Опираясь о плечи сына, барон побрел в главный зал манора Бульбака.
– Кто-нибудь, принесите моему мальчику эля. Спар вернулся!
Юноша заботливо усадил отца в кресло перед очагом.
– Отец, у меня тяжелые вести. Халь…
– Знаю. – Трясущиеся руки Бранвульфа сильнее стиснули руку сына. – Кому-то надо было идти. Мы думали, если запереть хобгоблинов в каменоломне, нам удастся незаметно проникнуть в замок. Но мы не знали о трех огромных драконах, что прячутся уже за стенами крепости. А когда узнали, было уже поздно. Сперва они казались лишь туманными призраками, но прямо на глазах обрели плоть и выдували вполне настоящее пламя. Халь отдал жизнь понапрасну.
– Нет, отец. Ты не все знаешь! Халь жив. Там оказались горовики! Я вызвал горовиков. Они стали трясти землю, так что стены каменоломни обвалились и придавили хобгоблинов.
– Так где же он?
Бранвульф требовательно ухватил Каспара за плечо и вопросительно заглянул ему в глаза, точно рассчитывал обнаружить Халя именно там.
Юноша покачал головой.
– Горовики утащили его в глубь своих пещер, и я не смог вытащить его оттуда.
– Не понимаю, Спар. Так он жив или нет?
По залу разнесся пронзительный крик. Брид кое-как выбралась из постели и, сгибаясь в три погибели, держась за стулья и стены, шла к Каспару.
– Брид, нет! Тебе нельзя так напрягаться, – взмолилась Керидвэн, пытаясь ласково увести раненую обратно в постель.
– Халь! – отчаянно кричала Брид. – Халь! Где он? С противоестественной силой она добралась-таки до юноши и вцепилась ему в куртку.
– Где Халь?
– Под Желтыми горами, в плену у горовиков, – просто ответил он, поддерживая ее.
– Вытащи его оттуда! – завизжала Брид. – Пусти в ход Некронд!
Оттолкнув его руки, она яростно замолотила кулачками по груди юноши.
– Не могу, – ровным голосом ответил он, делая шаг назад и чувствуя на себе взгляды всех присутствующих.
Бранвульф вскочил на ноги.
– Ты должен! Я приказываю тебе. Пусти в ход Некронд! Освободи Халя и спаси Торра-Альту. Пока мы тут с тобой тратим время на разговоры, в замке гибнут люди.
– Не могу, – повторил Каспар.
В голове у него царило смятение. Где взять сил, чтобы противостоять тем, кого он любил и уважал больше всех на свете?
– Воспользуйся им! – загремел от дверей король Дагонет. – Они схватили мою дочь. В твоей власти вернуть мне дочь!
В комнату шагнул Кеовульф.
– Спар, ты должен сделать это, – сдержанно произнес он. – У них Кибиллия и мой сын.
– Это будет означать конец для нас всех, – тихо промолвил юноша. – Если я хотя бы попробую, Гвион завладеет моей душой, а вместе с тем и Некрондом.
– Гвион? – медленно спросила Керидвэн, подхватывая Брид.
Каспар кивнул. Сейчас для него все было очевидно.
– Он вырвал у меня клок волос. – Он показал на ссадину. – Понимаете? Он похитил частицу меня и держал ее в Иномирье. И благодаря своему черному искусству манипулировал моими снами, влияя на мои поступки. Когда я пускаю в ход Некронд, он подпитывается его силами и использует магию на свои цели.
– А теперь, Спар, послушай-ка хорошенько, – с подчеркнутым терпением произнес Бранвульф. – Ты устал, ты много натерпелся, но самое главное то, что Некронд все еще у тебя. Ты можешь спасти Халя и прогнать драконов. Отослать их в Иномирье. Подумай о Хале, подумай о наших людях.
Юноша покачал головой.
– Я не трус. Я ради них все, что угодно, сделал бы, но вы должны понять. – Он прижал обе руки к голове, отчаянно подыскивая слова, которые бы всех убедили. – Каналы магии искажены. Я пытался воспользоваться ими и сам попал в Иномирье, чуть было не остался там навсегда.
Он оглядел обращенные к нему лица. Ничего-то они не поняли. Да и не в силах понять. Остается… остается лишь один способ избавиться от Гвиона. И, кажется, Каспар знал, что это за способ.
– Отдай Некронд мне! Если есть еще шанс, что Халь жив, я должна вытащить его, – потребовала Брид. Голос ее ранил, как бритва.
Отстранив девушку, Каспар собирался уже повторить все заново, как вдруг в зале потемнело. Только теперь, когда наступила мертвая тишина, юноша осознал, сколько шума доносилось от лагеря. Все в зале припали к окнам. Каспар едва мог дышать, он замер, весь обратившись в слух. Жуткий рев, похожий на гул пламени в открытой топке, сотряс воздух и сменился воплями боли и ужаса.
Каспар потрясенно наблюдал, как из пасти гибкого зеленого дракона вырвался поток пламени и смел целый ряд шатров. Они взорвались языками зеленого и желтого огня. Что-то тяжелое упало с неба и разбилось о каменные плиты двора, содержимое раскатилось во все стороны.
Впившись ногтями в ладони, раскрыв рот от шока, Каспар глядел на отрубленные головы. Рядом стоял посеревший отец.
Откашлявшись, барон повернулся к сыну.
– Ты должен что-нибудь сделать! – обрушился он на него. – Ты властелин Некронда! Сколько твоих соотечественников должно умереть прежде, чем ты поймешь, что должен вмешаться?
Выскочив из манора, Керидвэн бросилась к разоренному лагерю, помочь раненым и обожженным. Брид, тяжело дыша, осталась лежать на кушетке. Она была очень слаба и держалась за живот, но ей хватило сил пронзить Каспара ледяным взглядом.
– Ты ведь еще можешь спасти его. Вытащи его оттуда! – прошипела она.
– Не могу. Говорю же тебе, Брид, мне очень жаль. Ты знаешь, я люблю Халя не меньше, чем ты…
– Никто не любит Халя так, как я! – взвилась она. – Спар, спаси его! – Несчастная закашлялась, по щекам у нее заструились слезы. – Я не могу жить без него, Спар.
Каспар сжал тонкую ручку. Мимолетная мысль мало-помалу переросла в твердую решимость.
– Я не могу сделать то, что ты просишь, но я вытащу его оттуда ради тебя.
Он прижал Брид к груди. Есть только один способ! На то, чтобы прорыться к пещерам горовиков, потребовалась бы целая армия. Армия-то есть, но она не может действовать из-за драконов. И все это прекратится, если Каспар сумеет добраться до Гвиона. В этом мире ему уничтожить Гвиона не под силу – но в другом это вполне возможно. Надо идти, идти одному.
Каспар решился. Он знал лишь один верный путь в Иномирье. Прощаться нет времени. Ни с кем, кроме Изольды. А в жизни у него осталось лишь одно незавершенное дело: передать кому-нибудь свою ношу. Юноша знал, что найдет малышку вместе с Придди.
Изольда, заливаясь смехом, играла с деревянной куклой и собачкой на колесиках. Малышка придумала себе забаву: стучала по игрушкам той костяной пластинкой с руной волка, что Морригвэн когда-то дала Каспару, а он – приемной дочурке.
Взяв девочку на руки, Каспар отошел к окну. Снаружи раздавались возбужденные крики: на западном побережье причалили корабли с огромной армией. Каспар опустил малышку на пол: нельзя терять времени. Должно быть, Гвион наслал новых жутких тварей, чтобы напасть на врагов с тыла. Юноша вынул из-под рубашки серебряный ларчик, положил его к игрушкам девочки и поцеловал ее.
– Изольда, ты для меня вся жизнь, как была всей жизнью для твоей матери. – Он поглядел на Придди. – Рассказывай ей, как я ее любил. Рассказывай, как любила Изольду ее мать. И передай Керидвэн, что Изольда теперь хранительница Некронда – она поймет.
Если Изольде предстоит пройти посвящение, как новой Деве, нет ничего мудрее, чем оставить Некронд под защитой ее невинности. Каспар не мог передать Некронд Брид, потому что та воспользовалась бы им, а матери отдавать не хотел, ибо Керидвэн непременно попыталась бы отговорить его от задуманного. Так что выход был только один.
Придди, еще слишком маленькая, чтобы оспаривать действия Каспара, понимающе кивнула.
– Хорошо, Спар, обязательно.
– А теперь мне надо помочь отцу, – сказал он, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
Освободившись от тяжкой ноши, Каспар задумался, как же лучше всего выполнить свой план. Лучше всего сесть на коня и ускакать в лес, чтобы там в одиночестве набраться мужества. А если оно его подведет – невелика беда, уж верно, за волками и хобгоблинами дело не станет. Поэтому юноша нарочно не стал брать с собой лук и меч, ограничившись лишь ножом.
