– Халь? – тихонько окликнула Кимбелин.

– Да?

Вместо ответа она лишь заглянула ему в глаза.

Юноша ощутил под ногами твердую почву.

– Уж не пытаетесь ли вы соблазнить меня? – лукаво поддразнил он.

– О да, Халь!

Ответ ее прозвучал восхитительно порочно. Принцесса повела плечом, и платье соскользнуло, демонстрируя изысканное шелковое белье. Кимбелин разделась и прижалась к Халю с таким проворством, уверенностью в себе и безусловным знанием, как это делается, что у юноши возникло беспокойное ощущение, что она проделывает это далеко не в первый раз. Но как же, ведь она принцесса, невеста короля? Не может быть! Упиваясь видом обнаженной фигуры девушки, молодой воин все же не мог отделаться от смутной тревоги.

Выругав себя, он постарался выгнать посторонние мысли. Кимбелин и в самом деле неописуемо прекрасна. Недаром женщин Кеолотии сравнивают с богинями за стать и фигуру! И Кимбелин не исключение. Более того, она принцесса – юная, пылкая, сулящая чувственное наслаждение и богатство. Ну, конечно, Кимбелин права – Ренауд все уладит.

Принцесса прильнула к нему, уткнулась горячими губами в шею.

– Возьми меня с собой.

Халь медленно обнял упругую тонкую талию и ощутил под рукой ее дрожь. Трепеща всем телом, девушка схватила его ладонь и потянула к своей груди – мягкой, тяжелой, пышной. Такой непохожей на грудь Брид. Спору нет, Халя влекло к Кимбелин – а какого бы мужчину на его месте не влекло! – но перед мысленным взором неотвязно стояла одна картина: как он пронзает мечом грудь своей нареченной.

Избавиться бы от этого навязчивого видения, сквитаться бы с неверной невестой – взять да и овладеть Кимбелин. Но почему-то ему казалось, что, наоборот, это Кимбелин пытается им овладеть. Молодой воин грубо оттолкнул принцессу.

– Оставьте меня! – прорычал он, объятый внезапным стыдом.

– Но Халь, – всхлипнула она, – ты ведь не отдашь меня Рэвику.

– Еще как отдам, – резко заверил он. – Ты нужна моему брату.

Вскочив с койки, он вышел из каюты на свежий воздух и, придерживая изувеченную руку, остановился у борта, глядя на побережье. Уже занималось утро.

Кимбелин вышла вслед и с убитым видом остановилась у него за спиной, но молодой воин и головы не повернул.

Пип бросил на Халя мрачный взгляд и поспешил занять место рядом с принцессой. Не принести ли ей завтрак? Не нужен ли ее высочеству теплый плащ, ветер такой студеный! Она отмахнулась от паренька, точно от надоедливой мухи.

Когда корабль наконец причалил к пристани Горты, и все сошли на берег, Халь с искренней и извиняющейся улыбкой поглядел Кеовульфу в лицо:

– Кеовульф, я был несправедлив к тебе. Прости. Широкоплечий рыцарь хлопнул его по спине.

– Не могу сказать, что так уж виню тебя, – ответил он, спеша покончить с неловкостью. – Пойдем посмотрим, не сумеем ли вызнать какие-нибудь вести из дома и найти корабль. Помнится, когда мы покидали Кеолотию, ходили слухи о войне.

Порт Горты гудел от сплетен о кеолотианской армаде, что стояла на якоре близ западного побережья Бельбидии. Но ничего конкретного выяснить не удалось – лишь то, что торговля покуда еще не прервалась. Халь печально подумал, что бельбидийские купцы всегда найдут, чем и как торговать, пусть хоть вся страна ляжет в дымящихся развалинах.

Отыскать небольшое суденышко, что везло в Бельбидию устриц, удалось довольно быстро, да и ветер дул попутный. Почти все плавание Халь провел на палубе, глядя на запад. Он и сам не мог бы сказать, в какой именно миг из туманной дымки проступили очертания далекой земли. Серые расплывчатые контуры постепенно приобретали четкость и цвет, и вот уже над синим морем катилась гряда зеленых холмов, а корабль входил в широкое устье реки, что змеилась в глубь побережья, уводя в самое сердце Бельбидии.

Халь стоял на носу корабля. Родина! Бельбидия! Сердце так и пело от радости. Он пробежал пальцами по длинным черным кудрям. Надо бы привести себя в божеский вид!

Вернулся в рубку, взял бритву и попытался соскрести с подбородка щетину – с одной рукой задача оказалась куда труднее, чем казалось на первый взгляд. Потом поглядел на Брид, что лежала на койке. Кеовульф, дежуривший подле девушки, встал и поманил Халя подойти ближе. Молодой воин печально поглядел на возлюбленную. Такая маленькая, прекрасная, идеально сложенная, она казалась ребенком, заснувшим в гнездышке из медвежьих шкур. Она так и не просыпалась – Кеовульф постоянно одурманивал ее маковым настоем, чтобы несчастная не страдала. Халь неловко присел рядышком, не зная, как жить с обуревавшими его чувствами.

– О, Брид, любовь моя, – пробормотал он.

На глаза навернулись слезы.

Глядя на девушку, Халь вспоминал первое лето, что они провели вместе в Торра-Альте. Тогда-то он и убедился, что она любит его, а не Спара. Брид оказалась слишком мудра, слишком чутка для неопытного и робкого Каспара. Куда более завораживала ее дерзкая манера Халя. Юноша откинул прядь волос с милого эльфийского личика.

– О, радость моя, моя любимая, моя ненаглядная, – шептал он, не позволяя себе ни о чем думать, а лишь упиваясь близостью к ней.

Брид заморгала, нахмурилась.

– Где?.. Что?..

Она беспокойно пошевелилась.

Халь торопливо вскочил на ноги.

– Кеовульф! Она приходит в себя.

– Следовало бы тебе самому за ней ухаживать, – заметил рыцарь, кроша булку в миску подогретого молока.

– Халь, Халь, – лихорадочно лепетала девушка.

– Тс-с. – Кеовульф обнял ее за плечи толстой ручищей. – Тсс, милая госпожа, Халь здесь, рядом. А теперь поешь.

Он влил ложечку жидкой кашицы в рот больной.

Халь не мог смотреть, как родное лицо кривится от боли. И ведь это он, он сам – причина ее страданий, и тут уж ничего не поделаешь. В мозгу вновь вспыхнул весь тот злосчастный эпизод, а с ним нахлынул водоворот самых противоречивых чувств и эмоций: гнев, вина, ощущение, будто его использовали. Отвернувшись, юноша слепо уставился за борт.

Берег оказался неожиданно близко. Аппльдор, главный восточный порт Квертоса, искрился на солнце у самой воды, белые домики теснились вдоль гавани, взбегали вверх по склонам холмов. Торра-альтанец недовольно фыркнул, увидев стоящие на якоре пузатые торговые корабли под флагами Кеолотии. Интересно, почему это бельбидийцы не обращают на них никакого внимания? Верно, король Рэвик приказал – все торгуется с королем Дагонетом. Юноша перевел взгляд на город и нахмурился – над крышами поднимался дым, хотя набата слышно не было.

Выпрямившись во весь рост, Халь напряг зрение, силясь разглядеть все поподробнее. Да это костер, большой костер. Насколько юноша мог судить по предыдущим визитам в Аппльдор, пламя горело на площади.

Сердце тяжким молотом забилось в груди. Их странствия длились почти целый год – за год многое может произойти. А вдруг Рэвик, чтобы потрафить королю Дагонету, вернулся к Новой Вере и снова принялся жечь людей?

К юноше подошел Ренауд.

– Дым! Из земли поднимается демон!

Халь с грустью поглядел на принца, но не сумел ничем ободрить его. Ужас, перенесенный в плену у чародеев, сокрушил разум несчастного. Торра-альтанец пододвинулся к Кимбелин. Она выглядела потрясающе: безупречно напудренное белое лицо, руки в перчатках, отутюженное платье шелестит при каждом движении.

– Халь. – Дрожа, принцесса вложила ручку в его ладонь. – Давай сядем на корабль в Офидию, ты и я. Подумай! У меня есть деньги. Мы будем богаты!

Молодой воин слабо улыбнулся в ответ.

– О, Кимбелин! Если бы я только мог! Но вы сами не захотите долго оставаться со мной. Вы очень быстро убедитесь, какой я жестокий и бесчувственный.

Продолжать он не смог – Кеовульф поспешил подойти и встать между ними. Кимбелин удалилась, не скрывая неудовольствия. Ей не нравилось, что рыцарь столь открыто мешает им с Халем поговорить наедине.

– Тебе бы лучше лечь, – с непроницаемым лицом заявил Кеовульф Халю. – Ты еще слишком слаб.

– Ничего подобного, – прорычал тот. – Я уже вполне окреп.