— Безусловно.

— А не лучше ли нам подождать, пока они отправятся в путь?

— Это будет не завтра. Айко решит, что мы бьём баклуши и только проживаем его денежки.

— Про Айко забудь, — отрезал Дортмундер. — Если пойдём на дело, командовать буду я. Я займусь Айко, не беспокойся.

— Согласен, Дорт. Как хочешь.

Они устроились на скамейке на берегу пруда. Был июнь. Келп рассматривал проходящих девушек, а Дортмундер уставился на водную гладь.

Он уже дважды спотыкался, и ему вовсе не хотелось остаток дней хлебать тюремную баланду. Похитителей полумиллионного изумруда полиция будет разыскивать куда усерднее, чем воров, стянувших портативный телевизор. И, наконец, можно ли доверять Айко! Что-то в этом типе было уж слишком гладкое…

— Что ты думаешь об Айко? — спросил Дортмундер.

Келп удивлённо отвёл взгляд от девушки в зелёных чулках.

— Нормальный парень. А что?

— Ты веришь, что он заплатит?

Келп засмеялся.

— Конечно, заплатит! Если он хочет получить изумруд, то заплатит как миленький!

— А вдруг откажется? Мы нигде не найдём другого покупателя.

— Страховая компания, — не задумываясь, сказал Келп. — Они, не моргнув, выложат сто пятьдесят тысяч долларов за камешек, который стоит полмиллиона.

— Пожалуй, — согласился Дортмундер. — К тому же, возможно, это лучший выход.

— Что — «лучший выход»? — не понял Келп.

— Пусть Айко финансирует дело, — пояснил Дортмундер. — Но когда у нас будет изумруд, мы продадим его страховой компании.

— Мне это не нравится, — твёрдо заявил Келп.

— Почему?

— Потому что он всё о нас знает. И раз изумруд большая ценность для их страны, они могут здорово обозлиться, если мы их надуем. А мне вовсе не хочется, чтобы меня преследовала целая африканская страна. Даже если я получу деньги.

— Ну, ладно, — сказал Дортмундер. — Посмотрим, как всё пойдёт.

— Целая страна против меня, — с дрожью пробормотал Келп. — Мне это совсем не нравится.

— Ладно.

— Духовые трубки и отравленные стрелы, — продолжил Келп.

— Я думаю, они не такие отсталые.

Келп повернулся к нему.

— Ты воображаешь, что это меня успокаивает? Пулемёты, самолёты…

— Ладно, ладно, — повторил Дортмундер. Он предпочёл переменить тему. — Кого, по твоему мнению, нужно привлечь к делу?

— В нашу команду? А кто нам нужен?

— Трудно сказать. Специалистов не нужно, кроме, разве, слесаря. Но никаких взломщиков сейфов. — Нас должно быть пятеро или шестеро?

— Полагаю, что пятеро, — ответил Дортмундер и высказал одно из правил своего существования: — Если работу невозможно выполнить впятером, значит её вообще невозможно выполнить.

— Хорошо, — согласился Келп. — Значит, нам нужен шофёр, слесарь и человек на все руки.

— Вот именно, — подтвердил Дортмундер. — Слесарем подошёл бы тот коротышка из Де-Мойна. Знаешь, кого я имею в виду?

— Как его… Вайз? Вайзман? Велч?

— Вистлер, — проронил Дортмундер.

— Точно, — вспомнил Келп покачал головой. — Он за решёткой. Выпустил льва из клетки.

Дортмундер оторвался от лицезрения пруда и повернул голову к Келпу.

— Что он сделал?

Келп пожал плечами.

— Я тут не при чём. Так говорят. Он повёл своих детей в зоопарк, от скуки машинально стал пробовать замки, как ты или я можем насвистывать, и случайно выпустил льва.

— Очаровательно, — сказал Дортмундер.

— Я тут не при чём. А Чефуик, ты его знаешь?

— Железнодорожный фанат? Он совершенный псих!

— Но замечательный слесарь. И на свободе.

— Хорошо, — решил Дортмундер, — позвони ему.

— Теперь шофёр.

— Что ты скажешь о Ларце? Помнишь его?

— Брось, — сказал Келп. — Он в госпитале.

— Давно?

— Недели две. Он налетел на самолёт.

Дортмундер внимательно посмотрел на него.

— Что-что?

— Я не виноват, — смутился Келп, — насколько мне известно, он отправился на свадьбу одного кузена и, возвращаясь в город, поехал по ошибке в другую сторону и оказался на аэродроме Кеннеди. Он, полагаю, был немного пьян и…

— Да-а, — протянул Дортмундер.

— Да. Он запутался в знаках и не успел опомниться, как на взлётной полосе № 17 врезался в самолёт, который прилетел из Майями.

— На взлётной полосе № 17…

— Так мне сказали.

Дортмундер достал пачку «Кэмел» и предложил Келпу. Тот покачал головой.

— Я не курю. Бросил — после рекламных роликов о раке.

Дортмундер застыл.

— Рекламных роликов о раке?

— Ну. По телику.

— Я не смотрел телевизор четыре года.

— Ты много потерял, — сказал Келп.

— Очевидно, — произнёс Дортмундер. — Рекламные ролики о раке… Так о водителе. А со Стэном Марчем ничего странного в последнее время не происходило, не слышал?

— Нет. А что с ним?

Дортмундер пристально посмотрел на Келла.

— Я ведь тебя спрашиваю.

Келп недоуменно пожал плечами.

— По последним сведениям, с ним всё в порядке.

— Тогда почему не пригласить его?

— Если ты уверен, что с ним всё в порядке… Дортмундер вздохнул.

— Я позвоню ему.

— И, наконец, — напомнил Келп, — мастер на все руки.

— Боюсь кого-нибудь называть, — сказал Дортмундер.

— Почему? Ты хорошо разбираешься в людях.

Дортмундер вздохнул.

— Как насчёт Эрни Даифорта?

Келп покачал головой.

— Он завязал.

— Завязал?

— Да. Стал священником. Понимаешь, судя по тому, что я слышал, он посмотрел фильм о…

— Хорошо, хорошо. — Дортмундер встал и швырнул свою сигарету в пруд. — Я хочу знать относительно Аллана Гринвуда, — напряжённым голосом проговорил он, — и всё, что я хочу знать, это «да» или «нет»!

Келп опять был в недоумении. Хлопая глазами, он спросил:

— Как это — «да» или «нет»?!

— Его можно использовать?

Аккуратненькая старушка, сверлившая Дортмундера взглядом с тех пор, как он швырнул сигарету, внезапно покраснела и заспешила прочь.

— Конечно, его можно использовать. Почему нет? Гринвуд очень хороший парень.

— Я позвоню ему! — закричал Дортмундер.

— Я слышу тебя, слышу.

Дортмундер огляделся.

— Пойдём, выпьем немного, — проговорил он.

— Конечно-конечно, — согласился Келп и поспешно встал. — Всё, что ты хочешь. Конечно.