о добре и мире.

Ночь наступила — но покой в квартире установился не сразу; единственный живой, Рыбак, никак не укладывался — то привязался к Гильзе с предложением поставить здесь подержанный кондиционер, и разговор о свежем воздухе непринужденно перешел в тягостную, путаную исповедь часа на полтора (исповедь слушали все), то шаркал в темноте, то пил воду, то его понесло в туалет. Наконец ночь его одолела, и он заснул.