В Москве, конечно, не могли не считаться с тем, что атомные бомбы не просто существуют, но уже и применены. Потрясающая вроде бы новость. Однако эффект был гораздо меньше того, на который рассчитывали американцы. Мы были убеждены, что на ход и исход войны несколько таких бомб, при всей их разрушительности, существенно не повлияют. Для войск, рассредоточенных и укрытых в полевых условиях, они решающего значения не имеют, хотя потери, разумеется, увеличатся. Для кого страшны эти бомбы, так это для крупных военно-промышленных объектов и особенно для городов с большой плотностью населения. Идеальное средство для уничтожения мирных жителей. Дикость, варварство по отношению к детям, женщинам, старикам. Но варварство — как бывало и раньше — в конечном счете не приносило успеха безжалостным палачам, будь они в звериных шкурах или по-теперешнему во фраках. Бессмысленное убийство лишь разжигало ненависть к тем, кто уничтожал ни в чем не повинных людей.
Вот фашисты, со свойственной им жестокостью, разбомбили английский город Ковентри, не оставив камня на камне, превратив его в огромное кладбище для жителей. А чего добились? Да ничего, кроме озлобления англичан, жажды возмездия. Или вот наш Сталинград. Несколько суток кряду фашисты зверски бомбили город на Волге — остались сплошные руины. За двое суток около 40 тысяч мирных жителей погибли от бомб, задохнулись или сгорели в пожарищах. И что? Запугали нас гитлеровцы? Нет, лишь ненависть возросла к немецким фашистам, укрепилась стойкость — и не только защитников славного города, но и всей страны.
Имелся в этом отношении преступный (иначе не скажешь) опыт и у наших далеко не всегда корректных союзников. В самом конце войны на Западе, когда было ясно, что со дня на день большой и красивый город Дрезден займут советские войска, американцы и англичане совершили акт, бессмысленный с военной точки зрения и очень жестокий по-человечески: бросили на беззащитный город армады своих бомбардировщиков и фактически уничтожили его, погребли под развалинами жителей. Повлияло ли это на ход событий в пользу щедрых на бомбы союзничков? Нисколько! Наоборот, наши воины поспешили вступить в Дрезден, дабы спасти тех, кто уцелел, заслонить своим присутствием от воздушных бандитов. Уберегли многие тысячи жизней, а еще знаменитую Дрезденскую галерею, бесценные экспонаты которой были со временем возвращены Германии.
Атомные бомбы в Хиросиме и Нагасаки — это ведь тоже бессмысленная жестокость, от которой пострадали не войска, а только мирные люди. Пожелали янки и мир припугнуть, и новое оружие испытать на практике. К тому же густонаселенный полигон был весьма подходящим. Хотя бы с точки зрения американских расистов, в том числе ученых-антропологов, официально заявлявших, что японская нация — это нация "островных пиратов, вся новейшая история которых заполнена вероломством, узурпациями и животной грубостью". Даже рассудительного, демократичного Рузвельта убедили в том, что "черепные коробки этих людей в своем развитии отстали от наших на две тысячи лет". Увы, восприняв подобную теорию, президент Рузвельт поручил ведущему американскому антропологу Хрдличке заняться вопросом "усовершенствования японцев" Как? Путем скрещивания и обогащения их представителями других, более совершенных, этносов. И это талантливый, разумный Рузвельт, а не его узколобые агрессивные последователи. На ком же еще, как не на «отсталых», "требовавших усовершенствования" японцах, новое оружие-то испытать?! К тому же и общественность не осудит, даже поддержит: многие американцы горели желанием отомстить самураям за вероломное нападение на Пирл-Харбор, за позор поражений, за понесенные жертвы. И реклама: имя малоизвестного президента Трумэна сразу прозвучит (и прозвучало!) на весь мир.
Взрывы грохнули, люди погибли, но на ходе военных действий это практически не отразилось. Японцы продолжали бы сражаться по-прежнему стойко, если бы не потрясшее их сообщение о молниеносном разгроме советскими войсками Квантунской армии, что лишало самураев всякой военной перспективы. Дух был сломлен.
Примечательный факт. 15 августа 1945 года ровно в полночь по токийскому времени японский император по радио обратился со скорбной вестью к своему народу. Сказал, что с вступлением в войну Советского Союза поражение неизбежно, призвал войска прекратить сопротивление и сложить оружие (что, кстати, было выполнено не сразу и не везде). Подчеркиваю: император даже не упомянул об атомных взрывах в Хиросиме и Нагасаки, будто их и не было. Советский Союз — вот кто разом решил исход сражения на Азиатско-Тихоокеанском театре. Уж кому-кому, а императору Страны восходящего солнца было виднее.
Реакция Сталина на взрывы известна. Он не осудил союзников, но и не приветствовал свершенное ими. Он принял конкретные меры. В том же августе Иосиф Виссарионович пригласил к себе директора Института атомной энергии Игоря Васильевича Курчатова, народного комиссара боеприпасов Бориса Львовича Ванникова и еще несколько ученых-атомщиков. Присутствовал Лаврентий Павлович Берия, курировавший эту важнейшую отрасль. Разговор был непродолжительным, но весьма насыщенным. Курчатов доложил о ходе работ над нашей бомбой, твердо заверил, что наш атомный реактор (первый реактор в Европе!) начнет действовать в следующем, 1946 году. Иосиф Виссарионович задал несколько вопросов, затем громко, чтобы слышали все, произнес:
— При любых трудностях, по любым вопросам обращайтесь к товарищу Берия. Требуйте, что надо: людей, деньги, технику. Он сделает для вас все, что возможно. И все невозможное. Мы правы, товарищ Берия?
Так точно! — по-военному вытянулся мешковатый Лаврентий Павлович и показалось — каблуками прищелкнул.
7
Меня удивляло и даже раздражало отношение Иосифа Виссарионовича к событиям на Дальнем Востоке. Не проявлял он постоянного внимания к восточным делам, которые, на мой взгляд, были весьма важны не только сиюминутно, а и на долгое будущее. За обычным спокойствием и сдержанностью виделось необычное для Сталина равнодушие к названному вопросу. Я пытался понять: почему? Ну устал пожилой человек от продолжительной войны на Западе, поглощен заботами по восстановлению народного хозяйства. Обустройство Европы внимания требует. А на Дальнем Востоке, на Тихом океане Сталин, как и многие другие наши руководители, никогда не бывал, не видел потрясающей красоты тех мест, не осознал огромности и своеобразия природных богатств — гораздо ближе неосвоенные месторождения имелись. К тому же условия общей борьбы союзников против японцев были обсуждены, записаны в соответствующих соглашениях, было определено, что и сколько причитаетеся каждому из членов альянса в случае победы. Иосиф Виссарионович считал, что этого достаточно, а вот мне совершенно не по душе были рамки, зафиксированные в этих соглашениях, ограничивающие Советский Союз только возвратом территорий, отобранных у нас японцами в начале века.
Для наглядности сопоставим общую ситуацию с частным случаем. На вас, на человека, внезапно и коварно напал бандит, добился успеха и ограбил, как ограбили Россию японцы в 1904 — 1905 годах, захватив огромные ценности, в том числе прекрасное "Курильское ожерелье". Нагло используя свое силовое превосходство, бандит долгое время не оставляет вас в покое, оказывает давление, бесчинствует во всей округе. Это опять же самураи. Они оккупировали Корею и Маньчжурию, выйдя к сухопутным границам России. Они захватили и ограбили многие районы нашей страны в период гражданской войны, пока их не вытурили. Они учинили конфликты на КВЖД, на Хасане, на Халхин-Голе.
Ощутив за спиной горячее дыхание американцев, своих новых противников-конкурентов в борьбе за господство на востоке, самураи пошли на заключение с Советским Союзом пакта о нейтралитете, который если и выполнялся, то лишь формально, что заставляло СССР даже в самые трудные дни сражений с гитлеровцами держать против японцев значительные силы. А уж если говорить откровенно, то верные друзья немецких фашистов — японские милитаристы — коварно и постоянно вели необъявленную войну с Советским Союзом. С 1941 по 1945 год авиация самураев 430 раз вторгалась в воздушное пространство нашего государства. Подразделения и части Квантунской армии 780 раз(!) нарушали сухопутную границу СССР, военно-морской флот Страны восходящего солнца незаконно задержал 178 советских торговых судов, а 18 судов с важными грузами для нашей воюющей страны были потоплены. Причем последнее судно пущено на дно Японского моря в середине лета 1945 года, когда наше сражение на западе уже закончилось, а на востоке еще не начиналось.
