Лара беседует с послом Ватикана о планах развития католических школ в стране, но мысли ее далеко. Мысли ее в Киеве. Вот удивятся бабушка и дедушка, когда узнают, кем она стала теперь! В свои двадцать с хвостиком она — первая леди небольшой африканской страны. И в то, что ей, первой леди, живется совсем несладко, все равно никто не поверит. С какой радостью она бы сейчас вернулась вместе с Раулем в старую добрую Англию, к туманам, дождю и непогоде. К Фернандо…

Вечером муж устало развязывает галстук, расстегивает тесный ворот рубашки. Он доволен. Всего за две недели, что он на высоком посту, уже много сделано: продвижение войск повстанцев остановлено, начались переговоры с главарем мятежников Чен-Ченом, идет торговля за каждый карат алмазов и доходы от камней вскоре снова начнут поступать в карман государства. Конечно, кроме той их части, что остается у компании «Сосьедад Минерия де Катока», которая ведет добычу. Жаль, что ее контролирует ОПЕН.

Рауль озабоченно хмурит лоб и произносит, разговаривая сам с собой:

— Если нам удастся поставить во главе правления компании своего человека, все изменится. Мы наведем порядок. Добыча увеличится, а доля ОПЕН и лично Чен-Чена останется прежней — по соглашению она зафиксирована в каратах, а не в процентах. Таким образом, основная прибыль поступит в государственные закрома, а не в карман проходимца, который опять накупит оружия, чтобы начать новую войну за алмазы. Но где взять такого человека? Это должен быть блестящий организатор, отличный инженер, он должен досконально знать местные условия, быть преданным и смелым…

— Фернандо! — восклицает Лара, выслушав мужа. И торопливо отводит взгляд, чтобы он не заметил влюбленный блеск ее глаз.

— Действительно, Фернандо — подходящая фигура. — Рауль задумчиво меряет шагами комнату. — Но он в Англии.

— Так отзови его! Его долг — помочь своей стране в трудную минуту.

— Он согласится, — утвердительно кивает Рауль. Лара радуется, пытаясь скрыть свои чувства. Фернандо наконец-то бросит свою шведку и вернется в Нголу!

И он будет теперь рядом с ней!

Через неделю Фернандо уже беседует за дружеским ленчем с новым главой страны и его супругой. Он смущен и немного растерян. Он не знает, как вести себя со старым другом. Когда-то они вместе подкладывали червяков девчонкам за шиворот, а теперь он волей случая вознесен на недосягаемую высоту.

— А как же Кристина? — с притворным сочувствием спрашивает Лара.

— Очень жаль, что вам пришлось расстаться, — понимающе улыбается ее муж.

— Она не выносит жару, — смущенно отводит взгляд Фернандо.

Вряд ли он сильно расстроен разлукой с любимой. В конце концов, у них было мало шансов на продолжение отношений. Брак шведки с нгольцем удивителен и для Швеции, и для Нголы и нежелателен для руководителя главной компании страны «Сосьедад Минерия де Катока».

Рауль дружески хлопает по плечу Фернандо и начинает объяснять, что происходит сейчас на рудниках и что там нужно сделать.

Лара не вслушивается в их беседу. Она неотрывно смотрит на две фигуры, медленно разгуливающие по президентскому саду. Один из них — муж, а другой…

Этот другой даже не вспомнил бы о ее существовании, если бы ему не напомнили!

— Мы ждем вас к ужину, Фернандо, — церемонно говорит Лара, протягивая руку на прощанье.

В глазах всех, в том числе и Рауля, — это знак вежливости. Но для нее самой — это еще одна возможность увидеть любимого перед разлукой…

Длинный стол, сверкающий столовым серебром, накрыт на тридцать персон.

Бесшумные официанты скользят между гостями, разнося прохладительные напитки.

Но Фернандо за столом нет — и сразу сверкающий вечер гаснет, становится тоскливо и грустно.

Вечером Лара мимоходом спрашивает мужа:

— А почему же твой друг не пришел?

— Он сейчас уже в пути в Катоку, — отвечает Рауль. — На рудниках вновь мятеж, пришлось ввести войска. Рабочие требуют повышения заработной платы, но это только предлог. Заработная плата у них и так чуть ли не самая высокая в стране. Главное — они намерены ввести на прииске собственное управление.

Сердце Лары болезненно сжимается. А вдруг мятежники поднимут руку на Фернандо? Ему одному не справиться с оголтелой толпой! Это быдло привыкло воевать, как другие люди привыкли по утрам пить кофе. Они видят смысл жизни только в войне, иной жизни они не знают и не хотят. Какая им разница, сколько людей убьют в сражении? Ведь женщины рожают каждый год! Каждый год новые тринадцатилетние мальчишки берутся за оружие и становятся воинами.

Фернандо! — с этим именем на устах она засыпает.

В приемной ее ждет секретарь, хорошенькая, в обтягивающем платье негритянка с кукольным личиком. Она еще моложе своей хозяйки и ужасно ее боится.

— В двенадцать — поездка с представителем «Фонда против войн» в больницу, в тринадцать пятнадцать — визит в детский приют. В пятнадцать тридцать — обед с главой американской благотворительной организации. В семнадцать часов выступление на конгрессе учителей национальных школ.

Отпечатанный текст вашего выступления уже готов.

— Оставьте на столе, Линда, я посмотрю… О, эта нудная текучка, от которой не спрятаться! Лара каждую секунду словно позирует для газет: в больнице пожимает руки раненых, потом слушает урок в школе, за партами — черные головки детей… Свита, охрана, пресса, работники секретариата — все они ловят каждое ее слово, как будто она изрекает нечто особенное. И это только потому, что она — первая леди страны.

Звонит Рауль:

— Дорогая, ты не забыла, вечером у нас прием? Лара вздыхает. Сначала ей нравились эти приемы, где жирные господа надутыми индюками вышагивали под руку с дамами в платьях с длинными павлиньими хвостами, а теперь она с трудом выдерживает положенное время. Старается побольше молчать, стоит рядом с мужем, улыбаясь заученной улыбкой, и думает о чем-то своем.

Вот российский посол — лысоватый толстячок, сочащийся потом. Его жена, худая как щепка, с желтым высохшим лицом, чем-то серьезно больна. Посол всегда готов отправить с диппочтой ее письма в Россию и частенько привозит ей обратные конверты со штемпелем колонии в Вышнем Волочке. Он знает историю Лары и ее матери, но никогда не обсуждает ее из высоких дипломатических соображений.

Как там мама сейчас? Сердце болезненно сжимается, тогда как губы сохраняют очертания улыбки. Когда они свидятся вновь?

Вчера она обсуждала с Раулем поездку в Россию.

— Сейчас не до этого, — хмуро ответил муж. — Кресло подо мной шатается, точно его раскачивают изо всех сил. Кроме того, официальный визит на высшем уровне обычно устраивается в течение полугода;

— А если я одна поеду? — спросила Лара.

— Ты не имеешь права, ты теперь официальное лицо. Весь мир будет судачить о причинах твоей поездки. Подумают, что я тайно хочу договориться с русскими за спиной ООН. Не забудь, что теперь ты должна обдумывать каждый свой шаг!

А потом разговор перешел на положение в северных провинциях.

— Сегодня звонил Фернандо, — сообщил Рауль. Фернандо! Сердце сладко екнуло.

— Что он сказал?

— Обстановка на «Сосьедад Минерия» осложняется с каждым днем. Фернандо приходится перемещаться в сопровождении взвода автоматчиков — ему угрожают. Он сказал, что каждый день выходит из дома без уверенности, что вечером вернется обратно. — Рауль озабоченно вздохнул. — Видно, придется мне самому туда отправиться. Пора утихомирить рабочих. Я смогу это сделать!

— Я поеду с тобой! — воскликнула Лара.

— Нет, — покачал головой муж, — это слишком опасно.

— Ты же сам говорил, мы должны всегда быть вместе!

— Только не тогда, когда это грозит твоей безопасности.

Лара задумалась. Вспомнила картинку в новостях — пылающий в джунглях самолет, самодовольные лица солдат повстанцев. Автоматы наперевес, ноги в высоких ботинках расставлены…

Постепенно тревога за мужа пересилила все остальные соображения.

— Нет, ты не должен ехать, раз это слишком опасно!