Адари не стремилась выйти замуж за Жари Вааля, вовсе нет. По-настоящему ее интересовали только камни; а Жари… с ним было неплохо поболтать иногда. За девять лет брака он подарил ей двух детишек, которых Адари считала ужасно бестолковыми, не споря с тем, что качеству ее материнской заботы можно дать определение и похуже. Но она любила мальчишек, даже понимая, что вырастут они ничем не лучше отца. Глупость размножается. А она сама? Какой дурой она оказалась, раз не сбежала тогда. Но это же был Жари Вааль! «Доблестный молодой наездник Нештовар, на которого возлагали большие надежды» – фраза из поминальной речи. Но с Нинком он обращался жестоко. Одним прекрасным утром ящер залетел далеко в море и сбросил Жари со спины. Адари могла поклясться, что Нинк выглядел очень довольным, вернувшись в тот день домой один. Она никогда раньше не ладила с Нинком, но после этого стала уважать крылатую скотину. В отношении Жари увак проявил гораздо больше здравого смысла, чем она сама.
Это была не только ее ошибка, нет. Эвлин здорово постаралась, сватая ее за Жари. Она ведь думала о будущем, о благополучии семьи. Только мужчины могли оседлать увака, но имущество наследовали женщины. Их соседи продолжали ютиться в плетенных из ветвей хеджарбо хижинах, а у Адари с матерью был довольно просторный деревянный дом. И увак. Эвлин была в восторге, и Адари с удовольствием взвалила на нее воспитание детей – маленькая плата за большой дом. В конце концов, Адари выполнила свой долг – дала жизнь новым кешири. И теперь можно наконец заняться действительно важным делом.
Если ей позволят.
– Мне пора. – Адари оторвала своего младшего отпрыска от уничтожения обеденного стола. Дневные слушания обещали быть длинными, а впереди еще маячило внеочередное вечернее собрание.
– Я так и знала, что ты выкинешь что-нибудь в этом роде, – проворчала Эвлин, прожигая спину дочери злобным взглядом. – Я всегда говорила, что копание в грязи не доведет до добра. И спорить с Нештовар! С чего ты взяла, что права?
– Я не знаю, мама. Но я не могу по-другому. – Адари протянула матери чумазого малыша. На ее тунике все-таки осталось грязное пятно, но переодеться времени уже не было. – Уложи Тону и Финна спать вовремя, ладно? Я вернусь.
Двери Адари открывала с опаской, но дождь разогнал толпу. Мокнуть ради своих убеждений никто не захотел. Остались только камни – множество своеобразных маленьких «высказываний» было разбросано по всему крыльцу. Если эта история затянется, экспедиции в этом сезоне больше не понадобятся – она с собственного порога соберет кучу образцов.
Пожалуй, имеет смысл каждый год оскорблять Детей Небес.
– Мы говорим об огненных камнях, – напомнила Адари старейшине Нештовар.
– Ты говоришь, – резко возразил Изри Даж. – Я ни о чем подобном понятия не имею.
Старый наездник и член высшего совета ковылял по кромке Круга Вечности – площади с высокой колонной в центре, служившей огромными солнечными часами.
Адари огляделась. Еще один чудесный вечер, и все в том же чудесном месте. Погода здесь, в сердце плато, не радовала разнообразием: недолгий, но обильный дневной дождь сменялся вечером холодным ветром, дующим всю ночь.
Сейчас здесь, бросив все дела, собралась половина деревни, чтобы посмотреть, как лысый тощий старичок будет втаптывать в грязь женщину в два раза моложе и сильнее себя.
– Огненных камней нет, – продолжал Изри, указывая на пару темно-красных булыжников, лежащих на постаменте центральной колонны. – Я вижу здесь только обычные камни Кеша, которые можно найти где угодно.
Адари кашлянула.
– У тебя есть возражения?
– Я лучше оставлю их при себе. – Адари посмотрела на песок, устилающий площадь, потом огляделась, натыкаясь лишь на злобные взгляды. Бессмысленно. Никто ее не слушает. Зачем усугублять ситуацию…
Она снова посмотрела на Изри. Эта бледная тень – один из тех, кто восхищался Жари. Да что он знает? Какое право имеют Нештовар диктовать людям, что думать, только лишь потому, что смогли оседлать нескольких ленивых крылатых тварей. «Ладно, – решила она, вставая, – зато эти два камня в меня точно не полетят».
– Я… ученые Кеша собирают камни со всех уголков континента. Мы детально описываем образцы пород и сравниваем их. Этот камень был найден у подножия пика Сессал, на южном побережье.
По толпе прокатился гул. Все знали дымящийся Сессал, грохочущий в ярости где-то на краю обжитых земель. Надо совсем не ладить с головой, чтобы отправиться туда. И зачем? Подобрать парочку камней?
– Сессал создал этот камень из пламени, бушующего внутри его. А этот, – Адари подняла второй булыжник, – был найден прямо здесь, за деревней, на дне реки.
Камни друг от друга не отличались.
– Сейчас горы вокруг деревни не дымятся, как те, что мы зовем вулканами. Но этот камень доказывает, что когда-то и здесь были вулканы. Вся земля, возможно, создана ими.
– Отступница!
– Моя мама тоже здесь? – Адари демонстративно вытянула шею, шаря взглядом по толпе.
Кто-то хихикнул. Изри, забрав у нее камни, суетливо заковылял по периметру площади.
– Ты говоришь, что эти камни снизу, из… подземелья, – старик с отвращением вытолкнул с языка жуткое слово, – создали Кеш.
– И создают. Дымящиеся горы все время создают новые земли.
– Но разве ты не знаешь, что Кеш создали Дети Небес?! – тыча в ее сторону тростью, закричал Изри. – Ничто больше не может создавать земли.
Она знала. Даже маленькие дети знали. Дети Небес были великими существами со звезд. Они были богами Кеша, обитающими где-то в недоступной вышине. Правда, нашлись божки и пониже: Нештовар – Сыны Детей Небес, как они сами себя называли, – обладали почти божественной властью на Кеше. Вера кешири была строго вертикальной: высота означала могущество. Чем выше ты поднимешься над землей, тем больше будут тебя почитать. Именно наездники из клана Изри, его предки, века назад принесли с высоких приморских хребтов знание о Великой битве творения. Восседая на исполинских уваках из чистого хрусталя, Дети Небес сражались с Иными где-то среди звезд. Битва длилась много эпох. В конце концов, получив много ран, Дети Небес одержали победу. И капли крови, пролившиеся из ран Детей Небес, упали в черные мутные воды океана и стали землей, что дала жизнь всему народу кешири.
Адари очень интересовало, что это за гигантская раса с кровью из песка, но Нештовар мало что могли прояснить. Немногочисленные кеширские карты были похожи на кляксы, которые ее дети умудрялись творить часто и на самых неподходящих поверхностях. Длинные щупальца полуостровов змеились во всех направлениях от центрального плато, образуя протяженную, часто непроходимую береговую линию и фьорды, дающие местным жителям пропитание. На самом плато многочисленные реки и богатые почвы обеспечивали фермеров обильными урожаями. Кешири было много, и они не голодали.
К природе Иных Нештовар относились равнодушно. То, что противостояло Детям Небес, могло означать смерть, болезнь, пожар, восстание – все, что угодно толкователю. Иные пришли «снизу, из подземелья» – кирпичик в основании вертикали веры – вот и все, что о них известно. Учитывая древность культа Детей Небес, довольно странно, что Нештовар ничего не знали об их врагах. Впрочем, скудность данных давала широкие возможности для толкования: как удобнее здесь и сейчас, так и назовем.
По крайней мере, Изри отсутствие знаний об Иных не смущало. Он поминал их неоднократно, пока кричал на Адари:
– Твои слова прославляют Иных, Адари Вааль. Вот почему ты здесь. Ты здесь, чтобы проповедовать…
– Преподавать!
– …эту ложь о Великой битве своим последователям.
– Последователи?! Они ученики.
Она искала в толпе знакомые лица. Ее ученики, конечно, исчезли еще днем ранее, когда дело стало принимать крутой оборот, но кое-кто из их родителей был здесь.
– Ты, Ори Гарран! Разве не ты отдал своего сына в науку, когда понял, что из него выйдет никудышный помощник на мельнице? Вертрам, а твоя дочь? Все вы здесь, в Таве, неужели вы думаете, что провалитесь под землю только из-за того, что я рассказываю вашим детям о горных породах?