Власов знает, что фундамент для Освободительного Движения находится не в лагерях военнопленных, а на русской земле. Немецкие генералы Клуге и Шенкендорф организуют, на свой страх и риск, поездку Власова в оккупированные районы России. Поездка первая, в марте 1943 года. Она длится три недели. Появление Власова вызывает повсюду энтузиазм. Встречи в Смоленске с генералом Шенкендорфом, а затем с генерал-фельдмаршалом фон Клуге. Полное понимание… По возвращении в Берлин в конце марта Власов пишет доклад. Подчеркивает, что с организацией Освободительного Движения больше медлить нельзя, что люди в России разуверились, а ловкая пропаганда сталинских агентов усиливает недоверие к немцам и спад надежд. Отклика нет.
Немецкие генералы, сочувствующие русскому делу, не теряют надежду. Генерал-фельдмаршал Кюхлер, командующий немецкими войсками на северном участке, настаивает на вторичном появлении Власова в России. Берет на себя ответственность. Последняя попытка. 19 апреля Власов пускается в путь. Везде энтузиазм и новые надежды. В своих выступлениях Власов подвергает жестокой критике официальную политику в России. Говорит то, что думают все: преодолеть большевизм может лишь сам русский народ…
Поворот?.. Нет, срыв вновь зародившихся надежд. 30 апреля 1943 года Власов выступает в Пскове, в городском театре. Это триумф. Это тоже его лебединая песнь на родной земле. На следующий день поездка Власова резко обрывается. Его в качестве арестованного везут назад в Берлин. Примечателен приказ, данный по этому случаю из ставки Гитлера генерал-фельдмаршалом Кейтелем:
“Ввиду неквалифицированных, бесстыдных высказываний военнопленного русского генерала Власова во время поездки в Северную армию, происходившую без разрешения фюрера и без моего ведома, приказываю перевести русского генерала Власова немедленно, под особой охраной, в лагерь военнопленных, каковой он не смеет покидать. Фюрер не желает больше слышать имени Власова. Впредь Власов может, если этого требуют обстоятельства, использоваться только для пропагандных целей, для проведения которых требуется имя, а не личность генерала Власова. Если же генерал Власов еще раз выступить где-либо лично, то следует позаботиться о том, чтобы он был передан тайной государственной полиции и обезврежен”. (Приказ цитируется в книге Юргена Торвальда “Кого боги хотят погубить” {Jurgen Thorwald. “Wen sie verderben wollen”. Steingruben-Verlag. Stuttgart 1952.})
Генералу Гелену и графу Штауфенбергу с трудом удается добиться, чтобы Власов смог вернуться в Берлин. На целых полтора года его поселяют на положении полу-арестованного в скромном домике в берлинском предместье Далем. Нацистская пропаганда использует имя Власова без его спроса и ведома… Самого его нацистские вожди поносят {См. 4-е приложение к этой главе}.
Об организации Русской Освободительной Армии долгое время не будет больше и речи. Таким образом отсутствует та русская военная сила, с которой нацисты принуждены были бы считаться…
А дальше? На членов НТС обрушивается во второй половине 1943 года первая волна обысков и репрессий… Из Гатчины, Смоленска, Барановичей, Вязьмы, Орла, Брянска, Гомеля, Могилева, Орши, Борисова, Полоцка, Минска, Слонима, Симферополя, Одессы начинают приходить в Берлин донесения местных отделений Гестапо об активности Союза в этих местах (перечислены лишь города, в которых НТС фактически подвергся репрессиям со стороны Гестапо)…
Первые аресты, поначалу еще единичные… О всех не расскажешь. Вот один типичный случай. А. Ширинкина – в Орле. Работает в городской управе. Жалование – 20 оккупационных нем. марок в месяц, что равно стоимости 5 кг картофеля. Ведет союзную работу. Сочувствуют и прикрывают несколько немецких военных. Но и Гестапо не дремлет. При возвращении из одной деловой поездки в Смоленск А. Ширинкину прямо с вокзала везут в тюрьму. Большая старинная тюрьма на Монастырке… Сидит там два месяца без допросов, в общей камере, в камере много хороших русских людей. Все условия для продолжения начатой на свободе работы. Курс национально-политической подготовки для желающих. А таких немало. Для Ширинкиной таким образом тюремные дни наполнены содержанием. В июле, когда под Орлом уже идут бои, насильственная депортация в Германию… По дороге все же удается “зацепиться” в России.
Так приходит к концу 1943 год, начало которого было еще овеяно надеждами.
ПРИЛОЖЕНИЯ К ШЕСТОЙ ГЛАВЕ
Первое приложение
О работе среди наших рабочих, пригнанных в Германию.
“Техника работы не всегда представляла возможность открывать лицо организации. Вовлекать в ее ряды и оформлять принадлежность к ней было иногда трудно, потому что народа было очень много, и проверить и узнать каждого было просто невозможно. Тогда сами собой выработались методы работы – вовлекать людей только в сферу нашего влияния, наших идейных установок и до поры до времени не открывать им наличия организации…
Несмотря на осторожность, все-таки какое-то число из вновь прибывших мы привлекали в наши ряды. Создавали из них небольшие группы-звенья и быстрыми темпами проходили вместе с ними курсы политической подготовки и революционной борьбы. На частных квартирах, каждый раз на разных, по вечерам, в нерабочие дни, за городом, просто в лесу где-нибудь недалеко от лагеря, небольшими группами в шесть-восемь человек проводили теоретические и практические занятия.
Эта работа была блестяще налажена руководителем наших кадров в Берлине и в его ближайших окрестностях, погибшим потом в 1944 году в концлагере Заксенхаузен, молодым врачом Николаем Сергеевым. В качестве врача он имел возможность, не вызывая подозрений, принимать у себя десятки посетителей ежедневно и навещать больных в разных частях Берлина. Сотни людей, главным образом “остов”, где бы они сейчас ни находились, вспоминают добрым словом “доктора Николая”, у которого всегда можно было получить и хлебные карточки, и моральную поддержку, и одежду, и нужную литературу…
Не во все лагеря рабочих можно было найти доступ, да не хватило бы для этого достаточно подготовленных кадров. Среди тех, до кого не доходили слова утешения, было много людей, переживавших тяжелые дни безысходности. Они не видели выхода из создавшегося тупика и нередко уже здесь, в Германии, становились более лояльными подданными советского правительства, чем двадцать лет у себя на родине” (А. Казанцев. “Третья сила”. Изд. “Посев”, Франкфурт-на-Майне, 1952 г.)
Второе приложение
О Дабендорфе:
“Намечалось организовать, в первую очередь, координационный центр, который должен был изучать политические и психологические проблемы русского освободительного движения. Конечно, лишь под флагом “пропаганды” можно было в тех условиях создать без помех такой центр политического ведения войны или, точнее, “русский центр для генерала Власова”… Итак, был создан “Отдел восточной пропаганды особого назначения”, а начальником его был назначен я.
Я получил, в конце концов, барачный лагерь неподалеку от деревушки Дабендорф, к югу от Берлина… Этот “Учебный лагерь Дабендорф под Берлином” (в просторечии – “Дабендорф”) в его начальной стадии можно сравнить с ростком идеи Освободительного Движения… Дабендорф не только выжил, но и стал духовным центром Освободительного Движения генерала Власова и его приверженцев.
С самого начала я решил работать лишь с возглавлением русского руководящего состава, предоставив этой группе дальнейшую организацию и развитие дела в рамках бюджета. Вмешательство немецкой стороны казалось мне целесообразным лишь в тех случаях, когда русские не могли выбраться из путаницы германских “ведомственных джунглей”. (В. Штрик-Штрикфельдт, “Против Сталина и Гитлера”, сс. 148–154.)
“А что излагали русские лекторы своим слушателям в ходе учебных занятий – все равно было статьей особой. Русские хотели и могли толковать свои проблемы лишь на свой собственный лад. Это было дело Ф. И. Трухина и ответственного за политическую часть нашей программы А. Н. Зайцева. Кстати, с Трухиным и Зайцевым в Дабендорф прибыли и другие представители активной русской эмигрантской организации НТС, членский состав которых пополнился за счет притока бывших советских граждан. Эта организация оказывала большое влияние на идейное направление в борьбе против Сталина. Как я уже говорил, начальство меня предостерегало от НТС, но Гроте и я видели впереди большую цель, и оба мы познакомились с прекрасными людьми из НТС, Так как и Власов дал свое благословение, мы, на свою ответственность, игнорировали предупреждение. Мы ни разу не пожалели об этом…
