«К этому можно добавить „пророк“», – подумала она, входя вместе с дюжиной чужаков в Круг Вечности. Некоторые из них двигались с трудом, неуверенно, еще не оправившись после тяжелых испытаний, выпавших на их долю. Они прошли сквозь толпу кешири, глядящих на них открыв рот. Многие из тех, кто сейчас глупо таращился на чужаков, бранились у ее дверей неделю назад. В Круге присутствовали все Нештовар из ближайших мест, больше, чем она когда-либо видела. Для того чтобы перенести всех чужаков с горы, потребовалось три дня. За это время вести о них достигли самых глухих деревень.

Дети Небес пришли на Кеш.

Не меньшее удивление у собравшихся кешири вызвало поведение всадников, которые заняли не принадлежавшие им места в Круге Вечности, а послушно расселись на возвышающихся по внешней границе площади местах. Отсюда жители Тава наблюдали за судом над Адари; а сейчас Нештовар смотрели на нее же, идущую в Круге вслед за Корсином. Позади них чужаки выстроились в колонну, образовав что-то вроде живого щита. Из-за этого Нештовар приходилось вытягивать шеи, чтобы хоть что-то увидеть.

Изри Даж казался маленьким, стоя под служившей указателем солнечных часов колонной в три раза выше его. Хотя, как правило, колонна за спиной делала его внушительнее. Но не сегодня. Он прохромал вперед и напыщенно приветствовал Корсина и остальных, а потом обратился к народу. Ему пришлось, опираясь на трость, приподниматься на носках, чтобы видеть над головами чужаков. Торжественного пафоса в речи Изри было с избытком. Это – Дети Небес, объявил он, они пришли с той самой горы, с которой сошли их служители веками ранее, принеся Кешу закон и веру. Адари точно знала, что это была не та же самая гора, – возможно, позже священные тексты переправят. Но сейчас Изри не обращал внимания на такие детали. Чужаки доказали свою божественность Нештовар, сказал он.

– А когда они заставили летать твою трость, ты не поверил им, – не в силах сдержаться, прошептала Адари.

– Я поверил, когда они подняли в воздух меня, – хрипло выдохнул Изри; он развернулся, услышав аплодисменты, – но не ему и его речи, а Яру Корсину, верховному повелителю Детей Небес, который просто допрыгнул до вершины колонны.

Когда аплодисменты наконец стихли, Корсин заговорил словами кешири, которым научила его тем утром уважаемая Адари Вааль, Дочь Детей Небес и его друг.

– Мы пришли сверху, как вы это называете, – сказал он, и его глубокий голос донесся до каждого. – Мы пришли взглянуть на землю, которая была частью нас, и на людей этой земли. И Кеш радушно принял нас.

Снова аплодисменты.

– Мы собираемся основать… храм на вершине той горы, с которой мы сошли, – продолжил он. – Нам придется провести в тяжелых трудах не один месяц, мы должны позаботиться о корабле, который принес нас сюда, и мы будет обращаться к небесам. Нашим домом на Кеше станет это селение – Тав; мы будет жить рядом с нашими детьми – почитающими нас Нештовар, которые замечательно управляли нашей землей, пока мы отсутствовали. Наездники покинут нас сегодня, полетят во все уголки Кеша, чтобы рассказать о нашем прибытии и найти мастеров. – Корсин повысил голос, перекрикивая аплодисменты: – Мы – Дети Небес – и мы вернемся к звездам!

Окончание фразы потонуло в радостном гомоне толпы. Адари заметила своего младшего сына Тону: он вертелся, возбужденный царившим вокруг оживлением. Она увидела свою мать и Финна на почетном месте сразу за Кругом. Они выглядели счастливыми. Адари взглянула на Корсина и тяжело сглотнула.

Все это было так прекрасно.

И так неправильно.

Восторженное настроение не покидало кешири весь День пришествия. Детей Небес разместили в лучших домах Нештовар, а сами наездники отправились, как и говорил Корсин, распространять радостную весть. Когда Нештовар, один за другим, вернулись, все их гости единогласно заявили о своем желании остаться в их домах. После того как шестой по счету всадник обратился к Изри, старейшина объявил, что наездники должны найти себе и своим семьям более скромное жилье. И что Дети Небес оценят их преданность. Корсин и Сиела жили в доме самого Изри с самого первого дня.

Выселили всех, но не Адари. За ее службу Детям Небес она могла и дальше жить в доме Жари. Это обстоятельство крепко удерживало ее возле Корсина. Она иногда проводила с ним все дни напролет, исполняя роль посла и помощника. Корсина всегда окружали и другие Дети Небес: грубоватый, но дружелюбный Глойд, который еще назывался гоуком; Хестус, энергично составляющий словарь кешири; краснокожий Равилан – он казался потерянным. Детей Небес было очень мало по сравнению с кешири, подобных Равилану было очень мало по сравнению с ситхами. Меньшинство в меньшинстве. Сиелу Адари тоже видела. Та саму себя поселила вместе с Корсином в богатом доме Изри. Адари слышала, что ребенок Сиелы – племянник Корсина.

Сиела всегда одаривала Адари злобным взглядом, когда видела ее рядом с Корсином. И сегодня случилось так же. Адари стояла рядом с предводителем чужаков на краю Кетаджанского хребта – там, где она искала убежище месяц назад. Дети Небес нуждались в поддерживающих конструкциях, чтобы «Знамение» не скатилось в океан, но в первую очередь они нуждались в дороге на полуостров. И Дети Небес работали вместе с кешири. Их световые мечи легко разрубали огромные глыбы породы, над которыми рудокопам пришлось бы потеть не один час.

– Когда восстановим некоторые из лигнанских кристаллов, сможем добавить мощности мечам, – сказал Глойд.

Корсин протянул Адари кусок горной породы. Гранит. Конечно, землю разрывали не по ее прихоти. Возможность узнать, что же там, внизу, – просто приятное дополнение. Теперь она знала.

– Ты в конце концов оказалась права, – сказал Корсин, наблюдая за тем, как она изучает камень.

Адари не упоминала о своем конфликте с Нештовар, хотя было бы приятно поделиться своей тихой победой с кем-нибудь, кто знал о происшедшем. И горы Кетаджанского хребта не были вулканами. Чужаки рассказали ей, что гранит формируется глубоко под землей в течение эпох, прежде чем выйти с магмой на поверхность. Вот почему гранитные скалы отличаются от огненных камней.

– Я не понимаю и половину из того, что говорят мне мои рудокопы, – пожаловался Корсин. – Но они уверены, что ты могла бы помочь им, если бы не помогала мне.

Корсин заговорил с Глойдом о шахтах – для ремонта «Знамения» требовались металлы. Адари только открыла рот, чтобы вставить в разговор свое замечание, как увидела проходившую мимо Сиелу. Адари вздрогнула, когда женщина скрылась из виду. Чем же она могла заслужить такую ненависть?

Внезапно Адари поняла: Сиела смотрела не на нее, Сиела смотрела на Корсина.

– Я видела тебя, – выпалила Адари.

– Что?

– Я видела тебя во второй раз на горе в тот день. Ты что-то кинул с обрыва.

Корсин оторвался от разговора. Он махнул рукой, и Глойд отошел в сторону.

– Я видела – ты что-то кинул, – повторила Адари, сглотнув. Она смотрела вниз, на разбивающиеся о скалы океанские волны. – Я не знала что, пока не полетела обратно за помощью.

Корсин осторожно шагнул к ней. Адари не могла остановиться и говорила, говорила:

– Я полетела туда, вниз, Корсин. И увидела его внизу, на камнях. Это был человек. Похожий на тебя.

– Похожий на меня? – фыркнул Корсин. – Есть… он все еще там?

Она покачала головой:

– Я перевернула его, чтобы посмотреть на его лицо. А потом тело смыло волной.

Корсин был с нее ростом, но Адари съежилась, и сейчас он казался выше.

– Ты видела это и все же привела Нештовар, чтобы спасти нас.

Адари застыла, не в силах выдавить ни слова. Она смотрела на скалы – одинаковые и сверху и снизу. Корсин снова потянулся к ней… и отступил. Его голос смягчился:

– Твой народ собирался тебя убить, они считали тебя угрозой. Ты и правда была так опасна?

Как он узнал? Адари бросила быстрый взгляд на Корсина. Сейчас он был совсем не похож на Жари.