Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Помнится, я даже глаза опустил, чтобы не видеть, как захлебнется машина, болотной грязью. И остальные все притихли, ждут трагического конца.

Но случилось невероятное. Или судьбой ему было так уготовлено, или случайно попал на какие-то твердые болотные кочки, только, к всеобщему удивлению, танк выскочил на тот берег и пошел утюжить вражеские траншеи.

Какой был переполох среди немцев — и представить трудно! Вместо того чтобы стрелять по танку, они бросились прятаться от него. Земля там была мягкая, болотная. Как крутанет Казенников машиной, пропашет траками — так от траншей и землянок и тех, кто в них спрятался — одно воспоминание.

Но, в конце концов, немцы опамятовались, начали бить по танку из пушек, гранатами забрасывать. Только все неудачно, словно танк Казенникова был заговоренным. А вернее, от спешки все это у них, от нервного состояния.

Бесконечно продолжаться такое не могло — загорелся танк Казенникова; горит ярким пламенем, а все продолжает утюжить траншеи противника.

Тут уж наше командование не выдержало. Мы начали бить по врагу из пушек и пулеметов. Автоматчики с криком «Ура!» полезли форсировать болото.

Тем временем в танк Казенникова попало еще несколько снарядов, снесло башню, порвало гусеницы. И, видимо, убило или тяжело ранило Казенникова — из машины он так и не показался… Потом его обгоревшее тело мы похоронили там же, на песчаном бугорке, рядом с болотцем…

Будь это при других обстоятельствах, Казенникову сходу бы Героя присвоили. Пусть даже посмертно… Хотя и говорят, что победителей не судят, но у нас получилось по иному. Вскоре понаехало начальство, и началось следствие. Заморина и не успевшего еще покомандовать младшего лейтенанта Заруду разжаловали в рядовые, А нас, свидетелей этой роковой шутки, лишили присвоения очередного звания.

Но самым мучительным и тяжелым для нас наказанием были письма Веры. Лейтенанта Казенникова давно не было в живых, а письма ему из Камышлова все шли и шли. Они для нас были как страшный укор, как вопиющая апелляция к нашей совести. Мы не вскрывали эти письма, не читали их, но прекрасно знали, что в них написано.

Больше месяца письма Вера гонялись за нами по всей Белоруссии. Их накопилась у нас целая пачка. Никто из нас не решался написать девушке, рассказать ей всю правду.

Поток писем оборвался сразу. И потом уже до конца войны не было ни одного. То ли узнала Вера гибели лейтенанта Казенникова, то ли что-то другое подумала… Этого я не знаю…

2
{"b":"285851","o":1}