— Безумие… безумие считать, что большевики не успели подготовиться… они хорошо подготовились… я не уверен, в чью пользу закончиться артиллерийская подготовка…
Возможно, что события этого утра развивались бы совсем по-другому, если бы противодействие советских войск, психологически не повлияло на старого генерала Древора. Он, старый, опытный командир, считал невозможным переходить в наступление, пока артиллерия не сделает свое дело, не выполнит своих задач, не деморализует противника. Но — кого деморализовать?… И не проявлением ли такой деморализации было решение старого генерала Древора?…
Так или иначе, наступление задерживалось. Бешеная артиллерийская перестрелка затягивалась. И именно тогда, когда генерал Древор решился отдать приказ двинуть в бой механизированные отряды, выпустить в воздух эскадрильи тяжелых бомбардировщиков, которые должны окончательно уничтожить вражеские окопы, — именно в этот момент генералу донесли:
— Эскадрильи большевистских легких самолетов типа истребителей и разведчиков появились в воздухе и быстро приближаются к нашим позициям.
Выслушав сообщение, генерал Древор выпрямился в своем кресле:
— Приближается историческая минута. Адъютант, дайте общий приказ: наступление всеми силами армии.
Так начиналась действительно историческая битва. Высоко, в небе встретились эскадрильи стальных птиц, между ними и землей, пользуясь прикрытием, понеслись в сторону советских позиций тяжелые бомбардировщики, по земле поползли уродливые танки. Советские войска ответили на наступление Первой Армии лишь артиллерийским огнем и эскадрильями истребителей. Однако, и эти эскадрильи заметно избегали прямых встреч в воздухе с большими эскадрильями Первой Армии.
Танковые клинья победно ползли вперед. Путь им был открыт. Советские снаряды разрывались со всех сторон, но почему-то большевистские артиллеристы потеряли сегодня меткость. Они не вредили танкам, снаряды не попадали в тяжелые машины, быстро приближавшиеся к советским окопам. Однако клубы дыма от снарядов понемногу начали мешать танкам, лишали их возможности ориентироваться среди густого дыма. Советские самолеты, в свою очередь, уходя от самолетов Первой Армии, бросали вниз, стараясь попасть в танки, небольшие бомбы, которые разрываясь, опять-таки выпускали невероятное количество дыма. Черные дымовые столбы начали окружать танковые отряды со всех сторон, загораживая от них советские позиции и одновременно отрезая отряды от позиций Первой Армии.
Первое донесение, первый рапорт о дымовой завесе прислал наблюдательный пункт 168-го участка:
"Большевики разворачивают дымовую завесу, затрудняя операцию танков и уходя от наших самолетов. Наблюдательный пункт теряет возможность что-то видеть. Экраны затянуты черным дымом. Прошу указаний."
Штаб генерала Древора работал словно в лихорадке. Дымовая завеса — вещь совсем не новая, ее широко применяли еще во время Мировой войны 1914–1918 годов. Но — в таком количестве, чтобы отрезать целые отряды?… Штаб не успел еще что-то окончательно решить, придти к каким-нибудь выводам, как поступили новые донесения о том, что наблюдательные пункты почти целого фронта выходят из строя. Дым затягивал все. Механизированные отряды, ушедшие в наступление, отрезаны от базы. Они лишены возможности вернуться обратно, и могут ориентироваться лишь по показаниям компаса. Окружены дымовыми густыми непроницаемыми стенами. Даже гордость Первой Армии, прыгающие танки конструкции Гордона, вынуждены были остановиться, нельзя ни ехать вперед, ни прыгать в кромешной темноте…
Дальнейшие рапорты принесли сообщения о повороте эскадрильи самолетов-бомбардировщиков. Командир эскадрильи рапортовал:
"Вынужден был вернуться обратно из-за того, что большевистские позиции затянуты маскировочным дымом. Бомбардировка нецелесообразна, потому что пилоты не могут видеть цели. Прошу разрешения отправить самолеты с аппаратами дегазации — разрушать и уничтожать завесу".
Однако уже было слишком поздно. Механизированные части, танковые звенья — беспомощно стояли, застряв в черных кольцах дыма. Это напоминало какие-то гигантские колодцы из дымовых черных стен. Дым, тяжелый и густой стоял неподвижно, едва колыхаясь в воздухе. Эти непроходимые стены, были похожи на колодцы, еще и потому, что сверху осталось чистое небо, откуда легко можно было бы заглянуть вниз. Казалось, что дым все время рождается где-то на земле и поднимается к небу сплошными вертикальными столбами, образуют густую завесу со всех сторон. Танки беспомощно остановились, не рискуя двигаться куда-то и потерять друг друга в черной тьме дыма.
Командование растерялось: такого положения не предусматривала ни одна инструкция. В конце концов, танки получили по радио приказ возвращаться назад, ориентируясь по показаниям компаса. Но именно в эту минуту картина резко изменилась.
Высоко в небе, выше рукотворных дымовых колодцев появились быстрые самолеты с красными звездами на крыльях. Это были советские легкие бомбардировщики. Они разыскивали жерла дымовых колодцев и бесстрашно бросались в них, падая камнем вниз, выправляясь, переходя снова на горизонтальный полет только метрах в ста от земли. Однако еще до этого они успевали сбросить бомбы, падавшие прямо на беспомощные танки Первой Армии. Через секунду самолеты исчезали в черной дымовой темноте и круто поднимались вверх — с тем, чтобы, оказавшись в чистом небе, снова разыскать жерло дымового колодца, снова устремиться вниз и сбросить бомбы, уничтожая танки Первой Армии в клубах огня и дыма бешеных взрывов фугасных бомб…
Так гибли танковые отряды, погибала гордость и надежда старого генерала Древора… Командир одного из танковых отрядов еще успел послать по радио в штаб генерала свой последний доклад:
"Танковые отряды атакованы с воздуха самолетами-бомбардировщиками. Не имеем средств защиты, кроме попытки скрыться в дыму. Отдал приказ пробиваться обратно. Прощу помо…"
На этом его рапорт оборвался — так же, как, очевидно, и существование танка и его команды… Танковые отряды, их истребляли самолеты с красными звездами на крыльях, просили помощи. Они лелеяли надежду на помощь со стороны центрального командования, со стороны штаба генерала Древора. Но штаб был таким же беспомощным. Новые рапорты приносили сведения о появлении новых советских воздушных сил, что атаковали позиции Первой Армии, пользуясь разрозненностью ее частей. Советские самолеты выныривая из черных дымовых облаков, пересекали линию фронта, молниеносно проносились над позициями Первой Армии, скидывали тяжелые бомбы, поворачивали назад и исчезали в облаках, освобождая место для новых эскадрилий.
Зенитные батареи, сначала растерялись, но потом начали четкий обстрел советских самолетов. Усовершенствованное оборудование этих батарей позволяло без ошибок попадать в летевшие горизонтально самолеты. Батареи скорострельных пушек охватывали самолет кольцом снарядов и сбивали его. Так было уничтожено несколько самолетов. Но советские самолеты сразу изменили свою тактику.
Теперь они уже не летели высоко в небе, сбрасывая бомбы. Новые эскадрильи самолетов появились так высоко, что их почти не было заметно, на высоте трех-четырех километров над землей. Там они выискивали себе цель — и, круто повернув нос к земле, пикировали вниз, развивая сумасшедшую скорость, словно пытаясь в результате такого бешеного падения врезаться в свою цель. Зенитные орудия были бессильны: ни одна самая совершенная пушка не способна попасть в самолет, падающий вниз, несущийся со скоростью более пятисот километров в час…
