Но Тор решительно покачал головой.

– Вы еще девушка; вы недостаточно сильны, чтобы сопротивляться ветру, чтобы одной тянуть канат. И кроме того, – он помедлил, как бы взвешивая каждое слово, – вас совсем незачем обучать: я высажу вас на берег, лишь только мы достигнем Родоса.

Нетерпение сменилось унынием на лице Зары.

– Да, конечно.

Она собралась уходить, но Тор остановил ее.

– Зара!

– Да? – Она подняла голову, слабо надеясь, что он изменит решение, но он смотрел на нее с нескрываемой иронией.

– А что случилось с бачком?

– С бачком? О! – Она покраснела от раздражения. – Я, должно быть, выбросила его за борт.

Насмешка Тора проявилась отчетливее.

– Вы понимаете, что я имею в виду. Она раздраженно воскликнула:

– Это вы виноваты – так схватили, что я выронила этот несчастный бачок. – Зара вскинула голову. – Высчитайте из моего жалованья, – вспыхнула она, но затем, спохватившись, добавила:

– Если вы вообще будете мне платить. – С этими словами она выпорхнула из каюты.

В кают-компании несколько человек играли в карты, но сегодня у Зары не было настроения к ним присоединяться, даже если бы ей и позволили. Она направилась прямо в свою каюту и легла. В голове был такой же сумбур, как и на море. Она даже не знала, почему попросила Тора обучать ее (как остальных членов команды); это произошло так внезапно. Но ей следовало учесть, что он откажет; надо же было подумать, прежде чем спрашивать. Зара была очень недовольна своим поведением; она знала, что часто поступает импульсивно, не в силах контролировать себя. Но странное дело: она в таких ситуациях оказывалась права. Корабль выровнялся, и Зара почувствовала себя вполне комфортно на твердой койке. Интересно, что она до сих пор помнила плечо Тора, его сильные руки, которые с такой легкостью оттащили ее от борта. Физически он, конечно, был что надо, хотя умом явно не вышел.

Ночью шторм усилился, а утром полил сильный дождь. Те, кто возвращался с дежурства, так и норовили бросить мокрые плащи на пол. Но Зара крикнула, чтобы одежду отнесли сушить в душевую. Тони глаз не казал, и она, заглянув в его каюту, нашла его лежащим на койке: он жалел себя и ругал за то, что вообще сел на корабль.

– Ах, если бы я остался дома с моей заботливой мамочкой, которая все для меня делала! – откровенно заметил он. – Она так не хотела, чтобы я уходил в море.

– Ах, эти сю-сю, – пренебрежительно заметила Зара. – Клянусь, ты тоже единственный ребенок.

Его это уязвило.

– Да, вообще-то. А ты? Зара кивнула.

– Да, к сожалению.

Тони посмотрел на нее с удивлением.

– Мне нравится, что я единственный ребенок, только, наверное, избалованный, – добавил он тихо. – Тебе бы хотелось иметь брата или сестру?

– Если бы у моей матери не было столько амбициозности, то, наверное, да.

– А отец есть?

– Он ушел, когда я была маленькой, так что я его не помню.

Выросший в благополучной семье англичан среднего класса, Тони удивленно спросил:

– Ты что же, не поддерживаешь с ним отношений?

Зара отрицательно покачала головой, зная, что он никогда не поймет ее.

– Нет, я с ним с тех пор не виделась. – Решив сменить тему разговора, она сказала:

– Может, пойдем перекусим?

При упоминании о еде он почувствовал себя дискомфортно и застонал.

– Решительное нет. Я останусь здесь, пока бушует шторм, и покину этот корабль, как только доплывем до суши.

– Тогда тебе придется лежать здесь долго: я слыхала замечание Мака, что все это продлится около недели. – Последние слова прозвучали безжалостно.

Зара вернулась к своей работе, но скоро озадаченно задумалась. За дни пребывания на судне она убирала и приводила в порядок все каюты, кроме капитанской. По всей вероятности, и его каюту надо было убрать, но ей этого делать очень не хотелось. В отличие от кают команды каюта капитана казалась местом совершенно обособленным, куда она абсолютно не намеревалась вторгаться. Но кто-то ведь должен ее убирать, и к тому же это была ее непосредственная работа. Но Зара не могла войти туда без разрешения. Поэтому, вместо того чтобы прямо постучать к нему в дверь, она решила встретить его как бы случайно.

Он был на палубе вместе с Арне. Они стояли у штурвала, пытаясь удержаться на ногах при резких кренах корабля. Веревки были натянуты вдоль палубы для страховки так, что если они и потеряют координацию, то хотя бы не упадут за борт. Помня о вчерашних предупреждениях, Зара пристегнула один нейлоновый шнур к поясу, а другой – к натянутой веревке. Она попросила у Тони его штормовку и теперь была вся одета с ног до головы в желтое. Открытыми остались только лицо и руки. Несколько минут она стояла на палубе, разглядывая сильно раскачивающиеся остовы мачт, будто ветер намеревался вырвать их с корнем, как деревья. Корабль накренился, и огромная волна обрушилась на палубу, сбивая Зару с ног. Она ухватилась за веревку и нервно засмеялась, увлеченная каждым мгновением происходящего.

В штормовке было тепло, ткань не пропускала сырость. Зара выпрямилась и взглянула на серое, грозное море, которое так разительно изменилось за два дня: раньше оно походило на безмятежное голубое озеро, теперь же волны неистово ударялись о борт корабля, будто ими двигала какая-то враждебная сила.

Корабль тогда казался таким большим, но теперь, на фоне разбушевавшейся стихии, он выглядел игрушечным. Стараясь не думать о том, какая глубина находилась под ними, Зара осторожно направилась к штурвалу.

– Что случилось? – Тор нагнулся и прокричал ей почти в ухо:

– Зара? Какого черта вы здесь?

– Я застраховалась, – она указала на страховочный шнур.

– Вижу. Что вы хотите?

– Сегодня я могу убрать у вас в каюте?

– И вы ради этого вопроса проделали такой путь? – Он был искренне удивлен.

– Конечно, – кивнула она и повернулась, чтобы уйти, но Тор задержал ее.

– С вами все в порядке? Вы не чувствуете тошноты?

– Все нормально, – прокричала она в ответ и широко улыбнулась. – Разве что дух захватывает.

Его голубые глаза стали больше, но он только усмехнулся и кивнул в ответ.

– Да, но это оборотная сторона медали. Каюта Тора не нуждалась в капитальной уборке. Вещей у него было мало: туалетные принадлежности в ванной, несколько романов в книжном шкафчике, там же руководство по навигации и морские рассказы. Никаких фотографий, единственные картинки – графическое изображение парусников. Этот человек предан своей работе и поглощен ею, подумала Зара. Вокруг него витал ореол одиночества. У других членов команды в каютах висели фотографии возлюбленных или хотя бы интересные картинки, приклеенные на стенах. Здесь же ничто не говорило о личной жизни, будто у Тора ее и не было. О чем же он думает, спрашивала она себя, когда «Дух ветра» стоит на приколе в порту Бристоля? Он остается все так же на борту корабля? Или у него все-таки есть дом на берегу? Зара попыталась представить, как он живет в Бристоле, но у нее ничего не вышло: перед глазами стоял Тор на палубе судна, пытавшийся что-то разглядеть в штормящем море. Вспомнив, зачем она здесь, Зара принялась за работу, но каюта была почти чистая, и у нее не ушло много времени, хотя корабль все время качало. Она села на корточки, убирая под койкой, а когда корабль сильно накренился, она откатилась к письменному столу. Чтобы задержать падение, она схватилась за ручку выдвижного ящика, но корабль выровнялся. Ящик выскочил из пазов, и его содержимое рассыпалось по полу. От неожиданности Зара даже вскрикнула и тут же бросилась собирать вещи и складывать их в ящик. Можно представить, что будет, если сейчас войдет Тор и увидит, как она копается в его столе. В основном это были обычные вещи: конверты, записная книжка, изображения старых кораблей, но была также и маленькая пачка писем, некоторые еще не распечатаны. Подобрав эту пачку, Зара не могла не заметить, что почерк женский, а отправлены они в Бристоль (судя по штемпелю) из Дании. Зара положила письма обратно в ящик, задвинула его и продолжила уборку. Но мысленно она теперь обращалась к письмам: от кого они? Мать Тора, насколько помнила Зара, была датчанка; большинство писем было от нее. Зара пыталась превозмочь возникший соблазн, но в последний момент подошла к ящику и взглянула на письма. Они были на иностранном языке, предположительно датском, но подпись была такой размашистой, что вряд ли это было слово «мама». Послышавшиеся голоса (менялась вахта) заставили Зару поспешно сунуть письма в ящик, и, схватив ведро и швабру, она направилась к выходу. Лицо пылало, она боязливо оглянулась (не видит ли ее Тор), но когда добралась до камбуза, то еще раз оглянулась и перевела дыхание, увидев, что это всего лишь Арне и Стив, которые сдавали вахту.